— Эй ты, урод, как ты смеешь прикрываться моим именем?

Я обернулся посмотреть, к кому обращены эти слова, и оказалось, что они обращены ко мне. В дверях стоял огромный человек — мужчина лет тридцати и поигрывал столь же огромным тесаком, зажатым в могучей ладони… или коротким мечом… нет, скорее все-таки тесаком. Незнакомец был одет в черную кожаную куртку с многочисленными железными бляхами на груди и рукавах. Куртка выглядела изрядно потертой, что контрастировало с толстой золотой цепью, обвивавшей его шею. И еще было похоже, что человек сильно пьян.

Убедившись, что я обратил на него внимание, он двинулся в мою сторону, не прекращая угрожающе помахивать тесаком и непрерывно ругаясь:

— Никто не смеет говорить моим данникам, что пришел от Боромира, если я лично не направил его собирать дань! Думал пожрать на халяву? Чтоб тебя десять орков по кругу пустили! А ты, Неллас, волчий клык тебе в торец с разворотом, — это он обратился к хозяину, — впредь думай, кому оказываешь почести! И не думай, что твои дочки сегодня отделаются обычным моргунчиком! У моих ребят найдется для них кое-что новое. Жалко, что ты слишком стар, чтобы привлечь даже подзаборных пидоров, но, клянусь мечом Элессара, я найду тебе достойного партнера!

Происходи такая сцена в моей родной Хоббитании, негодяй уже давно заткнулся бы, потому что стал бы похож на ежа, утыканный метательными ножами. Но люди — не хоббиты, людей не волнуют оскорбления, наносимые другим людям. И никто не вступился за хозяина, который застыл за стойкой, подобно изваянию, и слезы наворачивались на его глаза. Одна из его дочерей, помогавшая отцу оттирать прилавок, сдавленно охнула. Никто из ужинавших не поднялся с места, чтобы вразумить наглеца, но краем глаза я заметил, что с десяток рук как бы невзначай нырнули под одежду. Короткие и едва заметные вспышки маны осветили астральное пространство, как будто у половины присутствующих имелись янтарные пауки, которых они поспешно снимали с предохранителей. Отблески двух вспышек донеслись из-за стола, где сидели купцы из Серой Гавани, и я с удивлением понял, что янтарными пауками вооружены вовсе не купцы, а гулящие девки, только что вальяжно сидевшие с клиентами. Они мгновенно подобрались и стали похожи на рысей перед прыжком на добычу. Конечно! Это охрана председателя ковена, глупо думать, что он пришел в такое место один и без оружия. Жалко, что этот пьяный идиот не понимает, что сейчас будет. Впрочем, такого мерзавца не стоит жалеть.

Я вытащил свой кинжал из тарелки с мясом, и по сравнению с тесаком пьяного безобразника он выглядел каким-то игрушечным. Бандит радостно взрыкнул и кинулся на меня могучим прыжком. Я метнул кинжал и отступил в сторону. Бандит влетел мордой в стол, тарелка с недоеденным ужином взлетела в воздух и с грохотом рухнула на пол, обрызгав председателя жирной подливкой. Председатель вскочил на ноги и выдернул из-под плаща янтарного паука — выходит, он пришел сюда с оружием, — человек десять мгновенно повторили его действие. Краем глаза я отметил, как отвалились челюсти купцов, внезапно сообразивших, кого они только что тискали. Только возмутитель спокойствия ничего не замечал, потому что из его правого плеча торчал мой кинжал, а гигантский тесак улетел под стол, откуда его так просто было не достать.

С яростным рычанием поверженный бандит вскочил на ноги и вырвал кинжал из плеча левой рукой. Брызнула кровь, но ему было все равно, похоже, им овладело боевое безумие. Сам виноват.

Он снова бросился на меня, целясь колющим ударом под правую ключицу. Я выставил вперед руки и поймал предплечье противника (пальцы правой руки охватывают кисть, левая ладонь упирается в лучевую кость), одновременно отходя влево двумя короткими скользящими шагами и разворачивая туловище вправо. Страшный удар пришелся в пустоту. Я попытался ударить противника ногой в колено, но он, двигаясь со сверхъестественной быстротой, успел отпрыгнуть назад, пытаясь отдернуть руку с кинжалом, и мой удар не достиг цели. Сильным толчком я выпустил пойманную руку противника, крутанулся на месте, и моя правая нога впечаталась в его солнечное сплетение. Амбал согнулся пополам, с шумом выдохнув воздух, и моя открытая ладонь врезалась в его коротко стриженный череп. Этот удар не причинил заметного ущерба противнику, да и не должен был, зато его голова повернулась левой стороной, и я с наслаждением раздробил кулаком носовую кость. Не самый опасный удар, зато след оставляет надолго, вряд ли теперь какая-либо женщина захочет разделить с ним ложе не за деньги и не под принуждением. Впрочем, что я делаю? Я что, хочу оставить его в живых?!

Пораженный этой мыслью, я на мгновение замешкался, и мой противник получил возможность уйти в безопасную позицию. Он сумел-таки вдохнуть воздух и отпрыгнуть назад, кинжал, который я так и не удосужился выбить, описал опасную дугу перед моим лицом. Я принял стойку застенчивой гарриды, готовый отразить любое атакующее движение. Эта стойка выглядит обманчиво уязвимой, и многие бойцы, даже куда более опытные, попадали в эту ловушку, бросаясь в самоубийственную атаку. Но не мой противник. Видимо, он решил, что с него хватит, и начал осторожно пятиться к выходу. Но я не мог позволить ему уйти — после того что он сказал, человек не имеет права оставаться в живых. Сами люди так не считают, но какое мне дело до них? Я-то не человек. Левой рукой я показал козу, и фиолетовая молния ударила мерзавца в основание шеи. Его глаза вылетели из орбит, мерзко щелкнув, и в полной тишине этот звук прозвучал оглушительно. Амбал свернулся в позу зародыша и мягко опустился на пол. Он уже не дышал. Кинжал по-прежнему был крепко зажат в его руке, а ручеек крови, вытекающий из плеча, слабел на глазах. Вот я и совершил свое первое убийство.

Я перевел дыхание. Надо бы забрать кинжал, но уж очень не хотелось касаться мертвеца, который, похоже, успел нагадить в штаны перед тем, как умереть. Ну его…

Посетители постоялого двора, до этого неотрывно пялившиеся на происходящее, дружно отвернулись. Те, кто ужинал, вернулись к ужину, искоса поглядывая на меня, и начали вполголоса обсуждать увиденную драку. Хозяин заведения стоял за стойкой, подобно столбу, и часто-часто открывал и закрывал рот, как рыба, оказавшаяся на берегу. Те, кто успел выхватить янтарных пауков, поспешно прятали оружие обратно в складки одежды, а остальные старательно делали вид, что ничего не заметили. Юные воительницы Утренней Звезды, до того изображавшие гулящих девиц, переглянулись, хихикнули, убрали магическое оружие и рухнули на колени к своим клиентам, которые были бы рады очутиться где-нибудь подальше от этого постоялого двора. Послышались сдавленные извинения, прерываемые радостным смехом воительниц, искренне наслаждавшихся ситуацией. В общем, все вернулось в прежнюю колею.

Председатель тем временем успел сесть за стол и вернуться к прерванному ужину. Он сказал:.

— Очень хороший стиль. Думаю, ты справился бы с этим придурком и без магии.

— Зачем? — Я пожал плечами. — Так надежнее.

— И то верно, — согласился председатель.

И я пошел к выходу. По дороге я вспомнил, что не расплатился за ужин, но решил не возвращаться. Думаю, то, что я сделал, с лихвой окупит не слишком вкусное мясо.