Танк с раскуроченным взрывом тралом, густо обсыпанный желтой дорожной пылью, казался подбитым и безжизненным.

Но уже в следующее мгновение танкисты, оглушенные ударной волной мощного фугаса, наконец пришли в себя. Длинный орудийный ствол на сферической башне «Т-64» дрогнул, потом стал медленно разворачиваться в сторону огневых точек, откуда, как светлячки электросварки, вспыхивали выстрелы.

Танковая пушка так и осталась безмолвной (в боевых машинах, используемых для траления мин, снаряды выгружались, чтобы при взрыве фугаса не сдетонировали). Зато бойко застрекотал спаренный с орудием пулемет. Розовые пунктиры трассирующих пуль устремились к одной из огневых точек. Первая очередь выбила искры чуть ниже амбразуры, вторая следом пришлась в цель, заставив огневую точку замолчать.

И тут же с двух сторон к танку устремилась пара «ПТУРов». Яркие, как падающие звезды, огненные шары, бешено вращаясь вокруг оси, врезались в бронированную машину. Первый ударил в башню, заставив захлебнуться пулемет. Второй угодил в моторный отсек. От этого взрыва на корме танка вздыбилась бронекрышка, следом наружу выбились ярко-оранжевые языки пламени и повалил густой черный дым.

Несколько боевых машин десанта, отстреляв дымовые гранаты, стали пятиться, удаляясь на безопасное расстояние.

Уцелевшие саперы, проворно орудуя лопатками, пытались как можно глубже зарыться в землю…

На ближайшем от места боя холмов морпехи развернули командный пункт. Неглубокий овраг они приспособили под окоп, обровняв края и натянув поверху покрывало маскировочной сети. Внутри разместили мощные стереотрубы и аппаратуру радиосвязи. Старшие офицеры бригады сразу же заняли места по боевому расписанию.

– Товарищ полковник, головной дозор наткнулся на засаду. Саперы докладывают – дорога впереди заминирована, – к командиру бригады подбежал молодой офицер с докладом.

– Сам вижу, что наткнулись на засаду. Не нравится, что вторглись на их территорию, – хищно усмехнулся полковник Серебряков, потом озорно подмигнул склонившемуся над картой начальнику штаба: – Сергей Николаевич, дай команду артиллеристам, пусть причешут огневые точки. Да, кстати, и авианаводчика направь в боевые порядки, пусть устроит им картину Репина «Грачи прилетели». Нет здесь земли для бандитов и террористов, – сказал, как отрезал.

– Штурмовики работать не смогут, надвигается низкая облачность, – сокрушенно доложил начальник штаба.

– Эх, жаль, – с досадой махнул рукой комбриг. – Ну, тогда богу войны придется потрудиться за двоих…

Угловатые, с непомерно высокими башнями самоходные установки «Нона», свернув с грунтовой дороги, развернулись шеренгой, задирая к небу жерла коротких пушек. После необходимых приготовлений прозвучала команда:

– Беглым огнем!

Снаряды, с воем рассекая воздух, понеслись над позициями морских пехотинцев.

На склонах горы, занятой боевиками, один за другим стали густо вспыхивать огненные фонтаны взрывов. Во все стороны летели куски породы, земляной дерн, пылающие кусты, обломки деревьев. Все то, что составляло маскировку чеченской Тора-Бора.

– Гибель Помпеи! – не отрываясь от стереотрубы, констатировал Два Ивана. Работа артиллеристов его всегда завораживала. В этом огненном аду сейчас, казалось, не может выжить ничто живое. – Батальону черноморцев поддержать авангард и совместно двигаться на штурм. Батарее «Шилок» поддержать общее наступление.

Шесть самоходных четырехствольных зенитных установок «Шилка», с наваренными дополнительными стальными экранами, выглядели неправдоподобно грозными. Созданные почти тридцать лет назад как средство борьбы с низко летящими самолетами, «Шилки» зарекомендовали себя и как эффективное средство поддержки мотострелков в контрпартизанских операциях. Зенитные установки с ходу открыли огонь. Шквал трассирующих снарядов исчез в дыме тяжелых разрывов. Одна из «Шилок», стараясь увеличить площадь для маневра, съехала с дороги и тут же подорвалась на противотанковой мине. Тяжелые листы противокумулятивных экранов разлетелись в разные стороны, как фанера. Сорвало траки гусениц и своротило набок громоздкую башню. Морские пехотинцы упорно двигались вперед, хотя огонь из дотов не ослабевал…

Двигаться в гору, да еще по бездорожью, груженными боеприпасами по самое не хочу – занятие не из приятных. Но никто из разведчиков не роптал, все прекрасно понимали, что такое на войне «легкое счастье». Особенно в зоне, контролируемой боевиками. Здесь любая тропа, поляна, любой подходящий для прохода участок запросто может оказаться «минной грядкой». На которую легко зайти, но не очень просто выбраться обратно целиком.

Чем выше поднимались морские пехотинцы, тем тяжелее дышалось. Разреженный воздух буквально разрывал легкие, жег нестерпимым огнем. Пот градом катился по лицам.

Идущий впереди прапорщик Латышев, как заправский рейнджер, пробирался через заросли, угрожающе размахивая саперной лопаткой и оставляя за собой вполне приличную просеку. Режим секретности роли сейчас не играл, главное было уйти как можно дальше, оторваться от возможного преследования.

Разведчики упорно пробирались через заросли, двигаясь гуськом друг за другом. Порой до слуха доносились звуки далекой канонады.

– Наши выдвинулись, – приглушенным голосом заметил Виктор Никифоров сержанту Артемову, который с Дарковичем замыкал группу. – Идут нам на помощь. И чего это все уходим и уходим от них, а не идем навстречу?

– Потому что у нашего командира мозгов больше, чем у тебя, – недовольно буркнул Артемов.

– Это чего же? – возмутился Никифоров.

– А того, что чечены рассуждают так же и будут ждать нас где-то на подходе. Уж очень сильно им нужен мальчишка, – терпеливо пояснил сержант. – И вообще, на войне самое короткое расстояние не всегда самое безопасное. Это аксиома, дружище.

– Ну да, ты умнее меня.

– А меня же из института не выгоняли, как тебя, – по привычке съязвил старший сержант, но Никифоров тут же обрубил его:

– А ты там никогда и не будешь. Слышал, как он меня причесал? – возмущенный Виктор спросил у своего приятеля.

– По делу причесал, – буркнул Петр, поправляя ремень трофейного пулемета. Говоря откровенно, в глубине души он костерил товарища последними словами, и все из-за этого трофея. Когда забирал его с огневой точки, думал, дальше уже вертушки повезут груз. Не повезли – и теперь ему самому приходилось тащить на себе эту неподъемную бандуру.

Даркович незаметно скосил на Виктора взгляд. Тот как ни в чем не бывало тащил металлические коробки с лентой, оглядываясь по сторонам.

– Ну ты в натуре лось, – возмутился Петр. – Что по фактуре, что по мозгам. Ничего тебя не колышет, думаешь, любое препятствие башкой своей дурной проломишь?

– Ну и проломлю, – без тени обиды подтвердил Никифоров. – Как говорится, сила есть – ума не надо, вот наш девиз. Девиз богатырей. – Морской пехотинец подмигнул приятелю: – А тебя, брателла, что волнует?