Воята допел песню до конца и теперь насвистывал ее без слов. Вид у него был самый спокойный и праздничный, но тем не менее он не выпускал из виду двор и постройки. Княжья баня уже вовсю испускала пар, оттуда едва ли кто сейчас побежит в избу. Разве кто-то из женщин вернется…

В воротах показалась девичья фигурка в лисьем кожухе, покрытом греческим шелком, из-под теплого платка виднелось шелковое же красное очелье, вышитое золотой нитью – богато, сразу видно княжью дочь. Это оказалась Заряла. Чего ей тут делать? Воята знал, что она живет не здесь, а со своей матерью аж на соседней горе, в бывшей воеводской избе, оставшейся от матери Белотура.

Девушка направлялась явно к Ольгову жилищу, но, увидев у дверей Вояту, слегка переменилась в лице, сбилась с шага, однако тут же гордо вздернула нос и продолжила путь. И сделала вид, будто крайне удивлена, когда Воята, все так же спокойно, шагнул вбок и заступил ей дорогу.

– Дай пройти! – настойчиво потребовала Заряла, будто он мог не понять, что ей нужно в дом.

Воята помотал головой.

– Что-то ты, девушка, невежливая, – обстоятельно заметил он. – Невежливая, неприветливая, суровая. Не поклоняясь, здрасьте не сказавши, уже в дом идти хочешь.

– С тобой, что ли, здороваться? – Заряла отступила на шаг и нахмурилась, при этом меряя парня с ног до головы изумленно-пренебрежительным взглядом, точно с ней заговорил воротный столб и еще требует приветствия!

– А чего же не со мной-то? Я ж ведь человек, не пес дворовый, не волк лесной! я вот с тобой здороваюсь. Здравствуй, красна девушка, ясна зорюшка, брови куньи, походочка лебединая.

– Здравствуй, – коротко и язвительно отозвалась Заряла. – А теперь дай пройти. Что встал-то у двери, будто в самом деле пес!

– Сразу тебе и пройти? – Воята недоверчиво покрутил головой. – Голова без поклона, руки без подноса[13]– и сразу пройти? Так дела не делаются. А куда это ты держишь путь-дороженьку? – так же обстоятельно и ласково продолжал он, по-прежнему загораживая спиной дверь. Вероятно, Предслава услышит их голоса, но ей ведь нужно время, чтобы все привести в положенный вид.

– Кто много знает, тот быстро состарится!

Заряла хмурилась и даже притопнула в досаде, жалея, что не может силой негодования сдвинуть его с места. Все эти дни, в ожидании свадеб сначала брата, потом сестры, она пребывала в дурном расположении духа, а Воята еще вчера ей не понравился: раздражал его вызывающий вид, уродливый шрам на подбородке, серые глаза, глядевшие на нее с веселой издевкой, будто ее досада его забавляет и он злит ее нарочно. И особенно Зарялу раздражал его северный выговор. Она не любила все, что исходило из Ладоги, а этот «варяг» был просто воплощением всего того, что мешало ей жить. Понаехало этих варягов, проходу от них нет! Не слишком разбираясь в многочисленной ладожской родне княгини, Заряла считала Вояту сыном Велема: она ведь сама вчера слышала, как воевода называл его сыном, да и на глаза ей они в основном попадались вместе. Они и впрямь, по внешности, речи и всем привычкам, были похожи, как ближайшие родичи, так что ошибиться было немудрено.

– До старости мне еще далеко, а ведь я знаю, что живешь ты не здесь. Чего забыла-то? – перестав прикидываться кощунником, спросил он.

Но если его подчеркнуто вежливые речи причиняли Заряле досаду, то и теперь он ей понравился не больше. А его и правда забавляло ее раздражение, смешанное со страхом: он видел, что она боится его и злится на себя из-за того, что боится. И чем сильнее она храбрилась, тем сильнее его тянуло ее пугать, будто проверяя запасы храбрости.

– Мне нужна княгиня коростеньская, Предслава, – через силу пояснила она, понимая, что иначе ничего не добьется. – Если пустить не хочешь, то хоть позови ее.

Но Воята снова покачал головой:

– Ее там нет. Может, я вместо нее подойду?

– Не подойдешь! – отрезала Заряла, не веря, что Предславы нет в избе: куда та могла деться?

– Может, все-таки подойду? – настаивал Воята, с намеком улыбаясь и придвигаясь ближе.

Увидев, что он отодвинулся от двери, Заряла вдруг кинулась вперед, надеясь проскользнуть между его плечом и косяком. Но это оказалась ловушка: не успела она и коснуться двери, как очутилась крепко зажатой в угол возле косяка.

– Проворна ты, будто мышь! – Воята усмехнулся. – Да я проворнее тебя. Ты бы хоть выкуп мне предложила, глядишь, я и пустил бы.

– Да ты хоть знаешь, с кем говоришь! – задыхаясь от негодования, Заряла дернулась прочь от двери, и он выпустил ее. Она отскочила на пару шагов, дрожа от возмущения и кляня себя, что сдуру придвинулась к нему на опасное расстояние.

– Да где уж мне! – Воята недоуменно поднял брови, хотя прекрасно ее знал: у Ольга было всего две дочери, из них одна – не эта – его сестра. Мудрено запутаться.

– Я – дочь князя Ольга!

– Что ты говоришь? – Воята изобразил глубочайшее изумление. – А я и во сне не мог увидеть, и в мыслях не мог помыслить… Что же ты, Ольгова дочь, от подруг отбилась? У брата твоего, чай, свадьба, а ты невесть где бегаешь, с добрыми молодцами заигрываешь.

– Это я с тобой заигрываю! – Заряла чуть не задохнулась от возмущения. – Да я бы… век бы глаза мои на тебя не глядели!

В это время позади скрипнула внутренняя дверь. Воята отошел от порога, и из сеней показалась Предслава. Руку она держала за пазухой. Глянув на ее побледневшее лицо, Воята сразу понял: нашлась пропажа. Но радоваться нечего – это скорее очень плохо, чем хоть сколько-нибудь хорошо.

– Ты здесь! – с облегчением воскликнула Заряла и бросила убийственный взгляд на Вояту, который уверял, что древлянской княгини в доме нет. Но тот и не подумал смутиться и даже бровью в ее сторону не повел, не отрывая глаз от Предславы. – А я за тобой пришла! Людоша тебя зовет!

– Меня… зовет?

Предслава была сама не своя, и не только Воята, но даже Заряла это заметила.

– Что с тобой? Ты здорова ли?

– Нет. Да, – отвечала Предслава, будто вообще не очень понимала, о чем с ней разговаривают. – А что… Людоша зовет? Что она сказала?

– Да как же она скажет! Ей же нельзя говорить! Она плачет: дорогая моя матушка, ты приди ко мне, твоей дочери… и все такое. Ее же матери тут нет, а ты, княгиня сказала, из ее рода единственная женщина! Видать, хочет, чтобы ты ее снаряжала!

– А! Да. – Предслава поднесла руку ко лбу. – Поняла. Хорошо. я приду. Ступай, скажи, я сейчас приду. Только вот…

– Ты сама-то дойдешь? – Заряла слегка попятилась. – Коли ты нездорова…

– Я провожу, – подал голос Воята, уже не смеющийся. – Ступай себе, красавица.

Оскорбленно развернувшись и взметнув косой, Заряла удалилась. Воята взял Предславу за руку и увел назад в сени.

– Ну, что?