Первый год пресса следила за здоровьем генерала, потом новости стали появляться всё реже и реже. Мелькнула новость о признании Лукаса недееспособным и передаче всех прав наследника, а также управления имуществом младшему брату, Стефану Фаерхоту. Ну и новость об аннулировании помолвки Лукаса Фаерхота с Викторией Терр, сестрой Уильяма Терра.

Три раза ха-ха. Нынешняя жена Демиана оказалась бывшей невестой Лукаса. Я проверила, вдруг у Уила много сестёр, но нет, это была она. Прямо какая-то мыльная опера выходила.

Не найдя больше ничего интересного, я отправилась спать. Уснуть не могла долго, а потом, когда забылась сном, всю ночь видела серые глаза, но не злые и холодные, как у Лукаса в реале, а печальные и усталые.

Утром после планёрки я задержалась в кабинете магистра Здравого.

— Скажите, магистр, а я могу воздействовать на подопечных положительными эмоциями? — задала я волнующий вопрос. — Всё-таки я ещё и эмпат, может, им пойдёт это на пользу?

— Можете. Только не пытайтесь воздействовать на нити и распутывать чёрные узелки, это очень тонкая работа, требующая ювелирных навыков и множества знаний.

— Хорошо. А можно мне как-нибудь посмотреть, как вы это делаете?

— Конечно. Я обязательно приглашу вас на сеанс терапии.

— Спасибо, буду очень признательна.

В тот день я применила к оборотням эмпатические способности, что принесло положительные  результаты, как потом отметил Григорий Здравый. На Лукасе же я экспериментировать не решилась, у меня вообще при нём тряслись руки и ноги, прямо напасть какая-то! Мы так и гуляли молча, а я всё больше и больше проникалась его таинственностью.

Через неделю Иена перевели в общий корпус, и у меня появилось время понаблюдать за работой целителя-менталиста. Это было потрясающе. Наверное, после увиденного я и определилась с выбором специализации.

Сеанс проводил дракон. Они вообще славились ментальной одарённостью, но далеко не все становились целителями. Грост же так ювелирно распутывал узелки при помощи точечных воздействий ментальными импульсами, что я весь сеанс простояла затаив дыхание. Хочу уметь так же!

Впечатлила меня ещё и серено-терапия. Целительница пела для группы выздоравливающих завораживающую песню, и под её дивный голос они засыпали с блаженными улыбками на лицах.

Пребывая под впечатлением, примерно через неделю прогулок я решилась попробовать повлиять на эмоции Лукаса, мне отчаянно хотелось добавить красок в его унылые нити и, сопровождая его в очередной раз, я решилась. Послала волну позитива и симпатии. Он так резко остановился и обернулся, что я не успела затормозить, влетев прямо к нему в руки.

— Не смей копаться в моих чувствах! — процедил сквозь зубы он. — Мне не нужны чужие эмоции.

— П-п-ростите, — я заикалась не от страха разоблачения, нет. Я почувствовала себя пятнадцатилетней девочкой, которую понравившийся мальчик впервые взял за руку. Да что со мной не так?

Мужчина выпустил меня из объятий и пошагал дальше, как ни в чём не бывало. А я кусала губы, ругая себя за неуместную чувствительность.

Ещё через неделю мне надоело это молчание и вообще его отношение, и я решилась.

— Генерал, если вам в тягость моё общество, я могу попросить магистра, чтобы вам вернули прогулки с целителем Изабеллой.

— Нет, — рявкнул он так, что я подпрыгнула.

— Не сочтите за навязчивость, но я эмпат и чувствую ваше раздражение, может, привычное общество вам будет приятнее?

— Я сказал «нет»! — бросил он резко.

Ладно. Гуляем дальше. Ещё через пару дней на прогулке мы встретили ту самую Изабеллу. Она шла нам навстречу с очаровательной клыкастой улыбкой.

— Стефания, дорогая, — обернувшись ко мне и сверкая своими далеко не тридцатью двумя, молвила она, — ты сегодня можешь пойти домой пораньше. Я сама провожу генерала в номер.

Скрипнув человеческими зубами, я уже разворачивалась, когда генерал скомандовал:

— Стоять! — это мне, и я застыла.

— Люк, дорогой, пусть девочка идёт, она устала.

— Леди Крюгер, она тут не мешки ворочает, а выполняет свою работу. Она не устала и будет гулять со мной дальше.

Офигеть. Отшил так отшил. Изабелла фыркнула и унеслась прочь, а мы продолжили прогулку, будто ничего и не было, только в конце Лукас буркнул: «До завтра». Ого! Прогресс на лицо. 

В тот вечер мне опять было маятно, а ночью не спалось, потому что мерещились  печальные серые глаза. Почему он прогнал Изабеллу? Неужели ему нравятся наши молчаливые прогулки? Эти вопросы мучали меня до утра и заставляли биться сердце чаще.

За неделю до окончания практики мы начали понемногу общаться, и мне категорически не хотелось прекращать наши немногословные беседы, поэтому, пораскинув мозгами, я решила поговорить с главмагом о работе на всё оставшееся лето. А что? Куда мне ехать до тринадцатого сентября? К сыну на Землю? У него там личная жизнь налаживается, только меня и не хватало.

— Магистр, у меня к вам очень серьёзный вопрос, — начала я разговор после планёрки, — не нужны ли вам сотрудники на лето?

На Земле лето — период отпусков, может, и тут нужны подменные работники?

— Конечно нужны! — обрадовался Григорий. Я не просчиталась: лишние руки, а тем более мозги у них всегда были востребованы. — Если вы решили остаться, мы даже сможем платить вам зарплату!  Скажем… триста энгров в месяц. Это ставка сиделки. Согласны?

Что за глупые вопросы? Конечно я согласна! Это вместо ста пятидесяти зарплаты практиканта!

Тут и раздумывать нечего: Мефодий был в восторге от нашего места жительства, кошкам пофиг, а я в состоянии, близком к блаженству.

— Вполне. Обязанности останутся те же?

Да, даже если и горшки мыть придётся, ничего страшного. Хотя в магическом мире никто их руками и не моет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Конечно! Замечательно! Я отдам распоряжение в отдел кадров.

Просто прекрасно всё складывалось. Возникла лишь одна загвоздка: раз я не уезжаю домой, где мне поддерживать свою красоту?