Мир у Края Паутины. Тот самый. Я вошел в его реальность и оказался среди бескрайнего леса, уже тронутого дыханием осени. Исполинское дерево возвышалось прямо по курсу. Я пошел к нему, размышляя над поставленной задачей. Леа просила Росток Вечного Дерева. Похоже, просто обломанная ветка ее не устроит...

Метров за десять до цели дорогу мне преградила парочка лесных нимф. Волосы обеих отливали зеленью, наряды — листва и цветы. Похожи между собой, как сестры-близнецы. В руках они держали луки, правда, не взведенные.

— Кто ты такой? — вопросила та, что слева.

Я не ответил, переводя взгляд с одной на другую. Что им сказать, чтобы поняли и помогли?

— Что делаешь ты в гибнущих лесах? — печальным колокольчиком пропела ее сестра.

Наверное, стоит сказать правду.

— Леа — ваша сестра? — поинтересовался я, отвечая вопросом на вопрос.

— Что ты знаешь о Леа?

Скрипнула тетива ближайшего лука, и в нос мне уперся наконечник тяжелой стрелы.

Я что-то не то сказал?

— Девочки, я вам не враг! — Я показал пустые руки. — И... если вы меня подстрелите, ничего не узнаете!

Убрать оружие никто и не подумал. Более того, из-за деревьев выступили еще несколько решительно настроенных амазонок.

— Говори! — приказала моя первая собеседница.

— Леа — одна из вас? — повторил я вопрос.

Скупой кивок был мне ответом.

— Она попала в беду, — начал я, тщательно подбирая слова. Нацеленные со всех сторон стрелы здорово нервировали. — Она в плену, но ей еще можно помочь. Леа... просила Росток Вечного Дерева. Без него мне вашу подругу не вытащить.

Я замолчал и обвел глазами круг слушательниц. Часть луков были опущены, но самые недоверчивые лучницы продолжали целиться.

— Смотри мне в глаза, чужак! — приказала дриада, буквально прикипев ко мне взглядом. Я заглянул в омут зеленых глаз, и снова, как с Леа, меня закружил поток образов, ощущений, запахов... Только на этот раз я купался в потоке собственной памяти. А когда осознал, что теряю себя, полностью растворяясь в воспоминаниях, меня резко отпустило. Пришел в себя на куче опавшей листвы, держащимся руками за покрытый холодным потом лоб. Жестоко...

— Жди здесь! — приказала все та же дриада и скрылась меж деревьев.

Все остальные так и стояли, рассматривая меня, как слона в зоопарке. Вот же... И не почешешься! И есть хочется, и поспать не помешало бы. Только гостеприимные хозяйки не торопились предлагать ни того ни другого. Так мы простояли довольно долго, я начал злиться. К тому же проскочила мысль, что обо мне просто забыли.

Но дриада все же вернулась, неся в руках керамический горшок с чахлым растеньицем. Тоненький прутик десятисантиметровой высоты торчал из кома пересохшей земли, его четыре резных листка обвисли, как уши спаниеля.

— Вот! — торжественно провозгласила дриада, протягивая мне горшок. — Это то, о чем ты просил. Росток Вечного Дерева.

— Вечного Дерева... — эхом отозвались ее подруги.

— Это? — переспросил я, принимая из ее рук зеленого доходягу. — Ты точно ничего не напутала? Оно ж загнется раньше, чем я в Паутину выйду!

Зря я это сказал. Не успел рот закрыть, как снова оказался под прицелом всех луков сразу. Но язык жил своей, независимой от разума жизнью.

— Хоть бы полила его, что ли... — продолжал ворчать я. — С таким и возвращаться стыдно. Монстры засмеют!

— В руках Леа росток обретет силу, — заверила дриада. — А теперь — иди! Торопись!

— Иду, иду... — проворчал я, поглядывая по сторонам. — Но если вдруг ты чего напутала — вернусь и проведу краткий курс растениеводства для всех желающих!

Пока дочери леса пытались понять тонкий юмор последней фразы, я смотался.

Грубый булыжник мостовой больно ударил в подошвы, когда я материализовался в тупичке единственного на всю Карру города. Огляделся — вроде, ничего подозрительного. Проверил, в каком состоянии посылка — чахлый росток был сильно помят, но цел. Не успел порадоваться, как ощутил чей-то сверлящий спину взгляд.

Я оглянулся. Перегородив узкий выход из тупика плечами, мне приветственно скалились парочка местных. Этим чего надо?

— Привет, Арчи, — радостно поздоровался один из них, — делиться будем? — не переставая улыбаться, этот тип потянул из-за пояса тесак. Второй снял с плеча кувалду.

Размышлять, откуда они меня знают, времени не было, а вступать в переговоры — бесполезно. Так что я сдернул с пояса катану — и понеслось.

Позже, когда всё закончилось, я стоял, прислонившись спиной к холодной стене и зажимал рукой глубокую колотую рану в правой стороне груди, откуда, вперемешку с черными в звездном свете пузырьками, вырывался тихий свист. Каждый вдох отзывался болью.

Проклятые флибы! Один противник валялся у моих ног, а вот второй, хоть и раненый, ушёл, прихватив с собой деревце.

Я сплюнул на мостовую, и на булыжнике расцвела черная клякса. Вместе с кровью меня покидала жизнь. Глупо. Как же всё глупо... Поднял голову, глядя на холодные чужие звёзды. Вот и всё?

В голове снова раздался знакомый голос. Как той ночью, только на этот раз зов был куда слабее. Ну нет, рановато помирать.

Я прикрыл глаза, сосредоточился. Перед внутренним взором появилась крохотная фиолетовая искорка, запульсировала, увеличиваясь в размерах. Завертелась по часовой стрелке, все ускоряясь, пока не стала огромной спиралью.

— Аффшер той кинарри... — прошептал я формулу активации. По телу тут же пробежала тугая волна силы, острая боль в груди сменилась ноющим дискомфортом, кровотечение прекратилось, а сами края раны обдало холодком. «Час взаймы» начал действовать.

Помню, в учебке разведфакультета Координационной Службы все очень удивлялись, когда инструктор по выживанию опускал голую руку в кастрюлю с крутым кипятком, собирал в ладонь горящие угли, задерживал дыхание на одиннадцать минут... Как выяснилось, никакого волшебства, обычные резервы организма, только пробужденные от «спячки». Тогда же нас учили и самих будить скрытые возможности, да не просто так, а по определенной схеме: для каждой задачи — свой резерв. К примеру, можно на краткий миг сгенерировать колоссальную физическую силу, и вырвать из бетонной стены толстую стальную решетку. Потом, правда, требуется отдых, но ведь можно! Задействованный мной резерв называется «час взаймы» не просто так. Он не лечит повреждения, но дает отсрочку ровно в шестьдесят минут. Кому-то из агентов это время требуется для