— В чем же дело, Проф? Сионист, Лихо, Фреон грамотные мужики, все поймут в лучшем виде, и я думаю, вернутся. Тот же Гопстоп всегда охотно подписывался на ваши задания.

— Я тоже так думал, сталкер. Но видите ли, НИИ фактически их предал, не просто бросив на произвол судьбы, но и молчаливо разрешив военным отстреливать сталкеров, как зверей. Ученые не предупредили вас, когда в Чернобыле-7 готовилась облава на «неучтенных лиц»… хорошо что об этом проболтался бармен и большая часть сталкеров успела уйти. Неужели вы думаете, что таких специалистов, как Сионист, не перехватили другие заказчики? Или он стал бы сидеть сложа руки, в ожидании, пока администрация НИИ снова не позовет его домой? Естественно, нет. Мы, конечно, звали опытных внештатников вернуться. Обещали деньги, льготы, извинялись… но у них давно другие заказчики, другие каналы, интересы. Да и какой резон им возвращаться к ненадежным «ботаникам», к которым у них больше нет доверия, да и вряд ли когда будет. Сионист вежливо отказал нам, Фреон нашел новые каналы сбыта артефактов, Лихо работает на «Свободу». А мы остались, простите за выражение, с голой задницей да во чистом поле. Есть, конечно, перспективные новички, но они совсем зеленые, а кабинетного лаборанта, сами понимаете, в Зону не пошлешь. НИИ благодаря нескольким бюрократам на грани научного и финансового банкротства, а охрана Периметра теперь разложилась настолько, что границы Зоны давно стали прозрачны для любого человека с деньгами… вы не представляете, сколько развелось в Зоне бандитов. В две тысячи шестом, честное слово, их было меньше. Один такой субчик обнаглел настолько, что объявил Седому ультиматум. Вы подумайте: бандит угрожает генералу «Долга», слыханное ли дело…

— Ну, в «Свободе», я даю гарантию, есть толковые искатели. Не пробовали наладить связи?

— Кхе… «Свобода». Не забывайте, Лунь, на чьей базе мы находимся. Да и… как-то сложилось уже сотрудничество с «Долгом», потому к «свободовцам» у нас имеется некоторое предубеждение. Точно могу сказать, что со стороны науки не было даже попыток выйти с анархистами на связь. Сегодня у «Долга» с ними перемирие, но можете ли вы ручаться, что завтра они не сцепятся опять? И, в случае войны, мы будем рисковать потерей лояльности «долговцев», а это, поверьте, самое последнее, чего бы нам хотелось. НИИ можно будет тогда смело распускать и отдавать Зону европейским и американским институтам в полное владение. Учитывая, какую роль играют для нашей страны эти исследования, потерять Зону означает заработать многолетнее отставание от зарубежной науки. Знали бы вы, какие прорывы сделаны в энергетике, биологии, медицине, какие компьютеры созданы на свойствах артефактов… Зона уже продвинула науку на тридцать лет вперед, несмотря даже на то, что мы до сих пор не понимаем ее природы. Благодаря артефактам не за горами отказ от нефтяной энергетики и антигравитационные движки для космических кораблей, уже разработана совершенно новая отрасль медицины, и, хотя она пока еще на экспериментальном уровне, ее успехи поражают воображение. Мы не имеем права потерять Зону сейчас, Лунь. Просто не имеем права.

Зотов уверенно опрокинул в себя стаканчик, хмыкнул.

— Да… действительно отменный коньяк… Так вот, Лунь, мое предложение такое. Занимайся тем же, чем и раньше — ходи в Зону, ищи этот… хм, как его… хабар. Если будет желание, да, именно желание, а не обязанность, сопровождай экспедиции. Просто не продавай сомнительным дельцам то, что найдешь, не подписывайся на их задания и просьбы. А я, со стороны НИИ, гарантирую, что цены на найденные артефакты будут ничуть не меньше, чем у местных дельцов, а за уникальные образцы ты будешь получать хорошие премии — государство, наученное горьким опытом, скупиться не собирается, поверь. Также за сопровождение экспедиций и доставку приборов в интересующие точки Зоны ты опять-таки получишь немалые по нынешним временам суммы. А со временем мы сделаем тебе все необходимые документы, поспособствуем с жильем и трудоустройством, будешь хотя бы тем же самым консультантом в московском отделении Института, это работа достаточно интересная, для тебя не сложная и денежная.

— Добро, — я кивнул, прикинув, что предложение Зотова для начала может оказаться неплохим заделом, шагом к тому самому домику. — Но у меня будет одно условие.

— Да?

— Хип. Пусть она получит те же привилегии, «белые» документы и возможность нормальной жизни, если решит покинуть Зону.

— Но… она ведь не будет работать на НИИ?

— Скорее всего не будет. Но ведь оформить ее работающей не так уж и сложно, верно?

— Хм, Лунь… Хорошо. Пусть будет так. Я согласен.

— Тогда по рукам, — я протянул ладонь, и Зотов охотно ее пожал.

— По рукам, старший научный сотрудник Лунь. — Проф улыбнулся. — За вами, кстати, отныне сохранена ведомственная квартирка в Чернобыле-7… Но, к сожалению, после известия о вашей смерти оттуда все вынесли, осталась только мебель, да и та в не очень хорошем состоянии.

— Я туда, если честно, возвращаться уже и не планировал, так что не страшно. Есть где спать и сготовить чего-нибудь горячего — уже хорошо, большего и не надо.

— В таком случае я оформляю пропуск на ваше имя. — Зотов поднялся. — И постараюсь договориться с Седым, чтоб не препятствовал вам свободно входить если не на весь «Росток», то хотя бы на нашу научную станцию.

* * *

«Жизнь налаживается», — подумал я, найдя свой тайник нетронутым. И «алмаз», и дистиллятор, и пистолет с детектором были на месте. «Прошитый» ПМК я, после некоторых раздумий, все же положил в рюкзак. Пусть компьютер за счет особенной, встроенной в схему платы уже не мог отправлять сообщения и подключаться к платным сетям, однако все прочие функции он сохранил, не исключая и полезной дополнительной — оставаться неузнанным при любых запросах с серверов. Машинка крепкая, очень надежная, практически «неубиваемая», а дополнительный ПМК, насколько я знаю, таскали с собой многие сталкеры, в основном забивая всю память второго мини-компьютера «игрушками», музыкой и даже фильмами. Оно и понятно — в случае «глушняка» или затяжного Выброса в схроне приходится сидеть подолгу, когда даже не часы — минуты считаешь после того, как и выспался, и наелся, и занять себя нечем, а «глушняк» еще даже за половину не перевалил. Единственно, перед тем как упаковать старый ПМК в рюкзак, я вынул из него «убитый» блок питания и вставил новый, на «вспышке» — Зотов позволил взять несколько полезных вещиц на складе станции. Естественно, я не скромничал — к дополнительному блоку питания набрал сменных фильтров для дистиллятора, солевых таблеток, упаковку нейростимуляторов и исключительно полезных в Зоне «медицинских наборов № 7», в которых были и аппликаторы, и антибиотики, и заживляющие средства, — несмотря на небольшой вес и компактность, набор этот был отличным дополнением к «штатной» походной аптечке сталкера. Кроме этих приобретений в нагрудном кармане комбеза лежали зеленая пластиковая карта-удостоверение «внештатного полевого научного сотрудника» с моим портретом и паспортной фамилией. Неожиданное повышение из «внештатных лаборантов» до «старших научных» давало приятные возможности не отчитываться у пропускников и не шарахаться от военных патрулей. Естественно, за роскошь обладания такой картой придется отрабатывать на НИИ, но игра определенно стоила свеч. Тем более что к скромным требованиям сталкера, а по совместительству «старшего научного» НИИ придется прислушиваться немного внимательнее, чем раньше. Главное — не наглеть.