Он сел на скамью для свидетелей, спокойно поправил галстук и начал отвечать на вопросы прокурора и общественного защитника. Если бы Джо не относился с предубеждением к адвокатской братии, он посочувствовал бы юристу, которого назначили защищать братьев Кофьюзи.

Сидевшие за столом защиты братья Кофьюзи выглядели как борцы-тяжелоатлеты. Джо знал по опыту, что их ничем не прошибешь. В течение нескольких месяцев они провернули весьма рискованное дельце, а потом их арестовали, когда они выходили из дома на бульваре Харрисон. Раз в несколько недель парни останавливали краденый пикап возле задней двери заранее выбранного дома и набивали багажник ценностями: старинными монетами, коллекциями марок и антиквариатом. Однажды их увидели соседи на другой стороне улицы и решили, что братья — профессиональные грузчики, которые занимаются перевозкой вещей.

Во время обыска полицейский нашел в кармане рабочих брюк Дона отмычку. Нарезка инструмента совпадала с дюжиной отметок, оставшихся на деревянных дверях и оконных переплетах по всему городу. Прокуратура собрала достаточно прямых и косвенных улик, чтобы надолго упечь братьев за решетку, однако они, даже в обмен на снисходительность суда, упорно отказывались назвать того, кто скупал у них краденые вещи. Кто-то предположил, что их нежелание помочь полиции было связано с воровской честью, но Джо так не думал. На его взгляд, это скорее объяснялось стремлением удержать на плаву свой бизнес. Между вором и скупщиком краденого существовал своего рода симбиоз: один паразит кормил другого, и таким образом они оба выживали. Братья были уверены, что им дадут маленький срок, и готовились вернуться к прежнему ремеслу, а потому не хотели топить своего скупщика.

Джо давал показания в течение двух часов, а закончив, мысленно потряс кулаками над головой, как это делают боксеры-чемпионы. Счет был в его пользу. Хорошие парни выиграют этот раунд! В мире, где все чаще побеждали плохие парни, на время убрать некоторых из них с улиц — это уже прогресс. Двоих одолели, на очереди — еще две тысячи.

Выйдя из зала суда с легкой улыбкой на лице, Джо надел свои солнечные очки. После прохлады помещения с кондиционером он оказался под палящим солнцем. Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, усеянное белыми облачками, похожими на хлопья ваты. Джо поехал в свой дом на Хилл-роуд — фермерский особняк, построенный в пятидесятые годы. За те пять лет, что он там жил, Джо полностью заменил ковровое и виниловое покрытия. Осталось только убрать из одной ванной комнаты оливково-зеленую ванну, и можно считать ремонт законченным. Ему нравились скрипучие полы и старая кирпичная кладка камина. Вообще он считал свой дом обжитым и уютным.

Как только Джо вошел в парадную дверь, Сэм захлопал крыльями и залихватски свистнул.

— Тебе нужна подружка, — сказал Джо своему попугаю, выпуская его из клетки, и пошел в спальню переодеваться.

Сэм полетел за ним.

— Как ты себя ведешь? — проскрипела птица, усевшись на комод.

Джо скинул с себя костюм и мысленно вернулся к делу Хилларда. Он ни на шаг не приблизился к аресту, но вчерашний день не пропал даром. Стали известны мотивы, толкавшие Картера на преступные сделки. Этого человека угнетало, что он был выходцем из большой и, самое главное, бедной семьи.

— Как ты себя ведешь? — повторил попугай.

— На себя посмотри, приятель! — Джо заправил голубую футболку за пояс джинсов «Левис» и взглянул на Сэма. — Я же не клюю деревяшки и не выдергиваю у себя перья, когда мне что-то не нравится, — сказал он и надел бейсбольную кепку «Нью-Йорк рейнджерз», чтобы прикрыть волосы. Трудно угадать, когда столкнешься с человеком, которого арестовывал в прошлом. А уж на таком странном мероприятии, как фестиваль «Кер», осторожность тем более не помешает.

Когда он вышел из дома, был почти час дня. По пути в парк он сделал одну короткую остановку в кафе на Восьмой улице. Энн стояла за прилавком. Когда она подняла глаза и увидела Джо, лицо ее озарилось радостной улыбкой.

— Привет, Джо! Я надеялась, что ты придешь. — Джо невольно ответил на ее улыбку.

— Я же обещал.

В глазах ее вспыхнул интерес, и это ему понравилось. Это было нормально! Именно так должна смотреть женщина на мужчину, с которым хочет познакомиться поближе.

Джо заказал себе ветчину и салями на белом хлебе. Он не знал, что едят неудавшиеся вегетарианцы, а потому заказал для Габриэль индейку на белом хлебе и побольше брюссельской капусты.

— Вчера вечером я звонила сестре Шерри и рассказала ей про нашу случайную встречу. Она говорит, что ты вроде бы коп. Это правда? — спросила Энн, нарезая хлеб и накладывая мясо на каждый ломтик.

— Я детектив, специализирующийся на имущественных преступлениях.

— Это меня не удивляет. По словам Шерри, в девятом классе ты любил обыскивать ее карманы.

— А я думал, это было в десятом.

— Нет. — Она завернула сандвичи и положила их в бумажный пакет. — Хочешь салат или чипсы?

Джо отступил назад и оглядел длинную застекленную витрину, полную самых разных салатов и десертов.

— А что вкуснее?

— Все вкусное и свежее. Я приготовила это сегодня утром. Может, дать тебе сырный пирог?

— Даже не знаю. — Он достал из бумажника двадцать долларов и протянул ей деньги.

— Вот что я тебе скажу, — она открыла кассовый аппарат, — я дам тебе пару кусков, а если понравится, заходи завтра — угостишь меня чашечкой кофе, когда у меня будет перерыв.

— А когда у тебя будет перерыв?

Ее лицо опять осветилось улыбкой, а на щеках проступили симпатичные ямочки.

— В половине одиннадцатого, — ответила Энн и протянула ему сдачу.

В десять ему надо было быть на работе.

— Давай встретимся в девять.

— Идет. — Она открыла стеклянную витрину, отрезала два куска сырного пирога и завернула их в вощеную бумагу.

Джо не собирался заводить интрижку с этой девушкой. Впрочем, она была довольно мила и явно умела готовить. К тому же не смотрела на него так, будто хотела ударить под дых и единственное, что ее удерживало, — это пацифистские убеждения. Она положила пирог и две пластмассовые вилки к сандвичам и протянула ему пакет.

— До завтрашнего утра, Джо.

А может, Энн — это как раз то, что ему нужно?

Тридцать полосатых тентов огораживали сектор парка «Джулия Дэвис» вместе с оркестровой раковиной. Под высоким дубом сидела, скрестив ноги, горстка музыкантов-импровизаторов и мерно стучала пальцами по звонким бубнам. Им подыгрывали флейтисты и небольшая группа бродячих гитаристов, которые извлекали нестройные аккорды из самодельных инструментов. По площадке кружили босые танцовщицы, завораживающе помахивая газовыми юбками и длинными косами. Белые американцы стояли поодаль и с легким недоумением следили за происходящим.