Юноша спрятал книгу и помчался к Большой аптеке, единственному в Линьане государственному учреждению, где он мог приобрести нужное лекарство меньше чем за сто монет. Аптека помещалась в центре города, она была не только крупнейшим хранилищем медикаментов, но и местом, где оказывали помощь беднякам.

«Но ведь нужно еще доказать, что мне действительно требуется лекарство!» — всполошился Цы.

Это было серьезным препятствием. Если больной не приходит в аптеку сам, то представляющий его родственник должен предъявить рецепт от врача или уплатить за лекарство полную стоимость. Но если у Цы денег не хватало даже на лекарство, то как же, черт побери, оплатит он услуги врача? И все равно юноша решил не отступать от намеченного плана — приходить вместе с Третьей было опасно: вдруг их опознает кто-нибудь из аптекарей.

У дверей учреждения толпились десятки семейств — эти люди пришли жаловаться на плохое лечение. Цы миновал вход для обычных посетителей и пошел прямо в отделение благотворительной помощи. Там теснились болящие двух категорий: в одной группе собрались увечные, другую — менее плотную, зато более шумную — составляли приезжие с детьми, и ребятишек, конечно, тянуло побегать.

Цы уже пристроился ко второй группе, как вдруг его сердце сжалось от ужаса. Неподалеку он увидел стражника с рябым лицом и его огромную собаку. Рябой рассматривал всех по очереди, и взрослых, и детей, прокладывая себе дорогу пинками. Это был определенно Гао, не оставивший своих поисков. Сыщик знал, что сестра Цы больна, поэтому ждал его именно в аптеке. И если юноша попадется ему на глаза, вряд ли удача вновь улыбнется ему, как то случилось на баркасе.

Цы хотел незаметно удалиться, но увидел, что собака, принюхиваясь, идет прямо к нему. Возможно, это просто стечение обстоятельств, но всего вернее — она выследила его по какой-то вещи, взятой в деревне. Цы попробовал не дышать, но собака все равно зарычала. Проклятье! Он понял, что стражник вот-вот его заметит. Собака снова зарычала, медленно обошла застывшего юношу и потянулась к его руке. Цы уже был готов отдернуть руку и броситься прочь сквозь толпу, но, к его удивлению, огромное животное принялось облизывать его пальцы.

Юноша вздохнул с облегчением. Оказывается, собаку привлек запах лапши. Цы ей не мешал, дожидаясь, пока она сама не отойдет. А потом начал медленно продвигаться к группе, состоявшей из калек. Вот он уже почти влился в ряды убогих, но вдруг услышал властный окрик:

— Стой!

Цы оставалось только повиноваться. Его пробила нервная дрожь.

— Если тебе нужно лекарство для ребенка, становись обратно, в другую очередь, — расслышал он в общем гуле.

Юноша немного приободрился. Раскомандовался всего-навсего аптечный служащий с туповатым лицом; вот он уже смотрит в другую сторону. Но когда Цы оглянулся еще раз, взгляд его встретился с ледяным взглядом Гао. «Только бы не узнал!» — взмолился Цы.

И вот, спустя миг, показавшийся ему вечностью, стражник закричал.

Цы сорвался с места в тот самый момент, когда собака уже нацелилась на его горло. Он выскочил из аптеки и побежал вниз по улице, переворачивая все, что попадалось на пути, — дабы затруднить погоню. Во что бы то ни стало добраться до канала — иначе конец. Цы скользнул между рядами повозок, перебежал через мостик. Прямо перед ним оказался торговец растительным маслом, обрушивший на юношу град проклятий, когда ценный товар вылился на землю. По счастью, на масле лапы у собаки разъехались, и беглецу удалось немного увеличить дистанцию.

А потом он сам поскользнулся и выронил отцовскую книгу. И тотчас же невесть откуда взявшийся оборванец подхватил ее с земли и растворился в толпе. Цы проклял себя за неуклюжесть, а вопли рябого стражника опять зазвучали ближе. В одной из торговых палаток Цы разжился мотыгой, и бешеная гонка продолжилась. Канал был совсем рядом. Беглец увидел пустой баркас и кинулся к нему. Он уже ухватился за швартовочный конец, но подоспела ищейка рябого и отогнала юношу к стене. В зверюгу, казалось, вселился дьявол: она щелкала челюстями, не давая юноше ступить и шагу. Цы увидел приближающегося стражника. Сейчас он подбежит и арестует опасного преступника. Цы поднял свою мотыгу и изготовился к обороне. Собака напряглась перед прыжком. И вот Цы нанес свой удар — и промахнулся. Он замахнулся мотыгой во второй раз, но собака успела первой и вцепилась ему в ногу. Цы ощутил, как острые зубы пронзают его икру, но боли не почувствовал. Он ударил изо всех сил, череп животного затрещал. После второго удара собака разжала зубы. Гао в замешательстве остановился. Цы бросился к каналу и, ни секунды не раздумывая, прыгнул. Вода полилась в ноздри, зато сверху его укрыл слой грязи, камышин и фруктовой кожуры. Цы поднырнул под старую лодку, потом ухватился за дальний борт и снова вдохнул. Подняв голову, увидел рябого — теперь мотыга была в руках у него. Цы опять погрузился в воду и вынырнул с другой стороны лодки. Долго ему не выдержать. Рано или поздно Гао его поймает. В этот момент над каналом разнеслось оповещение об открытии шлюзов. Юноша вспомнил, насколько опасно находиться в воде при распахнутых створках, вспомнил и о большом количестве смертельных случаев.

«Это мой единственный шанс».

Не думая об опасности, Цы разжал руки, отдаваясь на волю течения, которое тотчас его подхватило. Теперь к шлюзу несся мощный поток, в котором, точно ореховая скорлупка, барахталось, то погружаясь в глубину, то вновь выныривая на поверхность, человеческое тело. Цы пронесся через первые ворота; вскоре все пространство между шлюзами будет занято входящими лодками. Не помня себя, отчаянный пловец греб ко вторым воротам, стараясь держаться посреди канала. Когда волна ударила в створку шлюза, ему удалось уцепиться за какой-то канат. А потом уровень воды начал стремительно подниматься, баркасы и лодки пошли стеной, угрожая раздавить чудом уцелевшего юношу. Не выпуская из рук каната, он попытался выбраться наверх. Но правая нога перестала ему подчиняться.

«О духи тумана, что еще стряслось?»

Глянув, Цы понял: укус не прошел для него даром. «Проклятая зверюга!» Плотнее упершись левой ногой, он кое-как выкарабкался на берег. По ту сторону шлюзов юноша разглядел Гао. Стражник в ярости пнул труп собаки.

— Где бы ты ни прятался, тебе не уйти! Слышишь? Я все равно возьму тебя живым или мертвым, пусть даже это будет последнее, что я успею в своей жизни!

Цы смолчал. Сопровождаемый изумленными взглядами, он, хромая, побрел прочь и вскоре затерялся в толпе.

Цы тащился вперед и вперед, выбирая малолюдные улицы, и проклинал себя за все неудачи. Ничего ему не оставалось, кроме как обратиться в частную траволечебницу, ну а там уж — можно не сомневаться — его обдерут до последней нитки. Он остановился перед первым же подобным заведением — полутемной комнатушкой, где покупали и продавали коренья и другие снадобья. И хотя Цы оказался единственным посетителем, на него смотрели свысока, понимая, что с этого оборванца нечего взять. Но ему уже было все равно. Когда юноша назвал нужное снадобье, хозяева зашептались между собой, а потом занудили, что это лекарство очень редкое и раздобыть его практически невозможно. В конце концов объявили цену: восемьсот монет за горсть молотого корня.