А вообще, вторая неделя выдалась ещё насыщеннее, чем первая. Фирмавыиграла тендер на внутренний ремонт и перепланировку старинного особняка, ипочему-то именно нас, все ратующие за сохранение старинных зданий, сделаликрайними. Телефон просто раскалился, но я стойко держала оборону и небеспокоила Эмиля, а потом, на правах пресс-секретаря и дала небольшое интервью,прикатившему к офису новостному каналу. Это событие повлекло за собой два последствия и однооткрытие для меня лично. Во-первых, кто-то из знакомых мамы увидел меня поящику, и вечером я имела с ней продолжительный разговор, в котором пришлосьпризнаться, что я развожусь с мужем и переехала в Москву. Конечно, мама обиделась,что я раньше всё ей не рассказала, и мне стоило большого труда сохранить тохрупкое доверие и понимание, что в последнее время у нас с ней возникло. И вотв этом и заключалось открытие – раньше я бы недовольно фыркнула в трубку, илираскричалась бы, а в этот раз старалась объяснить всё тихо и спокойно. Во мнепоявилась дипломатичность, которая раньше была не присуща. Но в принципе понявэто, удивилась я не сильно. Работая у бывшего брата и понимая, что фирма у негосолидная, я должна была держать себя в руках, чтобы меня не уволили раньшесрока, а значит – спокойно и сдержанно со всеми разговаривала, и это постепенностало в ходить в привычку. А вторым последствием событий с выигранным тендером являлось то,что Эмиль впервые меня похвалил, сказав, что я профессионально справляюсь сосвоими обязанностями и как пресс-секретарь и его личный секретарь, полностьюего устраиваю. Выслушивать похвалу из его уст оказалось делом приятным изахотелось работать ещё лучше. Поэтому вечерами, после посиделок с СерафимойПавловной, я подолгу начала зависать в интернете, постигая все тонкостистроительного бизнеса и всего, что связанно с ним. Благодаря этому, на третьюнеделю работы я уже чувствовала себя в офисе, как рыба в воде. Теперь длянеудобных посетителей и звонивших, у меня имелись заранее приготовленныеответы, или аргумент в защиту фирмы и нашей деятельности, я успела изучить всепривычки своего босса, и даже порой могла предугадывать его возможныераспоряжения, чем ещё больше заслужила его уважение. Постепенно тон Эмиля изхолодного и сухого начал становиться тёплым и доверительным, и моей душе началотвориться чёрте что. Одна часть тихо нашёптывала, что может всё же стоитостановиться и не мстить за смерть Варвары, ведь прошло много лет, и раз ятогда умерла, значит, так нужно было. Но вторая часть упорно твердила, чтосмерть девочки нельзя оставлять безнаказанной и меня стало раздирать отпротиворечий. После долгих и размышлений и пары бессонных ночей, я решила, чтопока лучше занять выжидательную позицию. А именно – хорошо работать и изучатьработу фирмы изнутри, чтобы если всё решу однажды мстить, знать - кудаконкретно ударить, чтобы одним махом поставит всю семью на колени. Ну а дома, вернее, у Серафимы Павловны, всё шло просто идеально.Мой переезд казалось, добавил старушке жизненных сил. Именно благодаря ей яболее-менее нормально пережила первую неделю работы. Приползая домой выжатая иобессилившая, я окуналась в атмосферу понимания и заботы. Бабулька хлопоталанадо мной, кормила вкусными ужинами, живо интересовалась моими делами, а потомже сама и гнала спать, чтобы я отдохнула, а утром готовила мне завтраки ипостоянно напоминала, чтобы я что-нибудь не забыла. Иногда мне казалось, что ядочь, а она мать, собирающая меня в школу. Было и странно, и одновременно такприятно ощущать искреннюю заботу о себе в уже далеко не детском возрасте. Хотя порой я испытывала и стыд за это. Предполагалось, что это ядолжна заботиться о бабульке, а не она обо мне. Поэтому пару раз я попробовалапервая подняться утром и приготовить завтрак, однако получила такой нагоняй,что посчитала правильным скрыться в ванне, чтобы не слушать претензии в свойадрес, что я её не ценю, не хочу считаться с её мнение, и что теперь она вообщеникому не нужна. Поняв, что бабульке за счастье заботиться обо мне, я решилавообще не лезть в кухонные и домашние дела. Единственное, на чём я категоричнонастояла, что теперь походы в продуктовые магазины всецело моя прерогатива. Исама начинала возмущаться, если вечером обнаруживалось, что Серафима Павловнаходила в ближайший супермаркет. Тут уже ей пришлось со мной согласиться, иначея грозилась съехать и больше никогда у неё не появляться. Ещё я пыталась пару раз поднять вопрос о плате за аренду комнаты,потому что покупка продуктов была незначительной платой за роскошную, большую иуютную спальню, которую мне выделили в четырёхкомнатной квартире, и где впервыепосле отъезда из семейного гнезда я ощутила себя комфортно и уютно. Но старушканичего и слышать не хотела про это и даже устроила мне бойкот на сутки, когда япопыталась подсунуть ей деньги. После я предприняла ещё одну попытку хотькак-то отблагодарить за всё и предложила оплачивать квартплату, но и здесьпотерпело фиаско, наткнувшись на грозные и недовольные взгляды с её стороны. Апотом и узнала, что она этих вопросов вообще не касается. За всё платил её сынили Ростик, полностью ограждая её от бытовых проблем. Постепенно, сидя вечерами за чашкой чая, я рассказа СерафимеПавловне всё про себя. Причём правду – и про Бэрика, и про пьянство, и про моифортели на работе и про мужа. Единственное, что я утаила, это причину своегоприезда в Москву и не стала рассказывать, что сейчас работаю в фирме Эмиля,чтобы она ничего не заподозрила. Ведь бабульку бы очень заинтересовало, что я сначалапыталась разузнать о семье Соболиных, а потом и устроилась работать на фирму кодному из них. Мои рассказы шокировали её, но осуждения не было, и она простопопыталась меня понять и ещё больше начала жалеть. А также постепенно яузнавала и всё про её жизнь. Оказалось, что её отец был известным академиком, и благодаряэтому получил квартиру в этом доме. Здесь же она познакомилась со своим первыммужем, который приехал в гости к одному из жильцов. Он был военным, и она многолет моталась с ним по гарнизонам, пока не родила Игната. Как только этослучилось, её отец сделал всё возможное, чтобы выбить для её мужа тёплоеместечко в Москве и вернул дочь в отчий дом. Но когда Игнату исполнилосьчетырнадцать, его отец погиб. Вертолёт, в котором он летел на инспекциювоенных учений разбился, и она стала вдовой, а ещё через год похоронила исвоего отца. Она долго оплакивала их, но потом жизнь взяла верх и СерафимаПавловна встретила своего второго мужа. Игнат, к сожалению, его не принял.Мальчик решил идти по стопам своего отца и в тот момент как раз поступил ввоенную академию. Выехав жить в общежитие, он и познакомился с будущей мамашейРостислава, а когда та особа сбежала, оставив сына, вернулся домой. Но прожилздесь недолго. История с Варей причинила ему боль и, выпустившись из академии,он забрал сына и начал колесить по необъятным просторам Родины. Но к несчастью, и второй муж бабульки прожил недолго. Похоронивего и оставшись в одиночестве, она обратилась к друзьям своего первого мужа исделала всё возможное, чтобы те нашли Игнату место в Москве. Парень он оказалсяумным, плюс помогли друзья отца, и благодаря этому он сделал успешную карьеру.Правда, кем точно сейчас работал Игнат, и какое звание имел, я так пока и неузнала. Серафима Павловна закатывала глаза, когда я об этом спрашивала имногозначительно говорила, что он большая шишка в министерстве обороны. А я,когда однажды вечером он приехал в гости, чтобы так сказать лично взглянуть нановую помощницу своей матери, не решилась задавать вопросы.