Главное, не говорить ничего Сэм. Хорошо, что она сидит спиной. Не стоит ее волновать раньше времени. Сначала необходимо выяснить, что за человек следит за ними, если он на самом деле следит. Когда в голове Джейсона окончательно сформировался план дальнейших действий, он извинился перед Самантой за необходимость отлучиться на пару минут и встал из-за стола.

Он медленно вышел из зала, делая вид, что направляется в уборную. Выйдя в коридор, он ускорил шаг, прошел мимо туалета и аккуратно заглянул в зал через другую дверь. Отсюда он хорошо видел латиноамериканца, который по-прежнему не сводил глаз со столика с одинокой женщиной и теребил полу пиджака. Цепкий взгляд Джейсона уловил под пиджаком уголок фотокамеры. Сомнений не оставалось — за ними действительно следил папарацци. Настало время действовать.

Он бесшумно приблизился к столику, за которым сидел латиноамериканец. Поглощенный наблюдениями, папарацци заметил Джейсона, только когда тот тихим голосом произнес:

— Вставай, подонок, и быстро за мной.

Латиноамериканец от неожиданности вздрогнул и изумленно уставился на неизвестно как оказавшегося рядом рок-певца, который пару минут назад спокойно ужинал с дочкой сенатора и знать не знал, что за ним наблюдают.

— Не понимаю, — дрожащим голосом произнес он.

Джейсон судорожно сжал кулаки, едва сдерживая клокочущую внутри ярость. Уловив краем глаз этот жест, фотограф едва заметно вздрогнул.

— Встал — и за мной! Если не хочешь, чтобы я прямо здесь расквасил твою наглую физиономию, — процедил сквозь сжатые зубы Джейсон.

Застигнутый врасплох папарацци настолько растерялся, что подчинился властному тону и вышел из зала вслед за Джейсоном. Едва они оказались в коридоре, ярость, с трудом сдерживаемая Джейсоном, вырвалась наружу. Он схватил парня за ворот рубашки и втолкнул в уборную. От толчка тот не удержался на ногах и сел на пятую точку.

— Я… я не понимаю, — испуганно бормотал он, отползая от наступающего на него рокера и стараясь не смотреть в перекошенное злобой лицо. — Я… я буду кричать… Кто вы такой, что вам надо?..

Джейсон ногой захлопнул дверь в коридор и, уперев руки в бока, шагнул к отползающему противнику.

— Все ты прекрасно понимаешь, гнида. Давай сюда фотоаппарат.

— К-к-какой ф-ф-фотоаппарат? Я ужинаю, у меня нет…

Джейсон склонился к сжавшемуся в комок человеку и, глядя ему в глаза, вкрадчиво произнес:

— Вот что, бросай эти свои игры. Ты все прекрасно понимаешь. И кто я, тоже знаешь. И что мне надо. Так что если хочешь уйти отсюда на своих ногах, лучше делай что я тебе скажу. Живо!

Последнее слово он рявкнул так громко, что перепуганный фотограф пискнул, сжался в комочек, проклиная день, когда выбрал столь опасную для жизни профессию, и прикрыл голову руками.

Разочарованию Саманты не было предела. Весь оставшийся вечер Джейсон был задумчив и немного рассеян. Когда она пыталась выяснить, что могло произойти, тот лишь отшучивался и говорил, что ей показалось и чтобы она не забивала голову всякими глупостями. Саманте оставалось только надеяться, что причина его внезапно испортившегося настроения крылась не в ней. Джейсон проводил ее до такси, но в машину с ней не сел.

Осознав, что вечер закончится вовсе не так, как она ожидала, Саманта была готова разрыдаться от разочарования и обиды. Но взяла себя в руки: в конце концов, она взрослая женщина, а не обидчивый подросток. И у Джейсона вполне могут быть свои планы, в которых сегодня вечером ей нет места.

Настроение ее немного исправилось, когда Джейсон остановил ее у самой машины, ласково взял руку и, нежно сжав ее, спросил, какие у нее планы на воскресный вечер. Саманта воспрянула было духом, но тут же сникла. В это воскресенье она должна была ужинать с отцом и его коллегами. Если благотворительный ужин Марты Стивенс можно проигнорировать, то «дань традициям» она обязана отдавать, если только не находится при смерти.

Джейсон понимающе кивнул и тут же порывисто притянул Саманту к себе, впиваясь губами в ее губы. Отстранившись на мгновение, он прошептал:

— Весь вечер мечтал об этом.

Саманты хмыкнула от радости и с головой нырнула в наслаждение. Горячие жадные губы нетерпеливо прижимались друг к другу, стремясь за короткие мгновения впитать максимум ощущений, будоражащих кровь. Их жадный поцелуй прервал противный голос таксиста:

— Или вы садитесь, или закройте дверь.

Саманта и Джейсон с трудом оторвались друг от друга. Она ждала, что вот-вот он сожмет ее в объятиях и пошлет таксиста ко всем чертям или сядет с ней в машину, но ничего подобного не произошло. Он шумно выдохнул, приходя в себя, и, отступив, придержал для нее дверь.

— Я позвоню.

Едва сдерживая внезапно вставший в горле ком, Саманта кивнула и поспешно села в машину, пока Джейсон не успел прочесть на ее лице разочарование.

Едва машина скрылась за поворотом, Джейсон полез в карман за телефоном. Потом какое-то время задумчиво крутил его в руках. Такой замечательный вечер и так безнадежно испорчен. Что толку злиться на обстоятельства и на того сукина сына, фотографа. Сам виноват. Не надо быть таким наблюдательным. Не заметил бы папарацци, сейчас ехал бы вместе с Самантой к ней домой.

Теперь вот мучайся, думай, что со всем этим делать. И зачем он только начал выпытывать у латиноса, с чьей подачи тот затеял слежку. Просто стер бы в камере все сделанные фотки — и довольно. Так нет, привык все доводить до конца. Не хочешь играть в грязные игры — не лезь, куда не следует. Что толку махать кулаками после драки.

Он потер костяшки пальцев. Похоже, драться из-за Саманты у него начинает входить в привычку. Прямо сэр Галахад. Джейсон криво усмехнулся, но потом вспомнил, как он рылся в сотовом телефоне Саманты, пока она ходила в дамскую комнату, и помрачнел. И без того плохое настроение стало еще паршивее, чем когда узнал от папарацци, что слежка не просто результат нездорового любопытства прессы. Мысль, что ему нужен был лишь номер телефона Гарри Холлиуэла, не сильно его утешала. Все-таки ему пришлось тайно рыться в вещах другого человека. Джейсон пытался убедить себя, что это была единственная возможность узнать нужный телефонный номер. Не спрашивать же Саманту, как звонить ее отцу.

А позвонить необходимо. Надо предупредить, что интерес прессы к нему и его дочери подогревается неспроста. Его дело маленькое — предупредить и забыть. А Холлиуэл пусть сам разбирается со своими врагами. Ни Джейсона, ни Саманты эти игры не касаются.

Разговор с отцом Саманты оказался намного неприятнее, чем Джейсон ожидал, когда набирал его номер. После того как он представился, на том конце едва не закашлялись от удивления. Джейсон не стал испытывать терпение своего собеседника и сразу перешел к цели своего звонка. Он пересказал мистеру Холлиуэлу разговор с папарацци, предупреждая о происках Пейна.