– Я благодарю вас за предостережения. И за заботу. – Эльза встала и расправила платье. – Я высоко ценю ваши советы. Но как королева я обязана разделить все тяготы моего народа. Я не покину Эренделл, пока невзгоды не останутся позади. И если ради этого мне придется столкнуться с парочкой хульдр, что ж, пусть будет так. Я отправляюсь на Шахтерскую гору.

Принцесса вскочила:

– Ты отправляешься на гору? Одна? Но ты ведь говорила, что разделяться нельзя. Я думала, мы должны держаться вместе.

Эльза сняла с вешалки походный плащ и одним быстрым движением накинула его себе на плечи.

– Ты же их слышала, Анна. Это не увеселительная прогулка, в горах будет очень опасно. Я могу себя защитить. А вы... Королевский корабль готов к отплытию, а здесь есть припасы. Отправляйтесь в плавание. Я придумаю, как связаться с вами, когда избавлю королевство от проклятия и болезни.

– Но ты не можешь идти одна, – возразила девушка сестре, ее мысли кубарем носились в голове, пытаясь собраться в хоть один достойный аргумент. – И сейчас я объясню тебе, почему... – Блуждающий по комнате в поисках спасительной идеи взгляд принцессы вдруг остановился на кружке с кофе, и ее глаза засияли. – Кто-то должен быть рядом, чтобы не позволить тебе уснуть. Ведь иногда сон овладевает человеком совершенно для него незаметно.

– А еще, – добавил Кристоф, – тебе понадобится кто-то, кто хорошо знает горные троны. – Анна с благодарностью отметила, что он уже взгромоздил на плечи свой дорожный мешок и прикрепил к поясу моток веревки. Юноша время от времени с горечью поглядывал на скованного сном Свена. Принцесса знала, что оставить беспомощного, беззащитного друга было для Кристофа тяжелейшим в мире испытанием, но и позволить двум девушкам отправиться в горы одним он тоже не мог. И это была одна из миллионов причин, по которым Анна любила его всем сердцем.

Из вороха окружавших оленя одеял вдруг показался Олаф.

– А мне кажется, что в таком походе никак не обойтись без кого-то, кто любит жаркие объятия! – протягивая руки-веточки к королеве, прокричал он.

На мгновение Эльза замерла, став вдруг похожей на ледяную статую. Принцесса уже начала планировать, как ускользнет с королевского корабля, если ей все же будет приказано подняться на борт, но наконец сестра подняла руки вверх в знак капитуляции.

– Сдаюсь. Анна и Кристоф пойдут со мной. Окен, – она повернулась к хозяину лавки, – не мог бы ты проводить остальных к королевскому кораблю? Отправляйтесь на юг, чем быстрее, тем лучше. Я дам вам знать, когда можно будет вернуться.

– Каким же это, интересно, образом? – раздался полный сомнений голос Ваэля.

Анна поморщилась:

– Не сомневайся, способ найдется.

Окен прокашлялся, чтобы привлечь внимание к себе, и указал толстым пальцем на зашторенное окно:

– Я бы на вашем месте поторопился. Уже почти полдень, вам стоит отправляться сейчас же, если хотите успеть к Соренсону до темноты. И остерегайтесь хульдр!

Пока Эльза и Кристоф собирали припасы, принцесса задумчиво теребила в кармане плаща листок с заклинанием. Хоть он и навлек на них столько неприятностей, это была призрачная ниточка, связывающая ее с мамой; прикасаясь к нему, девушка будто бы касалась ее родных ножных рук. Выйти из этого состояния ей помог Олаф, который, проковыляв по комнате, нашел среди сваленных в гору вещей дорожный мешок и деловито принялся набивать его морковкой, при этом напевая:

– Я снеговик. Авантюрист. Я снегавантюрист!

Анна улыбнулась и, подойдя, ласково коснулась его плеча. В этом милом снежном человечке храбрости было больше, чем во всех них вместе взятых.

– Ты совершенно прав, Олаф, – сказала она. – Но я должна попросить тебя остаться.

Веточки-брови взмыли вверх:

– Ты... Ты не хочешь, чтобы я пошел с вами?

– Ну конечно, хочу, – ответила принцесса, и в ее словах не было ни грамма лжи. Снеговик мог сказать глупость, бывал неуклюжим и порой терял голову, как в прямом, так и в переносном смысле, но у него было мудрое сердце, преисполненное добротой и теплом. Девушка даже не сомневалась, что там, куда они направляются, горячие объятия будут гораздо нужнее уже собранных сестрой веревок и маринованного мяса. Но здесь в них нуждались не меньше. – Но подумай, кому, кроме тебя, Кристоф может доверить приглядывать за Свеном? И кто лучше тебя проследит, чтобы все они не уснули по дороге к кораблю?

– О, я знаю уйму уловок для борьбы со сном! – заверил Олаф, просияв. – Осталось лишь выбрать, с какой начать, – и он начал перечислять варианты, загибая при этом пальцы: – Сперва я исполню несколько прекрасных мелодичных песен, затем покажу свои любимые па из балета про умирающих лебедей, а потом, пожалуй, перечислю названия лучших пляжей в мире в алфавитном порядке...

– Серьезно? – прервал его юноша, он с трудом поднял с пола свой нагруженный провизией и снаряжением мешок. – Их нужно взбодрить, а я только от одного этого списка чуть не уснул.

Анна легонько пнула его в ногу острым носом сапога, прошептав:

– Эй.

Но снеговик и не думал обижаться.

– Ладно, тогда я начну с зажигательной игры в шарады. Хотя нет. Лучше я начну с шуток. – Олаф в нетерпении потирал руки. – Ведь все же любят шутки. Попробуй уснуть, когда от души хохочешь. – Он наигранно поправил верхнюю угольную пуговицу. – Итак. Что снеговики едят на обед?

– И что же? – спросил Окен.

– Хотел бы я знать! Иногда мне кажется, что снеговики вообще ничего не едят, и это, надо признать, озадачивает. Однажды я попробовал съесть фруктовый торт, в итоге он просто проскочил сквозь меня, и вышел торт-мороженое!

Кристоф скептически приподнял бровь, а принцесса звонко рассмеялась.

– Идеально! Вот видишь, без тебя здесь не обойтись! – утирая проступившие от смеха слезы, заключила она. Но стоило ей шагнуть за порог, как от веселья не осталось и следа. В горах их поджидало множество опасностей. Впереди был нелегкий путь, который, увы, мог не принести совершенно никаких плодов. А время неумолимо убегало, не принося пока с собой ничего, кроме новых неприятностей.

Но Анна все исправит. Она сможет проявить себя в предстоящих испытаниях. Она докажет Эренделлу, Эльзе и в первую очередь самой себе, чего она на самом деле стоит. И ее кошмар, охвативший королевство, растворится, как сон. Сейчас у нее уже нет права на ошибку, иначе...

Волк проглотит весь мир, начиная со всех, кого она любит.

НА БЕЗОБЛАЧНОМ НЕБЕ пылал яркий диск полуденного солнца, которому вторила вдохновленная его пламенным величием осенняя листва.

Обычно не было для юной принцессы большего счастья, чем прогуляться по лесу в ясный сентябрьский денек, глядя, как сверкает небесная лазурь в золотой оправе крон вековых дубов. Обычно. Но сегодня солнце не вызывало у девушки восторга. Его свет обнажал следы их ног на песчаной тропинке, резко очерчивал на земле их длинные тени и играл в светлых волосах королевы, заставляя те ослепительно блестеть. Если волк сумел выбраться из замка, небесное светило явно было в этот день на его стороне. Более заметными друзей мог сделать лишь сводный духовой оркестр в сопровождении королевского хора, распевающего, что есть мочи: «Сюда, сюда, твой обед здесь!» Конечно, путники надеялись, что зверь надежно заперт в своей ловушке, а если и нет, то как порождение ночи он не станет преследовать их днем. Но возможности убедиться в обоснованности своих надежд у них не было. Так что они старались держаться подальше от широкой дороги, бегущей вдоль Ревущей реки, и предпочитали ей извилистые тропы. Порой же сестрам и их верному спутнику приходилось идти прямо по лесу, перебираясь через поваленные деревья и спотыкаясь время от времени о скрытые под грудами листвы камни и корни. Час за часом они крались по зарослям, в надежде укрыться от чудовища, и это странное путешествие все больше напоминало Анне ее детские кошмары.