Рис. 97. Один из кузнецоа Гора

Небесная триада Осириса была дополнена Гором (египетский Ног, Нош), солярным божеством с обликом или, по меньшей мере, с головой ястреба (более точно, возможно, сокола). У него было слишком много храмов, чтобы определить их первоначальное местоположение. Его культ в Эдфу (греческий Аполлинополь) очень древний, и часто предполагают, что этот город был его родиной. Но особый символ Гора из Эдфу (крылатый диск), похоже, противоречит этой гипотезе, поскольку выдает смешение нескольких персонификаций бога-солнца (рис. 96). Мифология этого храма известна только в очень поздней традиции, но содержит интересные черты, такие как толпу отважных «кузнецов» (mesniu, mesentiu) в качестве соратников Гора, львицу Мент как его няни и т. д. Гиераконполь («Город Ястребов»), к западу от Эйлейтиасполя (современного Эль-Каба), около древнейшей столицы Верхнего Египта, похоже, мог быть намного более древним местонахождением Гора [286], но храм в Дельте лучше объяснил бы его место в триаде. Его почитание в начале египетской цивилизации было настолько всеобщим, что иероглиф ястреба или сокола стал служить знаком классовой принадлежности для всех мужских божеств, точно так же, как змея – для всех богинь [287]. Его имя, похоже, означает «Тот высокий», оно должно указывать на первоначальную его функцию как бога неба, и даже в самый поздний период Гор появлялся в этой роли, когда солнце и луну называли «глазами Гора» или когда его рассматривали как Утреннюю звезду или как Ориона. Он был включен в семью Осириса, будучи интерпретирован как молодое, восходящее солнце в противоположность умирающему вечернему солнцу – Осирису. Другими словами, поскольку Гор был таким важным богом, что его нельзя было подчинить своему отцу, его объясняли как новое рождение Осириса утром или в соответствующее время года [288]. Этой интерпретации не придавали чрезмерного значения, так как и жрецам, и почитателям все еще хотелось бы сохранить двух богов как отдельных и, по возможности, самостоятельных персонажей. Женой Гора обычно являлась богиня Хатхор, госпожа неба.

Рис. 98. Самые древние изображения Сета: а – доисторический; b и с– II династия; d– III династия

После установления этой триады политическое противостояние двух царских династий и их местных богов привело к появлению противника этой триады, божества более древнего города Омбоса в Верхнем Египте (современный Нагадах или Наккадах) [289], странного божества Сета [290]. Этого бога часто называли «Господином Юга», и его почитание, похоже, датируется периодом даже более отдаленным, чем почитание любого члена триады Осириса [291]. Его представляли в виде животного, которое озадачивало самих египтян, так что мы ощущаем соблазн объяснить это животное как воспроизведение того вида, который, возможно, исчез в доисторический период, или же архаической статуи, такой жестокой на вид, что последующие художники не нашли для ее воспроизведения подходящего зоологического типа [292]. Так или иначе, позднее египтяне уже не понимали его. В эпоху Нового царства Сета иногда представляли в обычном человеческом образе. Первоначально противник (и брат) одного только Гора, Сет затем стал врагом всей триады Осириса, убийцей своего брата Осириса и гонителем Исиды и Гора. Хотя в результате он получил репутацию негодяя среди богов [293], однако полностью сохранил положение божества и был особенно почитаем солдатами, которые воспринимали этот дикий безрассудный характер «сына Нут, великого силой», как наиболее подходящего им покровителя [294]. По контрасту с Гором, основное оружие которого копье, Сет был лучником. Космическая роль, приписываемая ему, роль бога неба и грома в представлении народов севера Египта, но в поблекшей форме, которая объясняется тем, что грозы в Египте редки и не приносят пользы. Таким образом, Сет проявляет себя в грозе [295], но это объясняют как битву между Гором и Сетом, так что молния представляет копье Гора, а гром – голос его раненого противника, страдающего от боли [296]. В греческом папирусе к Сету обращаются как к «сотрясающему холмы, громовержцу, создателю урагана, сотрясающему скалы, разрушителю, который баламутит само море».