– Заместитель предлагает за счёт ставки одного кассира содержать двух садовников, – обратился он к начальнику СБ. – Думаю, что это выход – временный, но выход!

– Садовники будут иметь допуск в здание банка? – уточнил Гуров, при этом продолжая в уме решать какую-то задачу.

– Ты начальник службы безопасности, тебе и карты в руки! – недовольно ответил Романов. – И вот ещё что, полковник, в будущем постарайся такие мелочи решать без моего участия!

Лев Иванович ничего не ответил, только кивнул головой и молча покинул начальственный кабинет.

На обед была царская уха со свежими расстегаями и запечённая в тесте осетрина. Пётр черпал янтарную уху серебряной ложкой, но мысли его были далеко от обеденного стола.

– Пётр Алексеевич, что-то ты, свет ясный, уху без аппетиту хлебаешь? – заметил приглашённый к столу Малюта Скуратов. – Аль заболел, отец родной?

– Здоров я, – нехотя отозвался Пётр. – Вот ты мне, Малюта, скажи, зачем к нам двух непрошеных работничков прислали, и не куда-нибудь, а в банк?

– Обычное дело, Пётр Алексеевич: начальство страхуется, всё-таки деньжищи через тебя идут большие.

– Если бы так, то я бы не особо кручинился. Не дотягивают они до уровня аудиторов – малограмотные!

– Тогда ещё проще! – не задумываясь, выдал Малюта. – Соглядатаи они.

– Вот и я чую, что в Высшем Совете сомневаться во мне стали, а это, Малюта, признак очень даже тревожный. Знать, кого-то на замену готовят.

– Не может быть, кормилец!

– Может! В нашем мире всё возможно. Нынче и тебе и мне ухо востро держать надобно! Чую, если не сегодня, так завтра подковырку нам устроят господа из …! – и он выразительно ткнул пальцем в потолок. – Короче! Что хочешь, делай, но чтобы эти два садовника у тебя на «коротком поводке» были, чтобы каждый их шаг докладывали! И за этот наказ ты, Малюта, своей головой в ответе!

– Всё сделаем Пётр Алексеевич! Сам ночей спать не буду, но этих двоих засранцев на чём-нибудь да подловлю!

В расстроенных чувствах Романов налил себе и Малюте по полному бокалу своей любимой перцовки.

– А как же служба, Пётр Алексеевич? – удивился Скуратов, зная строгий нрав начальника строительства.

– Пей! – махнул рукой Пётр. – Пей до пьяна, сегодня можно! Умаялся я что-то, выходной день беру! И ты тоже, а то как же я отдыхать буду без собутыльника?

2

В конце ноября отделочные работы в банке были закончены: электрики оснастили рабочие места клерков оргтехникой, специалисты установили несколько хитрых систем сигнализации и защиты, а руководство банка согласовало все вопросы и получило лицензию на право оказания банковских услуг. Можно приступать к работе. Об этом директор банка сеньор Помидоро лично доложил Петру Алексеевичу. Романов не скрывал своей радости и предложил устроить торжественную презентацию нового банка. Открытие назначили на 1 декабря. Директор банка лично составил смету на проведение презентации и праздничного ужина, чем очередной раз вогнал Скупого рыцаря в тоску.

– Не жадничайте, барон! Дело того стоит! – сказал Романов главному бухгалтеру, упреждая его стенания о нехватке денежных средств и угрозе выйти за границы утверждённой сметы. – Наш банк вливается в банковскую систему Москвы, а значит, надо о себе заявить громко, и презентацию провести так, чтобы неделю вся Москва от удивления, как церковный колокол гудела! Иначе уважать не будут – таковы неписаные правила большого бизнеса!

– Только не приглашайте на открытие представителей Счётной палаты, – смирившись с предстоящими затратами, проскрипел главбух. – Иначе мы сразу же попадём к ним на заметку за нецелевое использование средств.

Первый зимний день выдался на удивление солнечным, и выпавший ночью первый снег аппетитно хрустел под ногами многочисленных гостей, приглашённых на открытие «Хоум-Кудесник-Банка». Над входом банка висел транспарант «Мы открылись!», а сам вход был обрамлён гирляндой из разноцветных шаров. После короткого выступления начальника строительства директор банка сеньор Помидоро, одетый по случаю праздника в чёрный фрак и от того сильно напоминавший оперного певца на пенсии, пригласил всех присутствующих посетить новое здание банка и облегчить свои кошельки, открыв в банке счёт под выгодные проценты.

Первыми в фойе банка вошёл Романов и приглашённые гости, а за ними потянулись многочисленные желающие посмотреть на убранство операционного зала. А посмотреть было на что: дизайнер взял за основу «колониальный» стиль, поэтому при оформлении интерьера использовал много мрамора, позолоты, красного дерева и хрусталя с бронзой. В центре зала, словно огромное осиное гнездо, с расписного потолка свисала хрустальная люстра, которая весело искрилась и переливалась в потоке жёлтого электрического света. Огромные окна были задрапированы белыми атласными шторами, а за конторками из красного дерева сидели тщательно причёсанные девушки-операторы, одетые по моде 19-го века, что окончательно создавало у посетителей иллюзию старого английского банка. Многочисленные посетители, охая и ахая от восхищения, словно горошины рассыпались по всему операционному залу, не обращая внимания на седовласого стройного мужчину в сером английском костюме и заколотом золотой булавкой галстуке. Внешне он был спокоен, и только пристальный взгляд внимательных голубых глаз выдавал в нём внутреннее напряжение.

– Господин Гуров! – обратился к седовласому мужчине директор банка. – Мы с гостями собираемся осмотреть денежное хранилище. Вы не присоединитесь к нам?

– С вашего разрешения, господин директор, я предпочёл бы остаться в операционном зале, чтобы проследить за выполнением охранниками своих обязанностей, – вежливо отказался начальник службы безопасности банка.

– Как Вам будет угодно, – согласился с ним директор и вернулся к гостям. Гуров в ответ чуть склонил голову и снова принялся «прочёсывать» толпу внимательным взглядом.

3

Томато Барзини всю свою сознательную жизнь зарабатывал на кусок хлеба и глоток кьянти тем, что помогал людям покинуть их земную обитель и перебраться в мир теней. Томато был наёмным убийцей и очень этим гордился. Давным-давно его прадеду Маслино Барзини заинтересованные лица предложили разрядить свой кольт в одного достопочтенного господина, который собирался баллотироваться в губернаторы. Маслино всё сделал аккуратно, и кандидата в губернаторы похоронили с почестями, а сам прадед за выполненную работу получил сто долларов. С тех пор расценки на услуги семьи Барзини значительно повысились, но неизменным оставалось обязательность и качество работы исполнителя. Заказчики были довольны, и убийство по заказу стало семейным бизнесом клана Барзини. Однажды, сидя за кружкой молодого виноградного вина в окружении родственников, Томато признался, что мечтает о том, чтобы через много лет, когда его уже не будет на этой грешной земле, его правнук, впервые нажимая на курок револьвера, тихонько прошепчет: «Надеюсь, прадедушка сейчас смотрит на меня с небес и гордится мной»!