А стал бы я искать такой способ? Феликс постарался не встречаться с подругой взглядом.

По правде сказать, даже обнаружь он путь устроить побег на свободу Шарлотте и Леандеру, Феликс не был уверен, что и сам бы им воспользовался. В конце концов, он провёл с Пинчбек примерно половину своей жизни. Боже, да он прожил с ней дольше, чем с Айзеком, или с собственной мамой, или с Шарлоттой. Помогать Пинчбек с её сеансами – занятие не тяжелее и не хуже, чем побираться или играть на скрипке на углах улиц в ожидании подаяния. И по крайней мере в процессе разъездов по стране у него был шанс заниматься розысками брата… хотя бы претендовать на то, что он этим занимается. Если Феликс окажется на свободе, искать Айзека станет куда сложнее.

На самом деле он уже некоторое время размышлял, есть ли способ освободить Леандера и Шарлотту – но не себя самого. Конечно, Пинчбек будет на него страшно зла… Но ведь всё равно она привязана к Феликсу особым образом. Он важен для неё. Рано или поздно она простит его, и они продолжат своё сотрудничество, свою совместную жизнь. Он дал ей своего рода клятву верности, обещал её не оставлять, а нарушать слово Феликс считал недопустимым.

Но теперь обстоятельства изменились. Пинчбек всё ярче и страшнее проявляла свою тёмную сторону, и Феликс чувствовал конфликт между любовью и долгом. Он не мог допустить, чтобы Шарлотте причинили зло. Нужно было срочно найти какой-то приемлемый для всех выход.

– Может, нам связаться с твоим дядей и предупредить его? Он бы мог нам помочь, – предположил он.

– Пинчбек не допустит нашего с ним контакта. Представь, что будет, если она увидит, что мы с ним встречаемся без её ведома…

– Ну, значит, найдём другой способ. В конце концов, нас трое против одной Пинчбек, и мы все заодно. Мы же не допустим, чтобы с Шарлоттой что-нибудь случилось, верно, Леандер?

Шарлотта

Настроение Пинчбек с приближением катастрофы сделалось настолько непредсказуемым, что дети ради самосохранения старались ей всячески угождать: её хорошее настроение стало залогом их выживания. Они старательно обихаживали лошадей, прибирались в экипаже, чистили и проветривали одежду, поддерживая её в максимально возможной без прачечной чистоте. А ещё они вели постоянную войну с крысами, не давая тем разорять их небогатые запасы продуктов. И готовили еду. На ужин обычно полагалась варёная картошка, обжаренная с нарезанными колбасками. А ещё обнаружилось, что в лесочке за домом растут грибы.

– Вы в грибах разбираетесь? – спросила Шарлотта мальчишек. – Может, попробовать накормить её ядовитыми? Если она приболеет, то отложит поездку…

– Слишком рискованно, – отозвался Феликс. – От ядовитых грибов она может умереть.

– Ну и пусть, – брякнул Леандер. – Если она умрёт, мы же станем свободными?

Шарлотта удивлённо подняла брови – не ожидала такого безжалостного тона.

– Нет, – тем временем ответил товарищу Феликс. – Если она умрёт, мы все тоже умрём.

– «Если со мной что-нибудь случится, вы просто обратитесь в прах», – горько процитировала Шарлотта. – Так она постоянно твердит нам, когда чем-то недовольна.

– Но мы же не знаем наверняка, – возразил Леандер. – Может, это просто её слова, чтобы держать нас в узде. Может, стоило бы рискнуть?

Шарлотта содрогнулась. На самом деле ей уже тоже приходила подобная идея. Много лет назад, вскоре после похищения, она вместе с мадам нанесла визит в аптеку. Покупательница перед ними – старушка с кожей как пергамент – трясущимися руками расплачивалась за микстуру от лающего кашля, который, судя по всему, здорово её мучил, раздирая горло. Шарлотта помнила, как Пинчбек нагнулась к её уху и заговорщицки прошептала:

– Радуйся, что с тобой ничего подобного не случится. Ты никогда не состаришься, болезни тебя не коснутся. Видишь, от скольких страданий я тебя избавила!

При этом она крепко, до боли стискивала запястье девочки – возможно, из-за того, что заметила, каким взглядом та смотрит на флакон с крысиным ядом.

– Пока я жива и здорова, ты тоже будешь живой и здоровой, – продолжила Пинчбек, сжимая пальцы ещё крепче. – Надеюсь, мы поняли друг друга.

Но, даже несмотря на это, Шарлотта всё равно то и дело испытывала искушения. Через пять лет жизни с Пинчбек смерть порой казалась ей не сильно хуже вечного рабства. Единственное, что её на самом деле останавливало, – это надежда ещё когда-нибудь увидеть своего любимого дядюшку… Может быть, позаботиться о нём на склоне лет.

– Кроме того, – голос Феликса нарушил ход её мыслей, – если мы приготовим грибы, а сами их есть не будем, она сразу что-то заподозрит. Лучше будем хорошо себя вести, не рискуя попасть под замок в собственных ковчежцах.

Занимаясь ужином, они, как обычно, говорили о магии и заклятьях – но, опять же как обычно, ни на шаг не приблизились к ответу на вопрос, как им вырваться из-под власти Пинчбек. Все её книги о магии были не более чем травоведческими справочниками или руководствами по предсказаниям. По неведомой причине мысль Шарлотты то и дело возвращалась к книге сказок, которую принёс с собой из Литчфилд-Хауса Леандер. Её зацепила идея, что Крысиный Король, похититель детей, в конце концов растратил всю свою магию на эти похищения. Очень это напоминало Пинчбек и её очевидную трату сил на поддержание трёх магических ковчежцев одновременно.

Время с очевидностью иссякало. Либо Пинчбек и впрямь растратит магию – и тогда одному богу известно, что может случиться… Либо же у неё кончится терпение, и тогда одному из троих детей конец.

В результате долгих размышлений они породили только одну практическую идею: написать письмо. Письмо, которое они собрались оставить в Литчфилд-Хаусе после того, как отработают там сеанс. Советуясь с друзьями, Шарлотта наконец написала эту короткую записку на краденом листке бумаги и постоянно носила её с собой, храня на груди под одеждой.

Рядом с подписью девочка нарисовала пчёлку – в честь детского прозвища, которым её ласково звал дядя. Она отказалась от попыток изложить в послании подробности злой магии, связавшей их с Пинчбек: слишком нереальными они выглядели, это бы только всё запутало. Шарлотта и так не была уверена, что дядя поверит записке, но попытку-то можно сделать. В любом случае это больше, чем ничего: лучше отчаянный и малореальный план, чем совсем никакого.