– Ботинки сними, – предупредила девушка. Усевшись по-турецки на кровать, она жестом

пригласила Джона располагаться напротив.

Снова она будто заглянула ему внутрь черепа. Появилось неуютное, возбуждающее ощущение, будто он – голый мальчик перед учителем физкультуры.

– ЛСД принимал когда-нибудь? – спросила она.

– Да. Не понравилось. Особенно металлический привкус во рту.

Игуана кивнула.

– ЛСД уводит в плохое место. Растения лучше. Главное – правильно их приготовить.

Она встала с кровати и пошла в угол, где на полках выстроились баночки с травами и сушеными грибами, а на столике ждала своего часа спиртовка и глиняные горшочки.

– Я приготовлю тебе священные грибы по древнему рецепту.

Игуана зажгла спиртовку и поставила на огонь горшок с водой, куда, напевая странную мелодию, начала бросать щепотки трав и сухие грибы.

Джон потерял чувство времени. Может, подействовала выкуренная внизу сигарета с марихуаной. Словно выпал кусок жизни, по внутреннему ощущению, минут десять, но вполне могло статься, что куда больше.

– Грибы готовы, – сказала Игуана, протягивая ему калебас с отваром.

Джон выпил залпом.

Она налила себе тоже. Они уселись рядышком на кровать.

Джона быстро одолело головокружение, скорее приятное, даже очень.

Стены и коврики поплыли, волной нахлынуло вожделение, плоть извивалась, плавилась в зеленом огне. Захотелось содрать одежду. Губы набухли, кровь стучала в ушах.

Джон беспомощно посмотрел на девушку.

– Встань, – приказала она.

– Я это…

– Встань.

Он подчинился. В паху торчал бугор. Стремительные и ловкие пальцы Игуаны расстегнули пуговицы и стянули с него рубашку.

Пришла очередь пояса, и вот уже штаны с трусами скользнули вниз. Джон стоял, весь красный, а пенис, наливаясь кровью, поднимал голову.

Под взглядом Игуаны Джон вспомнил случай из юности. Тогда ему было лет четырнадцать. К ним домой заглянул учитель физкультуры. Родители еще не вернулись с работы. Учитель так на него смотрел, что Джону стало неуютно. Потом он сказал: «Хочу увидеть тебя голым». Джон ответил, мол, хорошо. С пересохшим горлом, на подкашивающихся ногах он отвел мужчину к себе в комнату. «Блин, – думал он, – только бы удержаться!» Вот дверь заперта, учитель сел на кровать, а Джон снял ботинки, носки, рубашку. «Подойди», – приказал мужчина. Джон встал перед ним, радуясь, что не пришлось оголяться целиком, а тот принялся оглаживать ему руки и плечи. Вдруг мужчина расстегнул ему пояс, и штаны с трусами оказались на щиколотках, Джон покраснел как помидор, и как ни старался, удержаться не смог. Учитель посмотрел вниз, прикусил губу и слабо застонал. «Твой стручочек встает», – сказал он. А потом на смену стыду пришло возбуждение, налитой член пульсировал, чужие руки гуляли по бедрам, ягодицам, и это было хорошо. Учитель потянул его на кровать, и на кончике выступила капелька смазки. Джон к тому времени еще не познал радости онанизма. Он почувствовал нежные прикосновения к яичкам и члену. «Играешь с этой штучкой?» Джон откинулся на локти, вытянув ноги. «Ну… да… немножко…» – «Аделал так, чтобы он выстрелил?» – «Нет. А сколько для этого надо дергать?» Чужие пальцы размазали смазку по головке. Через пару секунд жаркая струя выплеснулась на живот. Потом учитель уехал из города, а Джон выкинул тот случай из головы. Сейчас, когда он стоял голым перед Игуаной, вернулись и те воспоминания, и былое возбуждение.

Вдруг его одолело сразу два весьма своеобразных чувства: что перед ним не женщина, и что в комнате есть кто-то еще.

Игуана медленно снимала одежду. Вот она встала, обнаженная, и тело ее было нечеловечески красиво, гладкая зеленая плоть, тугие зеленые яблоки грудей. Она потянула Джона на кровать, и они слились в экстазе похоти.

Джон снова и снова вонзался в мягкий желатин у нее между ног, засасывающий его все глубже и глубже, они катались по всей постели, она была сверху, серебряный свет ударил ему в глаза и голова будто разлетелась на кусочки. Он видел, как ракета падает и взрывается у него в мозгу. И осталась радиоактивная пустыня.

Когда Джон вернулся в отель, хозяйка сказала, что к нему приехал друг. Он шел по лестнице, сердце хотело выпрыгнуть из горла, а в паху наливалась болезненная твердость. Скрипнула дверь.

Отложив книгу, Игуана встала с постели и пошла к нему навстречу. На ней была мужская одежда, камуфляжные штаны и рубашка, сапоги, зеленый галстук.

Джон обнял ее, поцеловал в губы…

Тут его сковал ужас. К нему прижималась твердая грудь, он чувствовал каждое ребро. Джон оттолкнул мужчину.

– Это чего, ты…

– Я брат-близнец Игуаны.

Джон покраснел как помидор, спереди на штанах вспух горб.

– Не надо стесняться. Я же был там…

Джон вспомнил ощущение чужого присутствия в комнате, и что это было хорошо, как в тот раз, с учителем физкультуры. На смену стыду пришло возбуждение. Почему бы и нет? Раз он и друг другу нравятся, какая разница?

– Дай посмотреть на тебя, – сказал парень. Его длинные прохладные пальцы двигались ловко и стремительно. Пояс и ширинка тут же сдались под его напором.

Не успел Джон толком осознать, что происходит, как штаны с трусами упали на щиколотки. Он стоял, и сквозняк играл с его рубашкой.

Парень разглядывал его, облизывая губы красным язычком. Черные глаза сияли внутренним светом. Он обошел вокруг Джона, и прикосновения пальцев к ягодицам и гениталиям оставляли после себя холодное жжение, как ментол. Брат Игуаны принес стул и усадил Джона.

Потом снял сапоги, рубашку, следом полетели штаны с трусами, и он уже был полностью гол, а Джон еще возился со шнурками.

Парень встал перед ним на колени, помог снять ботинки и носки, окончательно стянул штаны с трусами и повесил на деревянный колышек.

Встав, Джон избавился от рубашки.

Брат был похож на сестру, только худее, та же гладкая зеленая кожа, пульсирующий член, торчащий из угольно-черного куста, был увенчан багровой головкой.

Парень поцеловал Джона, запустив язык глубоко в рот. От него шел запах плесени.

Он уложил Джона в кровать. Натер член мазью, от которой разливалось холодное жжение. Джон вдруг испытал прилив уверенности, он толкнул паренька на спину, под попу сунул подушку, а ноги задрал в воздух. Анус был того же багрового цвета, что и головка. Джон смазал его вазелином и медленно проник вглубь, ощущая, как его засасывают тугие мышцы. Он двигался туда-сюда, и напряжение вскипало в паху. Вдруг под ним оказалась девушка, он почувствовал касание ее мягких сисек, и снова парень, горячая струя ударила Джону в грудь.

По обоим прокатилась судорога. Расцепившись, они лежали и смотрели в потолок.