так! – я вспомнила прочитанную ещё в школьные годы биографическую книжку о Пушкине. – Вы были так дружны с семейством генерала Раевского, с его дочерьми, сыном Николаем, а вот с Александром у вас так получилось? Кстати, а где сейчас Николай?

- Николай Раевский-младший сейчас командует Черноморской Береговой линией на Северном Кавказе. Генерал-лейтенант. Основал несколько крепостей и город Новороссийск. Собирается уйти в отставку. Мне он говорил, что враги клевещут на него императору и тот поддается их влиянию.

- Как жаль! Надо будет поговорить с папА о Николае, замолвить словечко, - а сама подумала, что надо спасать этого человека! И не от императора, а от смерти! Он может умереть совсем молодым! Надо поговорить с хирургом Егоровым, возможно, что-то получится.

В Одессе мы остановились во дворце графа Воронцова. Генерал-губернатор и его жена тепло нас приняли. В мою честь давали обеды и балы не только Воронцовы, но и другие вельможи, в основном поляки. В Одессе проживало очень много поляков, в основном шляхта и магнаты. Даже Елизавета Ксаверьевна была дочерью польского магната Браницкого. Ее лучшая подруга, а по совместительству любовница её мужа, Ольга Станиславовна Нарышкина, была дочерью польского графа Потоцкого и его жены, знаменитой греческой авантюристки Софии Глявоне (огромный парк “Софиевка” в Умани Потоцкий построил именно для неё). Воронцов женил своего двоюродного брата Льва Нарышкина на Ольге Потоцкой, чтобы скрывать свои с ней любовные связи.

Кстати, я познакомилась и с детьми Воронцовых и Нарышкиных. Моя ровесница София Воронцова действительно не имела схожести с Михаилом Семеновичем, зато одиннадцатилетняя София Нарышкина была его точной копией! Признаюсь, мне было неинтересно с этими двумя девочками: Воронцова показалась мне какой-то умственно недоразвитой, дебильной, а Нарышкина – ещё совсем дитё! Но приходилось возиться с ними, соблюдая правила приличия.

Встречалась я и с одесскими евреями: купцами, музыкантами, предпринимателями. Меня даже пригласили на еврейскую свадьбу! Как я уже упоминала, нашла в Одессе талантливого еврея-скрипача.

Проехались на пролетке по городу. Город красив в центре, застраивался по плану: улицы Дерибасовская, Ришельевская, оперный театр. Осмотрели порт, иноземные корабли в нем, строящуюся Бульварную лестницу, самую большую в Европе! Я вот только затрудняюсь сказать: эту лестницу изначально назвали Потемкинской или уже после знаменитого восстания на броненосце “Потемкин” в 1905 году?

Потом на пароходе мы отбыли в Крым. Вместе со мной отправились и Воронцовы с Нарышкиными. Воронцовым не терпелось мне показать свой знаменитый Алупкинский дворец, а Нарышкиным – своё большое современное имение Михсор.

Глава 17. В Царском селе

Встретили меня и других путешественников в Царском Селе очень пышно. Играл духовой оркестр, была выстроена рота почётного караула. Море цветов. Потом торжественный обед персон на 200, а может и больше в Александровском дворце. А я никак не могу привыкнуть, что здесь при встречах слишком много целуются! Ладно бы маман, папА, сёстры, братья! Но и министры, фрейлины, прочие придворные тоже лезли поцеловаться. Кто понаглее – в щечку, кто поскромнее или пониже положением – целовали ручку.

Многим нетерпелось послушать после обеда моё пение, но я отговорилась, сказала, что очень устала. И, не дождавшись окончания обеда, попросила провести меня в выделенные мне покои. За обедом я сидела с сестрой Ольгой и кузинами Марией, Елизаветой и Екатериной Михайловнами. Позже Оля и кузины меня и проводили баиньки. Как и в Зимнем, здесь у нас с Ольгой были аппартаменты одни на двоих, только спальни отдельные были.

Кузины были дочерьми моего дяди, великого князя Михаила Павловича, самого младшего сына императора Павла Петровича, и великой княгини Елены Павловны, урождённой принцессы Фредерики Шарлотты Марии Вюртембергской, имевшей в узком великокняжеском кругу прозвище “Мадам Мишель”. Елена Павловна слыла в придворных кругах как сторонница отмены крепостного права и дарования народу демократических свобод. Кроме того я знала, что мадам Мишель вела негласную борьбу с моими родителями за европейских женихов для меня, Ольги и своих дочерей, которые были примерно нашего с Олей возраста. А ещё Елена Павловна славилась своим собственным светским салоном в Михайловском дворце, где жила ее семья.

Меня заинтересовал разговор великих княжон о новой чудо-машине, записывающей речь и звуки, а потом это в точности воспроизводящем. Поняла, что конструкторское бюро Пылина выпустило в свет то ли граммофон, то ли магнитофон. А ещё девчонки сказали мне, что все помещения дворца уже радиофицированы, почти в каждую комнату проведены провода и подвешена квадратная коробочка с колесиком, через которую откуда-то можно всем давать объявления. А колёсико крутят, чтобы сделать звук громче или тише, или вообще его выключить. Сейчас такие приборы устанавливают и в Зимнем дворце, а со временем планируют установить в каждом доме столицы и других городов, а может даже и в сельских избах, что весьма сомнительно. Девчонки даже смеялись над этим, не веря в реальность такого. Мне же, сопоставившей услышанное о магнитофоне и радиотрансляции, захотелось вдруг возглавить этот процесс. Надо будет обязательно переговорить с императором, чтобы поставил меня во главе радиовещания! Я бы ему предложила подготовить квалифицированных дикторов, написать сценарии радиопередач и выпустить их, записать на магнитофон свои песни и проигрывать их на всю страну. Это ведь так же можно приобрести бешенную популярность! Я даже как бы немного опьянела от эйфории!

Когда меня довели до спальни, я чуть не падала от усталости. Раздели меня две новенькие молоденькие горничные, близняшки. Я только поинтересовалась, как зовут их, и они теперь постоянно будут со мной или их приставили временно, пока те, что ездили со мной, отпущены на три дня домой, в отпуск. Новенькие сказали, что их добавили к уже имеющимся горничным, они будут постоянно обслуживать меня и Ольгу. А зовут их Евлампия и Евлалия, то есть Лампа и Лала. Это последнее, что я услышала, но не запомнила, быстро засыпая.

Казалось бы, только уснула, а уже будят! Вместе с горничными пришла и высокая красивая фрейлина императрицы, уже не слишком молодая. Она присела в реверансе и сказала по-немецки:

- Ваше Императорское Высочество! Их Императорские Величества распорядились разбудить вас в вечернему семейному чаепитию. А я ваша новая фрейлина Женни фон Вестфален!

- Наконец-то! Я ужасно рада видеть вас здесь, моя дорогая Женни! – обняла девушку. – Мне не терпится с вами поговорить! Может быть, после чаепития как-нибудь удасться уединиться, пообщаться!

- С удовольствием!

- Только вам теперь, как фрейлине великой княжны, а не императрицы, придется сменить платье с золотой вышивкой на платье с вышивкой серебрянной! И шифр,