Я скорчила гримасу, изображая ужас.

— Просто еда? Ты что, издеваешься надо мной? Еда – это всё. Ваш вид не знает, как наслаждаться едой?

— Я не понимаю, как можно получать удовольствие от простого питания. Это пища, не более того.

Я медленно покачала головой.

— Ну, тогда ты не знаешь, что упускаешь, синаец.

— Тогда тебе придётся показать мне, — он придвинулся ближе. Его губы были слегка приоткрыты, обнажая блестящие кончики клыков.

— Может быть, я так и сделаю, — я стала остро ощущать его наготу; точёные линии его груди и торса, мощные очертания рук и плеч. Мой взгляд скользнул вниз... к нелепо очерченным контурам его шести (или это все восемь?) кубикам; к стройным бёдрам и мощным ногам и неоспоримому виду его эрегированного органа, который заставил моё учащённое сердцебиение мгновенно взлететь в стратосферу. Крошечная часть меня была слегка напугана. Этот мужчина был обнажён перед своими товарищами-воинами, щеголяя бушующей эрекцией. Люди — нет, инопланетяне — наблюдали.

Я отогнала эту мысль на задний план. Почему это должно меня волновать, когда никто из них, казалось, не беспокоился? В конце концов, они были другой расой. Возможно, у них были разные представления о наготе и о том, что приемлемо в присутствии других.

Но больше меня удивила реакция тела на него. Слабое пульсирующее ощущение возникло внутри, раскрываясь, как бутон. Появилась катушка напряжения, наматывавшаяся все туже и туже, пока не стала почти невыносимой, перерастая в потребность. Быть с этим воином.

Неужели, он тоже это чувствовал?

Я никогда раньше не испытывала такого возбуждения, и боялась потерять контроль прямо здесь и сейчас. Перед всеми этими наблюдателями —генералом, медиком, молчаливыми и бесстрастными воинами я должна была бы чувствовать себя совершенно неловко, но мне было все равно.

— Это далеко от идеала, — сказал Тариус, и его голос напрягся, когда он погладил меня по щеке кончиками пальцев, посылая электрическую дрожь по спине. — Для такого человека, как ты, для того, через что ты прошла, это слишком быстро и неожиданно. Мой план состоял в том, чтобы проникнуть в твоё существование, медленно соблазнить тебя, как это принято у людей, но, разве Вселенная когда-нибудь позволит нам осуществить планы? — он поднял серебристую бровь. — Я бы даже преуспел в этом.

— Не будьте слишком самоуверенны, коммандер, — прошептала я, голос дрогнул от неожиданных эмоций. — Ты не можешь просто появиться и завладеть всей моей жизнью.

— А я не могу? — он убрал с моего лица выбившуюся прядь волос. —Я хотел бы дышать прямо сейчас, потому что я хочу вдохнуть тебя, но пока придётся обойтись этим.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Его руки обвились вокруг талии. Его напряженный мужской орган слегка задел нижнюю часть моего живота, одновременно его язык скользнул между губ, раздвигая их.

На мгновение я была в полном и абсолютном шоке, и это было потрясающе! Я позволила ему поступать по-своему, наслаждаясь тем, как он взял себя в руки, такой уверенный в себе, но нежный.

Я ощутила вкус специй, сладости и намёк на темноту — пепел, дым и лёд. Я выгнула спину от наслаждения. Из горла вырвался глубокий стон, когда его пальцы пробежались по моим волосам. Его грудь, с черным металлом в районе сердца, прижималась к моей груди, дразня торчащие соски сквозь тонкую ткань одежды. Наконец, я ответила, захватив его нижнюю губу между своих, найдя его язык, почувствовав кончики клыков, становясь все более и более опьянённой его подавляющим присутствием.

А затем, внезапно, он ушёл, оставив меня со своим послевкусием и невыполненным обещанием, горящим в его золотых глазах.

— Это все, что я могу сейчас вынести, — прошептал он напряженным голосом. — В противном случае, ты наверняка убьёшь меня, Антлия. И мы бы не хотели этого сейчас, не так ли? — у него вырвался мрачный смешок. —Сейчас мне нужно пойти и привязаться обратно к этим проклятым машинам, потому что, как бы ни было заманчиво умереть в твоих объятиях, я предпочёл бы продолжить этот разговор, когда снова стану целым и полностью живым.

Голос Тариуса дрогнул и все его тело задрожало. Его черты исказились в гримасе боли, так быстро скрытой, что я едва не пропустила это.

— Иди и постарайся немного проветрить голову, Антлия. На этом корабле есть целая зона, которую тебе разрешено исследовать. На самой нижней палубе есть даже небольшой бассейн, — его глаза стали жёсткими, когда он бросил взгляд в сторону моих охранников. — Всё, что ты потребуешь, всё, о чем ты попросишь... это будет исполнено.

Руки в черных перчатках отсалютовали в тени.

— Тариус…, — я обеспокоенно коснулась его щеки. Кожа была чуть темнее, чем раньше, и прохладной на ощупь. Синаец сделал шаг назад, покачиваясь на ногах. Его веки затрепетали, взгляд стал рассеянным.

Я двинулась вперёд, как будто хотела поддержать его, но внезапно генерал оказался позади Тариуса, подхватил его на руки и с лёгкостью потащил свой безвольный вес обратно к танку.

— Ему пора возвращаться, — спокойно сказал он, когда Тариус полностью потерял сознание. — Теперь, возможно, ты понимаешь немного больше из того, что я сказал, — он оглянулся через плечо на охранников. — Отведите её в комнаты и убедись, что она получит все, о чем попросит - в разумных пределах.

Охранники материализовались по обе стороны от меня.

— Идём, человек, — тон одного из воинов был немного мягче чем в прошлый раз. — У тебя будет шанс уладить с коммандеров все, как только он поправится.

Я уставилась на пришельца, румянец смущения вспыхнул на моих щеках. Что это за внезапное хорошее настроение?

Другой стражник что-то пробормотал себе под нос по-синайски. К моему удивлению, его голос звучал завистливо, но мягко.

— Обещай, что расскажешь мне, как только у тебя появятся какие-нибудь новости о нем, — я оглянулась через плечо, украдкой бросив последний взгляд на Тариуса.

Я окинула взглядом его изящные черты, теперь спокойные и расслабленные, взъерошенные влажные волосы, мощное, но повреждённое голубое тело, на которое опускались черные щупальца, готовясь втянуть его обратно в свои тёмные инопланетные объятия.

Я должна верить, что он в хороших руках и скоро поправится.

Когда я направилась к выходу, взгляд медика метнулся ко мне, изучая прищуренными глазами, заставляя мою кожу покрываться мурашками.

— Интересно, — вот и все, что он сказал, намеренно произнеся это слово на универсальном, чтобы я могла понять.

А затем меня увели в тёмные коридоры, оставив неудовлетворенной, желанной, безумной и отчаявшейся, задаваясь вопросом, что, медик имел в виду под этим.

Глава 15

Синайские воины с каменными лицами проводили меня обратно, и я чувствовала, что их отношение ко мне несколько изменилось. Они уже не были такими бесцеремонными и стали, как бы менее холодными. Один из них даже чуть не улыбнулся.