Часто студенты в явном отчаянии спрашивают меня: «Если мой левосторонний интерпретатор – иллюзия, то кто является истинным мной?» Я попытаюсь ответить на этот вопрос, но хочу напомнить, что это всегда то, что спрашивает левополушарный толкователь. Все потому, что он любит заключения и определенность и постоянно нуждается в «обдумывании всего». Данный вопрос – пример того самого процесса, который формирует и поддерживает созданную им фикцию.

Если обратиться к правому полушарию мозга, возможно, оно уже знает ответ, или ему по большому счету все равно. Интересно, что настоящее «Я», кто бы это ни был, любит тайну. Я сделаю все возможное, чтобы ответить на этот вопрос, используя метод, который понравится обеим сторонам мозга: простую историю.

На Востоке есть классическая сказка о прятках, рассказанная разными мастерами, но все они развиваются примерно так: сначала был только Бог, и ему было не с кем играть, кроме него самого. Поэтому Бог создал игру в прятки, но единственный способ, с помощью которого он мог играть – это притворство, что он был тем, кем он не был, и что он не был тем, кем он был. Другими словами, Бог мог играть в эту игру, только забыв о себе. Он спрятался в каждом из нас и во всех наших драмах, чтобы найти приключения, даже если иногда они ужасны. Даже самые худшие страдания подобны дурному сну, и все кончается, когда Бог просыпается.

Представьте, что вы всемогущее и всезнающее существо и все ваше существование – вечное блаженство. Вы бы выбрали его, если бы могли? Что, если единственный способ сделать вещи интересными, это спрятаться от того, кто вы есть, или быть точно тем, кем вы не являетесь, в игре притворства? Внезапно игра приходит «в движение», и поиски себя обрастают великими драмами и волнением. Но вы никогда не узнаете, что это игра, иначе она потеряет смысл.

Хотели бы вы смотреть фильм без конфликта, злодея и трудностей с героями, у которых нет цели и чего-то, что нужно достичь? В этой ленте все идет своим путем, как это всегда было. Актеры просто сидят в медитативном блаженстве, или гуляют на природе, или держатся за руки, пока мы смотрим. Трудно представить себе такой фильм и тем более думать, что он вам понравится. Даже с лучшими актерами и спецэффектами, скорее всего, это рекордный провал.

Насколько увлекательным было бы играть в казино, которым вы владеете? Не было бы способа по-настоящему выиграть, потому что, если бы вы выиграли, вы бы проиграли, а если проиграли, вы все равно выиграли бы. Единственный способ повеселиться в собственном казино – это забыть, что вы его владелец. Только тогда выигрыши станут будоражить, а поражения казаться трагическими, даже если все это на самом деле не имеет смысла.

Хотя может показаться странным, что нечто похожее происходит с нами, я чувствую, что эта история указывает на истинную природу нашего существования. Возможно, всемогущая вечная сила делала бы именно то, что происходит сейчас, прячась от себя миллиардами способов внутри вас, прямо сейчас читающих это предложение, не осознающих его сути и в то же время понимающих, что все находится в совершенной гармонии.

Любая игра, любое приключение требуют испытания, которое необходимо преодолеть, или злой силы, с которой нужно бороться. Христиане называют это злом или грехом, буддисты – тремя ядами[121] (страх, жадность и заблуждение), фрейдисты – оно, а Юнг – тенью, но все это – один и тот же механизм, вплетенный в ткань вселенной, замышляющий игру и бесконечную тайну.

Проблема любой игры – невозможность ее существования без проигрыша. Величайшая из них – это игра жизни и смерти. Если бы смерть не казалась реальной, игра была бы бессмысленной. Смерть представляется нам настоящим, неподдельным поражением, потому что, если бы это было не так, мы бы потеряли интерес к игре.

Помню, когда мой сын был маленьким, я гонялся за ним, делая вид, что я монстр. Смеясь, он снова и снова кричал: «Меня вот-вот схватит монстр!» Я придерживал его, наклоняя назад так, что он чуть не падал с моего колена, и мы играли в игру «не отпускай меня». Оба смеялись, и каждый раз я наклонял его немного дальше. Игра становилась все более увлекательной. Это ранняя форма драмы без серьезности, которой мы наделяем ее позже, когда забываем, что изначальная природа драмы – играть.

Со временем наши монстры становятся реальными: финансовый крах, одиночество, потеря работы, болезни и смерть. Став взрослыми, мы действительно начинаем верить, что они могут «схватить нас», и что мы будем опустошены этим. Каким-то образом игра, которая начиналась со встроенным предохранителем и невозможностью перестать смеяться, заканчивается стрессом, депрессией и тревогой. Не случайно, с моей точки зрения, по мере того, как тела стареют, наше самосознание становится все более устоявшимся, и наша склонность испытывать душевные страдания также растет.

Рассмотрим следующее. Что, если способ «выиграть» игру жизни – это опытным путем обнаружить, что это на самом деле была игра, и что вы – ее создатель? Я подчеркиваю опытный характер этого открытия с осознанием того, что именно это случилось с Буддой, Лао-цзы и другими древними мастерами Востока давным-давно. В их случае исчезла идентификация с самим собой, равно как и все психические страдания, которые сопровождали его.

Если у душевной скорби и есть какая-то польза, то это, возможно, его вспомогательная роль в вашем осознании игры, великой драмы существования. Как сказано в буддизме, «если вокруг нет грязи, нет и цветов лотоса». Будда, предположительно, был защищен от страданий в раннем возрасте[122], и если бы он не решился исследовать их самостоятельно, у него никогда бы не было своих озарений насчет них. Если бы не ваши страдания, вы бы не были там, где вы сейчас находитесь.

Давайте выведем несколько ясных заключительных правил поведения в этой космической игре.