– Теперь я вижу, – произнесла Молли. – Вы заставили меня оббежать весь дом, а затем сделали вид, будто мило спали все это время. Хорошая попытка.

Одеяла были сброшены и началась борьба за ее внимание.

– Почитай мне книгу, Молли.

– Не выключай свет в коридоре, – попросил Люк.

– Ваши родители убьют меня, если обнаружат, что вы еще не спите, когда вернутся домой. Вы обязаны лечь в постель. Никаких книг. Я оставлю свет в коридоре включенным. Ясно? Если я вдруг замечу, что вы снова бродите по дому или пытаетесь надурить меня, я настучу родителям. Вы догадываетесь, что произойдет дальше.

– Нет, нет, – заплакала Джиджет.

– Не говори папе, – умолял Люк.

– Договорились. Теперь время сна. Спокойной ночи.

Она снова прикрыла дверь, оставив лишь около четверти дюйма, чтобы они видели свет из коридора.

Спустившись вниз она подумала: «Уф… Ну и дети».

Бросив взгляд на зеркало в гостиной, Молли убедилась, что все еще выглядит потрясающе: зеленые тени для век, длинные ресницы, идеальная помада, блеск в голубых глазах.

«Ты выглядишь горячей штучкой», – подумала она с удовольствием.

Примерно через двадцать минут, когда Молли смотрела запись шоу Джона Оливера, тихо открылась входная дверь и зашли мистер и миссис Ашетт.

Они обменялись приветствиями.

Молли рассказала о вечере:

– Ужин был хорош. Мы почитали книги. Оба искупались. Немного подурачились и улеглись спать. Ничего необычного.

Как всегда, Ашетты предложили ей остаться, перекусить или просто поваляться в гостевой комнате. Молли отказалась.

Сейчас она могла думать лишь о предстоящем вечере. Одно из крупнейших братств университетского городка устроило огромную Брандейскую вечеринку. Три парня, с которыми она проводила время, будут там, но ни один из них официально не являлся ее молодым человеком. Сегодня она надеялась подцепить кого-нибудь еще.

Она схватила сумку и выскочила за дверь.

«Пора начинать игру», – подумала она, улыбаясь.

* * *

Он уже какое-то время ожидал снаружи, прячась в тени своего минивэна. Последний час он просто наблюдал и готовился к нужному моменту. Он молча смотрел, как Молли обыскивала дом в поисках детишек и как нашла их лежащими в кроватях. Он видел как Ашетты вернулись домой.

Он припарковался на очень тихой зеленой улочке к северо-востоку от Брандейского университета, всего в нескольких минутах езды до ВУЗа или в двадцати минутах пешком. Он знал, что Молли решит пойти пешком. Она проскочит по ступенькам вниз, свернет налево на Кабот-стрит, а затем направо на Андреа-роуд. После этого она обычно строит свой маршрут в зависимости от того, куда ей нужно попасть.

Как он и ожидал, Молли спустилась вниз и свернула налево.

Он тихо вышел из машины и двинулся к багажнику, где стал делать вид, что выгружает что-то из минивэна. Он громко захлопнул дверь, вздохнул и вышел на улицу. Молли шла прямо ему навстречу. Он снял шапку и посмотрел наверх.

Погруженная в свои собственные мысли, Молли чуть не врезалась в него.

– Ой, простите, – пробормотала она.

– Бывает, – ответил он.

– Эй, – внезапно просияла она, – я Вас знаю. Как дела?

– Все хорошо, – улыбнулся он. – Небольшая проблема с машиной. Подожди-ка, – он нахмурился и потер подбородок. – Я думал, ты живешь в районе студенческого городка Брандейского университета.

– Да, – призналась Молли. – Я просто работаю тут. Видите этот дом? – повернулась она, указывая на здание. – Я подрабатываю няней для их детей в рабочие дни. Но не волнуйтесь, я…

В тот момент, когда она повернулась обратно, об быстро уколол ее иглой.

– Эй! Ай! Что за…

Молли начала падать. Он подскочил, чтобы поймать ее.

– Все хорошо? – он сделал вид, что паникует. – Молли?

Он притворно побил ее по щекам, оглядывая улицу:

– Молли, с тобой все в порядке?

Улица была пустой и темной.

– Не волнуйся, – прошептал он. – Я позабочусь о тебе.

Большие стеклянные окна располагались по обе стороны от двери в студию Art for Life. Эйвери могла видеть узкую галерею с множеством экземпляров современного искусства: скульптура, картины, рисунки, ретро-коллажи. Перед ней располагалась комната гораздо большей площади с мольбертами, расставленными по кругу, где, как она предполагала, и проходили занятия художественной школы.

Зазвонил мобильный телефон.

– Блэк, – ответила она.

– И что стоит сказать своему напарнику? – спросил Финли. – Мне только что позвонила одна из подруг Табиты. Жертва точно брала занятия в художественном классе той студии.

– Я уже заметила. Ты разве не обратил внимание на все эти картины в ее общежитии?

– Какие еще картины?

– В ее комнате.

– Это не картины, – отрезал Финли. – Это мусор. Я думал, она купила их на распродаже. Слушай, Блэк, не крути мне яйца. Я только что предоставил тебе хорошую улику.

– Я уже здесь, – ответила она. – Студия закрыта.

– А я в баре, – сообщил он. – Моя смена завершилась два часа назад. Я бы пригласил тебя, но не уверен, что они пускают лесбиянок.

– Я не лесбиянка, – сказала она.

– Правда? Меня надули.

– Ты отвратительный человек, Финли, ты знаешь это?

– Нет-нет, – ответил он. – Я хороший парень. Просто такое воспитание. Все запутано. В следующий раз я буду вести себя лучше. Обещаю. Ты прикольная, даже несмотря на то, что лесбиянка. Серьезно. Я тебя прикрою. Увидимся утром, а сейчас я собираюсь пойти и напиться.

Слишком взбудораженная от прилива адреналина, чтобы просто отдохнуть или поспать, Эйвери отправилась домой, чтобы изучить информацию об Art for Life в своей уютной гостиной. По пути она заказала китайскую кухню на вынос.

Квартира была тусклой. Единственная лампа горела над диваном. Она уселась за стол в гостиной и поужинала в процессе работы.

Art for Life была открыта более пяти лет назад. Владельцем являлся человек по имени Кайл Уилсон, бывший художник и бизнесмен, в собственности которого был также ресторан, расположенный рядом со студией и два здания в том же районе. Быстрый поиск в базе данных полиции ничего не нашел на Кайла.

В его студии работало всего два человека: продавец по имени Джон Ланг на полной ставке и женщина, которая приходила только по выходным. Кайл сам вел занятия в художественном классе по средам и четвергам, а Ланг преподавал дважды в неделю по субботам.