– Что ты должен сообщить ему после захвата?!

«Ого! Вот это голосок», – подумал старший лейтенант Голицын. С ним она так не разговаривала. Прикинь, секс с такой стервой… Это ж скачки на необъезженной буйволице!

Тумба-юмба поспешил узнать, будут его убивать или нет, и, увидев сомнения, выразил желание сотрудничать. Практически добровольно. Видать, матерщина тетки была отборной, а взгляд диким, да и жить хотелось.

Исполняющий обязанности премьера, не признав номер на сотовом телефоне, не спешил отвечать на звонок. Но неизвестный очень хотел пообщаться.

Бушати слушал с придыханием. Месть состоялась. Мужланы из проклятой России были перебиты, а судно захвачено. И никто не найдет. Концы упали в воду, господа.

Но голос из Африки не успокаивался. Он с чего-то требовал назвать того, кто дал ему информацию о местоположении «Марии».

Обозвав зазнавшегося недоноска последними словами, властный албанец отключился.

Так как общение проходило по громкой связи, да на английском, окружившие Тумбу-юмбу защитники яхты уловили смысл.

Негр хотел жить. Тут ему и в глаза смотреть не надо. Он отдал большой телефон с внешней антенной-сосиской и затих.

Кэп не убивал пленных. Но никогда не говори «никогда». Отпустить его – умрет. А не отпустить – он станет обузой. Узнают средства массовой информации, разольется международный скандалец. А он, понятно, не нужен.

Проблему решили просто. Доставили на фрегат. Там доктор провел операцию – зашил, чтоб не текло, и накачал обезболивающими. Бедолагу посадили на одну из его лодок, привязав липкой лентой руку к ручке управления подвесным мотором, и, выставив направление, отправили… если не домой, то к берегу.

Задержка, случившаяся в пути из-за пиратов, не сыграла существенной роли, но ни у кого не осталось сомнения в том, что лазили к ним не просто так.

Нужный им «Фалькон» они догнали средь бела дня. Скорость кораблика, во многом напоминающего обводами уже досмотренного в Средиземном море тезку, оказалась выше тринадцати узлов. На таких скоростях забираться на борт было не то что рискованно, просто невозможно. Технических средств доставки ученые мужи еще не придумали. Разве только катапультой морпехов прямо на судно забрасывать. Но где тогда скрытность? Не ровен час, начнут стрелять.

Пыжов никак не хотел отсиживаться в стороне и давил на Татаринова:

– Да мы просто рядом встанем, они и обосрутся. Все отдадут и все расскажут.

Давить массой – тоже способ, но Кэп боялся, что преследуемые смогут сбросить какой-нибудь изобличающий их гнилую сущность ящик или уничтожить нужные документы. А вот приближающаяся красивая яхта не должна напугать команду, тем более у них на борту ядерное оружие – раненая женщина.

Пыжов, скрипя зубами, сдался.

Капитано Пьедро валялся рядом с койкой в маленькой каюте, намотав на длинные патлы кислую блевотину. Ему снилось, что он, молодой и мускулистый завоеватель новых земель, что, видимо, объясняется его итальянским происхождением, почему-то на колеснице, запряженной не тонущими в темных водах белыми скакунами, причаливает к красивому острову, на котором две прекрасные индейские девушки, одетые только в ожерелья из желтых цветов, ждут его, махая ему пальмовыми веточками у самой кромки воды.

– Капитано, капитано, надо встать… – Старший, он же средний и младший, помощник застопорил ход, после чего не без труда нашел капитана, так как сам плохо ориентировался в пространстве, отходя от лошадиной дозы героина.

– Автопилот, – прорычал Пьедро, садясь и утирая лицо.

– Нормально все, капитано. Там баба орет раненая. Просит помощи. Ни хрена по-итальянски не понимает. Немка, кажется.

Осознание того, что рядом может быть дама, а он даже не умывался, заставило капитана очнуться окончательно.

– Пять ведер забортной воды и цигарку, – распорядился главный на корабле и, прежде чем показаться на людях, привел себя в порядок.

Грета, картинно демонстрируя раненое плечо с красненьким проступающим пятнышком крови, была натурально бледна и орала в мегафон что есть мочи: «Битте, хелп! Плиз!» – ну и далее в таком духе, стараясь не просто привлечь внимание, а растравить черствые мужские души. Простреленный корпус и стекла яхты служили прекрасными декорациями. Ничего не пришлось придумывать. Да хватит ли у кого-нибудь ума стрелять по аппарату стоимостью в сто миллионов евро специально? Наверное, такие люди есть. Но они заслуживают или отдельной книги, или больничной карты.

Пьедро несколько раз окатил себя с ног до головы, поменял рубашку и, воткнув сигаретину в мундштук, поднялся на мостик свежим огурцом.

Он тут же считал обстановку. «Дорогая яхта, блондинка, отверстия от пуль… Идут параллельным курсом… Неужели она одна?»

– Что случилось? – спросил он в микрофон матюгальника.

Вышло громко. Помощник аж вздрогнул.

– Пираты! Помогите, моя подруга ранена.

Пьедро получил подсказку от напарника:

– Мы не можем останавливаться.

Но вещий сон делал свое дело.

– Хорошенькая. Хочешь такую? Богатая. Она тебя озолотит.

– Да, жди… Поулыбается, но хрен хоть один евроцент с кредитки снимет.

Пьедро был последней сволочью, но на первой стадии знакомства любил вести себя как истинный джентльмен.

– Поможем девкам, – заулыбался он. – А может, и оттрахаем, чтоб быстрее поправлялись… Стоп машина.

Помощник перебрался на борт. Ступив на корму «Марии», он увидел многочисленные отверстия и запекшуюся кровь.

«Не слабо тут повоевали».

Грета показалась над ним, стоя на более высокой палубе:

– Пожалуйста, проходите по лестнице, а затем прямо в каюту, я сейчас спущусь к вам. Спасибо! Вы так любезны…

Итальянец – натуральный итальянец, чище не бывает – расслабился. Он гордо, как солнце империи, раздвинул две створки из тонированного стекла и… столкнулся нос к носу с мичманом Корниенко, которому было позволено встретить дорогого гостя.

– Че встал, заходи, – произнес моряк, упирая обманутому мореплавателю автомат в пупок. – Только не шуми.

Посланник мира и доброй воли в замешательстве качнулся вперед, воткнув дуло автомата себе же в живот еще глубже, а затем, подогнув ноги, неожиданно отлетел назад спиной, в прыжке выхватывая из-под рубахи два Glock-17 и начиная поливать бедного мичмана из двух стволов. Тот только автомат успел вскинуть, а в нем уже сидело не менее трех пуль, и количество продолжало увеличиваться. Корниенко из-за собственной большой массы не падал. Пули прошивали его насквозь, но не отбрасывали. Он стоял на пороге несколько секунд, чего обычно не происходит в подобных случаях, загородив спецназовцам всю картину. Не дожидаясь, когда же он наконец рухнет, Поручик прокатился по полу и, появившись в проеме, выпустил из «Винтореза» очередь по оказавшемуся вооруженным пришельцу.