– Я нарушил правила боя! Это моя вина!

После с трибун раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. Как говорят в подобных случаях, добро восторжествовало над злом. Так, наверно, подумали местные любители азартных игр, положив в карман ставки, уже почти потерянные для них.

Эрнест довольно быстро вписался в спокойную жизнь Ки-Уэст. Но как любой проницательный зверь, оказавшийся на новом месте, он изучал окружающие территории. Большой Флоридский залив простирался на север, необитаемые рифы растянулись в западном направлении, а за ними находился Драй-Тортугас, окончание изгибающегося барьерного рифа в двухстах милях к западу от Майами.

Первые путешествия начались на катере Бра Сандерса, с большим рокочущим двигателем Палмера и двумя креслами для рыбаков, сделанными из капитанских сидений на кокпите. Годом раньше Эрнест обнаружил, что ловить тарпона лучше всего весной. Через пролив Калда, изгибающийся к северу и востоку по отношению к главному северо-западному каналу, впадающему во Флоридский залив, Эрнест вместе с Полин, а также Чарльз Томпсон с женой Лоррейн и Бра Сандерсом сезон за сезоном выходили ловить на блесну.

Патрика, а потом и Грегори, родившегося в 1931 году, обычно оставляли на попечение няни Ады, заботившейся о них во время их прогулок в детские годы. Полин обычно брала с собой охлажденные бутылки с джином «Джилби», много плодов лайма, сахар и термос с ледяной водой. Затем они садились в свой «форд» и направлялись к пристани.

У Полин, второй жены брата, было замечательное чувство юмора, изящная фигурка, и потом, она была очень спортивной по натуре. Чарльз Томпсон был замечательным другом и спортсменом. Он заведовал на острове скобяной лавкой от предприятия «Томпсон». Оно включало в себя ананасовые плантации, завод по выпуску консервов из черепах, льдохранилище и рыболовецкий промысел на базе нескольких судов. Крупный, хорошо сложенный мужчина с широким лбом и спокойными манерами делового человека, он был самым симпатичным, своим до мозга костей членом компании. Лоррейн Томпсон была искренней и остроумной девушкой из штата Джорджия. Бра Сандерс по виду напоминал моллюска. У него были английские корни, и его семья первоначально обосновалась в Грин-Тартл-Кей на Багамах. Из-за постоянного, в течение многих лет, наблюдения за искрящейся под солнцем поверхностью воды глаза у Бра стали бледные и водянистые. Он был худым и жилистым и в своей жизни не упускал удачи. Никто никогда не сомневался в его скупых и случайных воспоминаниях о своем бурном прошлом.

Эрнест доминировал в этой компании. В те дни он был стройным мужчиной, но его баскские рыболовные рубашки в синюю полоску всегда трещали по швам на его огромном, могучем торсе. Он никогда не продергивал ремень сквозь петли своих брюк цвета хаки. Вместо этого он опоясывался поверх брюк и чуть ниже петель. Как заявила одна шокированная таким видом местная дама: «Он всегда выглядит так, словно только что натянул свои штаны, но в любую секунду готов снять их обратно».

Это был постоянный состав группы, хотя часто примыкали другие друзья, чтобы вместе отправиться на рыбалку. Они ловили рыбу в средней части канала, а также на мелководьях, раскинувшихся вплоть до Бока-Гран-де. Иногда они собирались на открытом круглодонном катере Чарльза Томпсона, прекрасной посудине с низкими бортами и множеством кают, которые Чарльз использовал для хранения черепах во время лова. Катер Бра превратился в исследовательский корабль для продолжительных путешествий. Эрнест говорил мне, что, прокладывая путь по карте, он всегда пытался мысленно запечатлеть и сохранить в памяти все увиденное. Он изучал вокруг все, что возбуждало его любопытство.

Той весной в районе Маркесас-Кис, после изрядного количества джина с лаймом, Уалдо Пирс предложил еще раз побороться с пойманным им тарпоном. Его рыба была выпущена в воду. К счастью для Уалдо, она была уже довольно вялой. На фоне мощных всплесков, криков и шуток борьба Уалдо и тарпона выглядела в духе «кто же кого ловит».

Находясь почти на полпути от Тортугаса, острова Маркесас в те времена еще не были испорчены цивилизацией. Всевозможные обломки кораблекрушения прибивало волной к берегу. Стаи фрегатов, ибисов и пеликанов гнездились на островах, особенно в северной части атолла. Рыбе внутри лагуны было настолько тесно, что барракуда собиралась стаями ближе к поверхности, лениво греясь в чистой воде. Встав ночью на якорь, всю ночь напролет можно было слышать плеск рыбы. И если что-то вдруг потревожило птиц, ты вскакивал спросонья от гама всполошившихся пернатых.

Но настоящее исследование шло в западном направлении. В районе Тортугас, за восемьдесят лет до того как он стал национальным памятником, союзники построили большой форт для использования во время блокады, названный в честь Джефферсона. Доктор Самюэл Мадд находился там в тюрьме за оказание содействия Джону Уилксу Буту в ту ночь, когда был убит президент Линкольн. В те дни никто не охранял пустой форт в Гарден-Ки от охотников за сувенирами. Команды кубинских рыболовецких судов вывезли весь металл, который им удалось найти, и продать его как металлолом или балласт. Те удаленные рифы были настолько оторваны от остального мира, что усмиряли пыл любого человека, особенно если он отчаянно всматривался в горизонт в надежде получить хоть какую-то помощь. Когда у Эрнеста спросили мнение о книге «О реке и времени», он заметил:

– Если бы Вольф провел некоторое время на Тортугасе, он написал бы лучше.

Талантливый, но недисциплинированный писатель из Гранд-Рапидс Джон Херрманн, с которым Эрнест познакомился в Европе, любил уединение и рыбалку. У него был проницательный взгляд, хороший голос и прекрасное чувство юмора. Все это вызывало у людей безмерную симпатию. Как-то они шли в западном направлении, и Эрнест был «вооружен» бутылкой баккарди, а в арсенале Джона был фундадор. Они чувствовали себя в прекрасной форме. Пропустив несколько больших глотков, они начали петь «Вышли как-то мы в сортир…». От этой пародии на великую оперу, с веселыми вариациями на все арии из всех партий, которые они смогли припомнить, катер буквально сотрясался от хохота.

Наступил день в форте Джефферсона, когда двигатель на катере Бра перестал работать. Что-то сломалось, а запасные части можно было достать только в Ки-Уэст. В те времена было разумно брать с собой на борт подвесной двигатель. Тогда ты мог получить помощь в случае необходимости. Смотритель маяка находился на другом рифе. Он посещал маяк каждый месяц, но в Тортугасе каждый должен был заботиться о себе сам. Эти острова называли сухими, так как не было пресной воды. Случалось, что люди гибли от жажды.

В этой экспедиции у Хемингуэя был подвесной мотор марки «Джонсон».

– Вы, парни, возьмите небольшую лодку и отправляйтесь пораньше, до того как поднимется ветер, – напутствовал Эрнест Бра Сандерса и Джона Херрманна, – вы быстренько обернетесь и возвратитесь завтра вечером. Но будьте осторожны, ведь мы зависим от вас.

Как все старенькие двухтактные двигатели, этот тоже не отличался надежностью. Но на эту поездку его хватило.

Более тридцати миль открытого водного пространства разделяло Тортугас и ближайший из островов Маркесас. Но, несмотря на водяные брызги и большое волнение, мотор работал ровно. Когда они достигли с подветренной стороны мелководья в районе Косгроув, Бра сделал пометку в тетради. Остаток пути они прошли за рекордно короткое время.