обычного макияжа, и волосы слегка растрепались, будто она только что спала. На ней была надета просторная пижама на пару размеров больше.

Я никогда не видела Мэдисон такой неприбранной. Она даже как-то уменьшилась, словно сбросила кожу. Но и сейчас, конечно, она выглядела намного привлекательнее, чем могла бы надеяться стать я.

В то же время при виде Мэдисон, такой одинокой в этой безразмерной кровати, как на плоту посреди океана, я немного успокоилась. Она казалась совсем не страшной, как всегда, а обычной девочкой.

Я шагнула к кровати. Мэдисон напряглась, и я остановилась.

Я по-прежнему не знала, с чего начать, и даже была готова к тому, что она сорвётся с кровати и вцепится мне в лицо, но решила не отступать во что бы то ни стало. Я лишь надеялась, что слова наконец найдутся и она не сразу на меня набросится.

– Красивая у тебя комната, – сказала я. – И она больше, чем у нас с Антонией.

– Антонией? – вопросительно пробормотала Мэдисон.

– Моя младшая сестра. Мы с ней вместе ездим в автобусе.

Мэдисон кивнула, но я была не уверена, слушает ли она. Её взгляд метался по комнате и останавливался на чём угодно, кроме меня. Тем не менее я продолжала:

– Твой папа сказал, что у тебя родился братик.

– Томас, – Мэдисон нахмурилась, назвав его по имени. – Вечно ревёт.

Во время беседы я незаметно для себя самой приближалась к кровати. Мэдисон тоже не замечала этого, или ей было всё равно. Она лишь накручивала на палец прядь волос, всё так же шаря глазами по комнате. Но тут я споткнулась о туфельку и врезалась в кровать.

Мэдисон с визгом отшатнулась.

– Ты что здесь делаешь? Чего тебе надо? – вопила она, будто только сейчас обнаружила моё присутствие. Она прижимала к груди плюшевую игрушку. Я в замешательстве отступила, но сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.

– Мне нужен тот красный поясок, который ты забрала, – призналась я. – С кукольного платья. Для меня это очень важно.

Мэдисон посмотрела на меня так, словно услышала бессмысленный набор слов, но постепенно поняла, чего я хочу, и залилась краской.

– А, ну да. – Она отложила игрушку и слезла с кровати с противоположной стороны от меня. Я опасалась, что она примется всё отрицать, но, видимо, у неё не нашлось сил на споры – по крайней мере, сейчас. Мэдисон открыла шкатулку на туалетном столике, заполненную чем-то похожим на леденцы, и вытащила поясок, брезгливо держа его двумя пальцами, как червяка.

Она подошла, тщательно избегая смотреть мне в глаза, и выронила поясок в подставленную мной ладонь.

– Сама не знаю, зачем я его взяла. – Она поспешила вернуться на самую середину кровати. – Я… Я…

Я подумала, что она подбирает слова для извинений, но вовремя прикусила язык.

– Не важно, – сказала я, убирая поясок в карман. – Спасибо.

– Не за что. – Мэдисон пожевала губу. – Ты только за этим пришла? Из-за пояска?

– Ну, не совсем, – ответила я. – Хотела убедиться, что тебе лучше.

– Ага. – Мэдисон достала платок и промокнула покрасневшие глаза. – Что там обо мне говорят? – поинтересовалась она. – Эшли и Гретта что-то говорят обо мне? – Она опустила взгляд на скомканный платок в своей руке и всхлипнула: – Они все решили, что я съехала с катушек.

Судя по всему, ни Эшли, ни Гретта ни разу не навестили её после экскурсии. А скорее всего, вообще никто. Никто, кроме Тухлоедины.

Сложившаяся ситуация могла стать минутой моего триумфа: кинуть Мэдисон в лицо, какая она на самом деле жалкая и никому не нужная, увидеть её унижение и спросить: «Ну что, нравится?»

Однако былая ярость перегорела во мне, оставив лишь пепел. В её голосе прозвучало одиночество, а я слишком хорошо знала, каково это. «И никто на свете не поверит тебе, что бы ты ни сказала! Ты осталась одна!» Верно, с самого первого дня в школе я не видела от неё ничего, кроме издевательств, но считала, что в некотором роде сравняла счёт, едва не прикончив Мэдисон и заставив подруг поверить в её психическое расстройство. Поэтому я сказала то, что, по моему мнению, Мэдисон желала бы услышать больше всего:

– Я тоже была там, Мэдисон, помнишь? Я была с тобой у Гипсового Человека. И видела, что он с тобой сделал. Видела всё.

Мэдисон подняла на меня полный слёз взгляд. Она хотела что-то сказать, но распахнулась дверь.

– Простите, девочки, – сказал доктор Андервуд. – Время вышло. Но ты не переживай, Мэдди, детка. Ты и оглянуться не успеешь, как снова встретишься с подругой в школе.

– Хорошо, – сдавленно откликнулась Мэдди и отвернулась, якобы за новым носовым платком.

Я не знала, что сказать на прощание, и пошла к двери. Но тут Мэдисон заговорила, и я задержалась.

– Пока, – сказала она и добавила: – Люси. – Она снова посмотрела на меня, и уголки губ тронула едва заметная улыбка.

Я широко улыбнулась ей в ответ:

– Пока, Мэдди.

Глава 23

Доктор Андервуд настоял на том, чтобы самолично отвезти меня домой. Бесконечный дождь барабанил по крыше его шикарной машины на всём пути до трейлера. Я не беспокоилась. Я была слишком довольна, чтобы беспокоиться.

Я трижды нарушила свои Правила: с мистером Кэппом, с доктором Андервудом и даже с Мэдди. Тем не менее конец света не наступил, удар молнии не испепелил меня на месте, и не случилось ничего такого, что я успела вообразить. Я всё ещё была жива и здорова.

Я помнила, что Баю-Бай лежит в мусорном баке, дожидаясь уготованной ей участи. И самое удивительное, почему-то выбросить куклу в реку уже не казалось мне такой непосильной задачей. Что может сделать мне какая-то уродливая безмозглая кукла? Я разговаривала с людьми, в том числе со своим злейшим врагом, и они отвечали мне. Для меня не было ничего невозможного. Больше не было.

Я поблагодарила доктора Андервуда, когда он высадил меня у обочины напротив нашего трейлера. Дождь хлестал так, словно в небесных хранилищах распахнули все люки. Но и это меня не заботило.

Я сложила зонтик, чтобы позволить дождю промочить себя. И шлёпала по лужам, тщательно следя, чтобы не пропустить ни одной.

Я решила, что не стану откладывать и утоплю в реке Баю-Бай прямо сейчас, невзирая на дождь. А потом сообщу новость Антонии.

И больше никакой лжи. Я расскажу ей всё: историю Розетты, свой странный сон, про нападение Гипсового Человека, едва не убившего Мэдди, и почему я решила похоронить Баю-Бай