На вечернем обходе к нам зашёл Алексей Владимирович. После осмотра Егора мужчина пригласил меня в свой кабинет.

— Ты грустная и потерянная. У тебя все в порядке? — спросил он, отодвигая для меня стул. Дымчатые глаза внимательно сканировали мое лицо. — Чаю или кофе? — предложил он.

— Со мной все хорошо. Это просто усталость. Я бы выпила чаю, — ответила я рассматривая лицо Алексея Владимировича, уже и забыв, что мы перешли на ты. Слишком тяжелый квадратный подбородок смотрелся на лице мужчины вполне уместно, а плотно сжатым губам недоставало чувственности… какой в избытке было у Артура, несмотря на холодный и сдержанный вид моего личного дьявола.

— Я заварю ромашковый. Багров сказал, что теперь вы воссоединились ради сына и будете вместе бороться за жизнь Егора? — я удивленно вскинула брови вверх. Артур действительно так сказал?

— Да, — я натянуло улыбнулась. — Я буду надеяться, что у нас все получится.

Говорить о том, что мы подстраховались и к возможному ЭКО или инсеминации добавили прошлой ночью интима, не стала. Хотя такая информация была бы вполне уместна в данном случае, чтобы Алексей понял, что не стоит проявлять ко мне излишнего интереса. Сближение с какими бы то ни было мужчинами не входило в мои планы, я не собиралась провоцировать Артура на эмоции. Поэтому собиралась сразу разграничить наше общение с врачом Егора и дать ему понять, что мне не до беспорядочных случек, и я не ищу себе новых самцов и покровителей. Мои мысли были заняты исключительно спасением Егора.

— Это хорошо, что ваши отношения наладились. Но почему тогда такой несчастный вид? — он понимающе улыбнулся, будто догадался, о чем я подумала.

— Нет, все хорошо, — я улыбнулась в ответ и приняла чашку из его рук. — Я переживаю за Егора и как все пройдёт. Никто не даёт никаких гарантий, а ждать ещё девять месяцев и находиться все это время в подвешенном состоянии…

— Да, это большой риск и гарантий, что новорожденный ребенок подойдет на сто процентов нет. Но Артур Сергеевич решительно настроен… Поэтому в таком деле успех зависит от двоих людей. Все будет хорошо! — заверил меня мужчина.

— Спасибо. А вы… то есть ты… — поправила я саму себя. — У тебя уставшие глаза… — заметила я и решила перевести тему от своей личной жизни.

— Я провел сегодня две операции и одну, увы, неудачно. Ребёнка не удалось спасти. В общем, в моей практике бывают и такие вещи, да, — тяжело вздохнул Алексей, а я опустила глаза, потому что на них навернулись слезы.

— Ну вот, мне не стоило говорить, прости, я не подумал… Столько операций провожу, а никак не могу привыкнуть и свыкнуться с такими вещами.

— К этому невозможно привыкнуть, — согласилась я и подняла блестящие глаза к уставшему лицу мужчины, смотря на него другими глазами. В отличие от Артура он был мягким и сопереживающим. Но влекло меня по-прежнему к тому, кто причинял мне боль и выворачивал мою душу наизнанку.

Я взглянула на часы. Скоро должен был подъехать водитель Артура. А я хотела побыть ещё немного с Егором. Вечером я возьму себя в руки и обязательно по-доброму поговорю с источником своей боли и постараюсь объяснить Артуру, что мне нужна работа и я бы хотела бывать с сыном как прежде. Я вообще ничего не хотела менять… Кроме одного, чтобы Егор выздоровел.

Мы еще перекинулись несколькими дежурными фразами с врачом и я покинула стены его кабинета. Вернулась к сыну в палату, но собраться с духом не получалось. Я то и дело смотрела на часы, мне хотелось остановить ход стрелок. Но ровно в шесть вечера дверь в палату раскрылась и на пороге появился Артур.

— Папа! — воскликнул Егор, заметив его в дверях, а у меня мурашки пробежали по спине.

Это слово из его уст резало мне слух. Мужчина улыбнулся ему искренней и доброй улыбкой, как тот самый Артур из далёкой юности. Я так и смотрела на них какое-то время, пока мужчина не заметил на себе моего пристального взгляда.

— Почему мама не может остаться ночевать со мной? — бесхитростно спросил Егор спустя какое-то время.

Я не акцентировала внимание сына на том, что количество ночевок с ним постепенно будет ограничиваться, но он и так это понял со слов Кати.

— Мама будет оставаться с тобой по ночам на выходные и в дни переливания крови. А пока они с Катей поменяются местами: днем с тобой будет мама, а вечерами и иногда ночами Катя. Как тебе такой вариант? — предложил Артур.

Я так надеялась, что Егор проявит упрямство, как это обычно и бывало, когда дело касалось моего внимания, но он согласно кивнул.

— То есть теперь никакой работы и весь день мама будет проводить со мной? — с радостным придыханием спросил он и взглянул в мою сторону.

— Так точно, боец, — Артур широко улыбнулся, заметив, что сыну пришлась по душе эта идея.

У меня даже руки опустились. Не то чтобы я не хотела проводить время с сыном, но… Это все было очень и очень сложно. Я быстро перебрала вещи Егора и ненужные убрала в шкафчик, пока они разговаривали с Артуром; подошла к окну, наблюдая за ними со стороны. Это было весьма необычно. И в то же время так естественно. Словно со стороны мы были семья… Я столько раз представляла нас всех вместе. Засыпала с этими мечтами, блокируя все мысли о том, что все это время с ним жила другая женщина: делила постель, видела его помятого и заспанного по утрам. А я…. Часто смотрела по ночам в лицо Егора я была рада тому, что у меня на память от Артура остался наш общий сын. Егор был самым ценным в моей жизни подарком. И я никогда с ним не расстанусь. Буду до последнего вздоха бороться за своего сына.

— Ты готова? — из раздумий меня вырвал голос Артура и я сильно вздрогнула, заметив рядом с собой мужчину.

Готова ли я? Наверное, нет. Разве к тому что все твои мечты о счастье будут разбиты любимым человеком возможно подготовиться?

Я обняла и поцеловал Егора, стараясь не зацикливаться на растерянном виде сына. Он уже взрослый мальчик и в то же время такой маленький…

— Егор привык, что я ночую с ним, — сказала я Артуру, когда мы вышли из палаты.

Будь моя воля, раз Артур выдвинул мне такие условия и собирался запретить мне работать, я бы и вовсе не показывала носу из палаты Егора.

— Эти ночевки никто не отменяет просто сокращается их число. Ты пытаешься цепляться за мелочи и чего-то боишься? — спросил Артур, пока мы ждали лифт.

Я ничего не ответила, потому что двери расступились и мы вошли внутрь, где уже ехали вниз два человека. Я обняла себя руками, будто прячась от пронизывающего холода его янтарных льдин и старалась не смотреть в его сторону, пока мы шли к его машине. Сдерживалась из последних сил, чтобы не сказать ему в лицо все, что думала и не потребовать от него ответов на интересующие меня вопросы прямо на улице. И лишь когда мы забрались в машину повернулась к нему лицом.

— Ты ведь видишь, как он страдает и намеренно забираешь меня от него! Он привык, что я рядом, он… — я осеклась, когда Артур поднял свои глаза и с абсолютно бесстрастным выражением на лице посмотрел на меня.