в кулачок, выдаёт громкое, яростное и мощное: «АЧХОЙЛЯ!» и фонтан сопливых брызг. Такой чих скорее ожидаешь услышать от сержанта гусарского полка… или даже скорее от его коня, но никак не от маленькой щуплой альтушки.

Ладно…

Не беда всё это, выкарабкается. Уж кто-кто, а Шестакова ещё всех нас переживёт, но сейчас не об этом…

Сейчас о другом. Ко мне в дом залезли! А кто и зачем совершенно непонятно.

Так что начинаем думать, сопоставлять, анализировать.

Почти дословно, Кузьмич поведал мне следующее: нападавших было шестеро, одеты они были целиком и полностью в чёрное, между собой не переговаривались и пытались прорваться на чердак.

И вот насчёт последнего я что-то как-то не уверен.

То, что знают двое — знает и свинья. Ясно-понятно, так оно действительно и работает, но только не в этом случае. В тайну чердака не посвящены ни Кузьмич, ни министры, ни даже Иринка. Об этом знаем только мы с Величеством, а в благоразумности монарха я уверен от и до.

Так что нет, забыли…

Кузьмичу просто показалось.

Зато другие детали, а именно чёрная одежда и молчание людей, невольно наталкивают на мысль об их иностранном происхождении. Мол, так и так, не хотели палить ни внешность, ни язык. Дальнейший ассоциативный ряд, — от иностранцев до сингапурцев, — пролетает будто толстячок с горы по мыльному брезенту и-и-и-и…

Разбивается об отсутствие мотива.

Ну правда… зачем им это? Люди перелетели через полшарика, чтобы вытоптать мне газон и обидеть Кузьмича? Нахрена⁈ Не помню в списке своих врагов ни одного азиата, так что-о-о-о… может, Несвицкие решили тайком подгадить? Или сингапурский филиал Чурчхелы мстить приехал? Или вообще что-то из такого далёкого прошлого, о чём я и думать забыл?

Не понимаю!

Но! Нападение хронологически связано с приездом сингапурцев. Но! До их приезда ведь тоже было неспокойно, — вспомнить хотя бы Хельсина, который в том же самом доме поселился.

Но! Спектакль с инвестициями вообще не похож на спектакль, слишком уж шумно и масштабно.

Но! Шестакова сказала о том, что их татуировки бандитские. Но! Мало ли, что говорила Шестакова? Возвращаясь к пьянке в мэрии, бандитам незачем вести себя настолько открыто.

Но! Чуйка говорит проверить. Но! С какой стати я вдруг начну проверять людей, которых мне и обвинить-то не в чем? Но! Других подозреваемых нет. Но! Мотив-то какой⁈

Короче… между «подозревать сингапурцев» и «не подозревать», я выбираю «подозревать». С шашкой наголо не поскачу, но первым же делом побеседую с Гордеем. И если придётся, то на повышенных тонах…

* * *

Чудо-человек Кузьмич. Другой в его ситуации разыграл бы из себя жертву, сел на крылечке и стал дожидаться, когда мы приедем и разгребём.

Этот же принялся за уборку.

Когда мы с альтушками заехали на участок, Вильгельм Куртович как раз вытаскивал во двор охапку штор. Все двери и окна дома были раскрыты настежь.

— Прошу прощения, Василий Иванович, но их придётся выкинуть, — сказал он и бросил шторы на землю. — Иначе весь дом будет вонять прогорклыми пончиками. Боюсь, ваша одежда и одежда Ирины Ивановны тоже пострадала. Можете вычесть стоимость ущерба из моей заработной…

— Дурак, что ли? — перебил я камердинера, вылез из машины, обнял австрияку и оглядел с ног до головы. — Живой?

— Живой, Василий Иванович, живой.

Врум-рум-рум! — раздалось позади.

Так…

Этот звук я ни с чем и никогда не перепутаю. Следом за фургоном в ворота въехал мой Харлам Давыдов. А сидел на нём, почему-то, Тамерлан. Чувство собственничества затрепыхалось в груди; забилось будто трещётка на хвосте у гремучей змеи. И честно говоря, вдруг резко захотелось рвать, метать и ругаться.

Однако день сегодня получался странный, и явно что не у меня одного…

Хакер восседал на мотоцикле мрачнее тучи. Взгляд потухший, под глазами мешки, лицо не выражает абсолютно ничего и… он как будто постарел, что ли? Это во-первых. А во-вторых, беглый осмотр показал, что на Харламе ни царапины.

— Тамерлан? — спросил я, грозно вскинув бровь.

— Прошу прощения, Василий Иванович, — ответил мне хакер со всё такой же пресной рожей, и даже не испугался ни разу.

Заглушил мотор, спрыгнул с мотоцикла и далее пешком покатил его к гаражу.

— Срочно нужно было съездить в город, — объяснил Тамерлан. — Я оплачу вам горючее и мойку…

Чо происходит-то⁈ Почему они мне все пытаются что-то оплатить⁈ Это когда это Скуфидонский вдруг был мелочным и запоминал за другими⁈

— Не надо ничего оплачивать! Просто больше не бери без спроса, — попросил я Тамерлана и на том ситуация замялась само собой.

Одна.

И тут же началась другая.

Следом за Тамерланом во двор въехала Иринка на кабриолете. И тоже явно не в духе, но… не так, как Тамерлан. Сеструху я всегда умел читать, как открытую книгу.

И даже цвет голубущих глаз, который потемнел и сгустился всего лишь на полтона, уже говорил о том, что Ирка сейчас просто в бешенстве.

Помню-помню этот взгляд. Аквапарк, Сочи, лет пятнадцать тому назад. Какой-то жирный пацан не подождал, пока юная Ирина Ивановна отойдёт от горки и протаранил её с двух ног…

Думал, придётся «скорую» жиртресту вызывать.

— Ой, — внезапно выдала Ромашкина.

Да…

Пожалуй, я переоценил свой навык чтения сестры. Не один я заметил настроение Иринки; альтушки при её появлении аж скукожились все. Уловили, так сказать, опасность.

— Что случилось?

— Ничего.

О-о-о! Началось. Вот она, весёлая игра в «ничего не случилось». Ну да только я ей не муж, чтобы в неё играться. Отойдёт, сама расскажет.

— Всем привет! — а это Лёхина голова возникла над забором. — Мишаню не видели? Пропал куда-то, стервец такой. Меня же не было пару дней, кстати, — внезапно друида пробило на поговорить. — Семейство лосей уводил в лес подальше, думал не успею до гона… а что… а что у вас тут случилось? — это Алексей Михайлович заметил гору тряпья на газоне.

— Сам не знаю пока что, Лёх. Вот, как раз собираюсь выяснить.

— А, — кивнул друид. — Ну ладно. Если что я у себя, — и исчез, пока не запрягли.

Итак…

Пока Тамерлан копошился в гараже, мы с Ирой и альтушками выслушали подробный рассказ Кузьмича о происшествии. После осмотрели участок. За ним дом. В доме, конечно, ужас что творилось, и это Кузьмич уже мусор вынести успел.

Но что ни делается — оно ведь к лучшему, верно⁈ Ремонт