Стэн, посвятивший всю свою жизнь спасению животных и ставший телезвездой сериала «Ветеринарная клиника», снимавшегося в больнице Хармсуорта, воспринял новость об «усыновлении» Хаати с чувством глубочайшего облегчения. Тревожный вопрос об усыплении пса отпал сам собой! С не меньше радостью Стэн узнал о его успехах. Когда он увидел по телевизору, как анатолийский карабаш получает приз на выставке Крафтс, ветеринар вздрогнул: «Минуточку! Да я же знаю этого пса!» И он, и его коллега, Фиона Бьюкен, признались: им было очень приятно узнать о том, что Хаати так счастливо устроился в семье Хаукинсов-Драммондов и смог так сильно изменить жизнь маленького Оуэна – «значит, их усилия были не напрасны!»

11 мая, за два дня до запланированной операции, Хаати должен был получить медаль Эндала. Но на главную арену Лондонской выставки домашних животных Уилл и Оуэн явились без него. Всем хотелось знать, где Хаати и как обстоят его дела. И Оуэн, как всегда, с удовольствием отвечал на вопросы незнакомых людей. Он искренне признался, что сильно расстраивается из-за того, что анатолийский карабаш не смог появиться на публике, и пообещал привести его на выставку в следующем году – чтобы все люди увидели, какая это замечательная порода!

У стенда ЦСНО Оуэн показал для пущей наглядности несколько плюшевых игрушек, похожих на его пса. А потом они с отцом осмотрели миниатюрных лошадок, величиной меньше Хаати. Мальчик катался на своей электрической коляске, как настоящий профи, ловко увиливая от прохожих, и всем повторял, что он очень любит рассматривать тропических рыбок.

Когда пришло время получать медаль для Хаати, Оуэн оставил отца без слов. «Сиди на месте, – сказал он ему. – Веди себя хорошо, а я сам получу награду.» «Как вышколенный папочка, он сделал то, что ему было сказано!» – пошутил потом мальчик. А планшет iPad, который Оуэну вручили в качестве сюрприза, привел его в неописуемый восторг.

Мальчугана представили сэру Брюсу Форсайту. Тот повел себя очень любезно с Оуэном и проявил большой интерес к истории Хаати. Сэр Брюс пожаловал на выставку, чтобы поддержать свою дочь, Дебби Мэтьюз, удостоенную награды за свою компанию «Vets Get Scanning», пропагандирующую вживление микрочипов для облегчения поиска потерявшихся собак и их возвращение владельцам.

День у отца с сыном выдался на славу. А вот Хаати воспринял то, что его оставили дома, крайне болезненно. В тот день он «написал» в фейсбуке: «Нет, мамочка, я не прощу тебе, что ты не пустила меня с Оуэном в Лондон. Разговаривай теперь с моим обрубком хвоста; поворачиваться к тебе мордой я не собираюсь!»

Будучи не из тех, кого пугают или повергают в уныние трудности, Колин решила возродить идею прогулки для сбора пожертвований в 1 фунт – на этот раз, чтобы помочь семье найти средства на реабилитацию Хаати. Накануне операции она объявила об «Ой-ой-ой прогулке», приглашая людей выступить спонсорами прогулочного обхода по 5-мильному периметру озера Вирджиния-Уотер в Суррее, который она собралась совершить вместе с Оуэном, «Мистером Пикселем», подругой семьи, Зои Ли Карпентер, и ее трехлапым псом Пелуччи. К участию в прогулке, намеченной на воскресенье, 2 июня, приглашались все желающие.

Целью прогулки было собрать 4000 фунтов, необходимые семье для возросших расходов на реабилитацию Хаати. А она предусматривала (в лучшем случае) трехнедельное пребывание в клинике с обеспечением должного ухода после операции, а в дальнейшем различные процедуры, включая гидротерапию, акупунктуру и физиотерапию, на протяжении как минимум шести месяцев. Колин объявила, что стремится сделать все для того, чтобы Хаати был бодр и здоров и продолжал играть «важную роль в жизни своего лучшего друга, семилетнего Оуэна Хаукинса, а также приносить помощь множеству разных организаций своим участием в их благотворительных акциях». «Я буду признательна за любое пожертвование, даже самое маленькое», – добавила она.

В фейсбуке Хаати «написал»: «Последняя ночь перед моей операцией. Если вы готовы пожертвовать один фунт на мою реабилитацию после нее, пожалуйста, присоединяйтесь к нашей акции. Тяв-тяв-тяв спасибон!»

Рано утром 13 мая Уилл и Колин привезли Хаати в лечебницу, чтобы передать его в опытные руки ветеринаров (вместе с ежиком Гарольдом – игрушкой, с которой пес практически никогда не расставался). При виде стен, всегда тревоживших его, Хаати не на шутку разволновался. Уилл пошел в ординаторскую переговорить с ветеринарами, а Колин осталась на стоянке со своим большим пушистым другом, который в тот день даже ни разу не облаял ни одной чужой собаки (что было совсем нехарактерно для него).

Входная дверь распахнулась, и из корпуса вышла медсестра с собакой, живот у которой был обрит, а задняя лапа забинтована. Носик Хаати вздернулся, и пса одолело странное беспокойство, как будто он вспомнил клинику Хармсуорта и свою первую ночь под опекой КОЗЖ. А затем Хаати учуял запах анестезии и начал поскуливать. Колин показалось даже, что ему очень захотелось убежать.

Но вот дверь открылась еще раз, и перед ними предстали Уилл и Энди Морис. Хирург ласково потрепал Хаати за уши. Все прошли за ним внутрь корпуса. На пути к хирургическому отделению им встречались одетые в униформу сотрудники; они дружно приветствовали свою суперзвезду теплыми улыбками и нежными касаниями рук. В отделении Энди подвел их к просторному вольеру, наполненному мохнатыми белыми покрывалами. Вокруг, в меньших по величине вольерах, находились другие собаки, но Хаати даже не тявкнул на них. Он выглядел очень настороженным, как будто подозревал что-то, но не знал, как к этому относиться.

Неожиданно, на полпути к своему вольеру, Хаати замер как вкопанный. Похоже, его обуяла волна страха. Пес вдруг завыл, как будто на него накатили мучительные воспоминания. И лишь когда Колин спрятала лицо в пушистой шерстке его шеи и поцеловала в оба уха, Хаати немножко успокоился.

Наконец, им удалось уложить пса в вольере. Рядом с его носиком Колин положила ежика Гарольда. Хаати обнюхал игрушку, которую всю прошлую ночь прижимал к своей груди спящий Оуэн. Родной запах подействовал на него умиротворяюще – причем так, что Уилл и Колин смогли закрыть дверцу вольера и оставить его на попечение Энди и его команды.

Только выйдя из корпуса на улицу, они смогли дать волю своим чувствам. Оттого, что им пришлось оставить Хаати в лечебнице – пусть и по необходимости – кошки скребли на душе у обоих.

Следующие несколько часов в доме Хаукинсов-Драммондов царило нервное напряжение. Оуэн был непривычно молчалив в отсутствие своего большого друга. За все время, пока они ждали новостей – мальчик едва ли проронил пару слов.

Наконец, позвонил Энди и успокоил их: продлившаяся более пяти часов операция прошла хорошо, и анестезия не вызвала никаких побочных эффектов. «Ура!» – закричал Оуэн, вскинув в воздух свой крошечный кулачок.

Во время операции Хаати сломали кости и выправили их с помощью четырех пластин и тридцати четырех шурупов для фиксации. Перед тем как приступить к настоящей операции, хирург «отрепетировал» ее на трехмерной модели лапы Хаати, сделанной на основе данных компьютерной томографии. Технически операция была очень сложной, и хирург со своими ассистентами не имели права на ошибку – ведь на кону была единственная задняя лапа Хаати. Если бы что-то пошло не так или возникли серьезные проблемы, исправить дело было бы практически невозможно. А, кроме того, ветеринары прекрасно сознавали: тысячи почитателей Хаати ждут и надеются, что им удастся вернуть анатолийского карабаша в семью целым и невредимым. И они старались не обмануть их надежды.