И сотрудники-ветераны берегли, вернее, по возможности скрывали свой опыт и в политически спокойные времена служили до 50–60 лет в должностях офицеров-старших офицеров охраны, что не идет ни в какие рамки по международным, да и просто по человеческим меркам. Ведь заменить их было некем.

Совершенно безответственным было отношение к составлению оперативных документов.

Так, реорганизованному мной аналитическому отделению так и не удалось добиться получения от сотрудников оперативно грамотных отчетов, например, о работе за рубежом. Каждый сотрудник привозил из подобных поездок карты городов, планы посещавшихся объектов, визитные карточки сотрудников спецслужб, работавших с советскими делегациями, фотографии, статьи, книги, значки, сувениры и т. п., а мы, штаб, получали малограмотные отчеты на двух-трех страницах.

Но даже М.С. Докучаеву, Герою Советского Союза, бывшему разведчику, прекрасно понимавшему важность аналитики, пользовавшемуся непререкаемым авторитетом в охране, так и не удалось перебороть «многовековую» ненависть сотрудников охраны к «бумагомаранию».

Я уже не говорю о заполнении единых формализованных карточек для информационно-аналитических служб разведки и контрразведки, Центрального банка данных КГБ и др.

И каждое поколение, особенно руководителей, начинало строить свою работу от печки.

Казус с Психофизиологической лабораторией

Новации приходилось внедрять буквально с боем.

Так, по инициативе руководителей 8-го отдела, в который входили ГОН (гараж особого назначения) и автослужба, в Управлении была создана специализированная Психофизиологическая лаборатория (СПФЛ).

Прежде всего, естественно, были проведены серьезные работы по созданию психофизиологического портрета — профессиограммы водителя гаража особого назначения. Почему, естественно? Просто здесь можно было говорить не только о качественных характеристиках — «хорошо» — «плохо», но и о количественных показателях: скорость реакции, оперативная память, способность прогнозировать дорожную ситуацию и др.

С первых дней работы СПФЛ получила полную поддержку всего руководства подразделения. И не удивительно. Большинство руководителей отдела имели хорошее образование и инженерную подготовку.

Уже через несколько лет накопленный и систематизированный лабораторией материал дал возможность не только улучшить качество подбора водителей на оперативные и «основные» автомашины, усовершенствовать методики обучения и повышения водительского мастерства, но и с большой степенью вероятности прогнозировать даже характер возможных ДТП для каждого конкретного водителя. Упрощенно: водитель-холерик, как правило, попадал в ДТП из-за самоуверенности, превышения скорости и т. п. Любитель погутарить с пассажирами страдал от невнимательности…

Серьезно уменьшилась аварийность и в автослужбе, и в ГОНе.

Было решено расширить эксперимент на подразделения охраны. Были проведены первые попытки тестирования сотрудников охраны 18-го отделения 1-го отдела. Планировалось добраться и до руководителей подразделений.

Но не тут-то было. Ветераны «Девятки», зная тонкости взаимоотношений охраны с охраняемыми, запугивали пришлых молодых руководителей: «Да Вы что! Как можно покушаться на святое: а если в ходе опросов произойдет утечка данных о жизни охраняемых лиц? Отвлечение сотрудников на работу с сотрудниками СПФЛ ослабит охрану? Опросы и жесткие оценки могут травмировать сотрудников, которые работают с оружием рядом с охраняемыми и т. п.».

Я уже говорил, что в КГБ дураков не держали, а в Кремль попадали и надолго задерживались только мастера-психологи.

Работа СПФЛ стала явно пробуксовывать. Зная мнение своих руководителей, сотрудники охраны стали откровенно отлынивать от посещения лаборатории, игнорировать рекомендации специалистов.

Чтобы понять причину сопротивления внедрению методик СПФЛ прежде всего со стороны некоторых руководителей подразделений, я предложил ЮС провести целевое совещание, на котором дать слово руководителю лаборатории — молодому кандидату психологических наук Н.К. Облачевой, которая расскажет о результатах проделанной работы, поделится планами на будущее. Планировалось убедить командиров-ветеранов в необходимости и эффективности современных психологических диагностических методик в работе с подчиненными.

А мне Ю.С. Плеханов поручил после совещания провести доверительные беседы с каждым его участником, чтобы получить неформальные и откровенные отзывы об их отношении к нововведению.

Надо отдать должное Наталье Константиновне, она подготовилась блестяще, но чуть-чуть не был учтен общеобразовательный уровень аудитории и ее предварительный агрессивно-негативный настрой. Это не ее вина. С этой категорией лиц она встречалась очень редко.

Доклад был очень содержателен и интересен. В докладе в качестве иллюстративного материала использовалось большое число таблиц, графиков, диаграмм; но в выступлении излишне часто использовались сложные термины — «демографический взрыв», «урбанизация населения», «гносеологические корни»; откровенно критически оценивалась деятельность отдельных руководителей и т. п.

И, естественно, результат проведенного нами «экспресс-опроса» этим был заранее предопределен. Один руководитель (ехидно): «Не по годам умна! Не смогла сохранить свою семью, а берется нас учить — девчонка!» (Облачева была разведена).

Второй: «И чего выпендривается. Нахваталась иностранных слов — «урбанизация», «гносеологические корни»! А что, нельзя сказать попроще, по-русски!»

Ну и главное откровение седого ветерана, работавшего в Управлении еще со времен ГУО И.В. Сталина: «Валерий Николаевич! У нас у большинства руководителей за плечами по 25–30 лет выслуги. Не все имеют серьезное образование. Понятно, что мы в чем-то устарели. Но сегодня эти умники начали с водителей автослужбы, затем возьмутся за сотрудников охраны, а там эти «яйцеголовые» со своими исследованиями и до нас, и до руководителей доберутся. И вылетим мы все завтра «под панфары» на пенсию! А я еще хочу и могу работать!»

Опять пришлось ломать через колено.

И лаборатория продолжала работать — давала, надо сказать, весьма серьезные результаты, расширяя поле своей деятельности.

19 мая 1991 года на 118-м километре Ленинградского шоссе произошла авария. Автомашина ЗИЛ-115 министра обороны СССР маршала Д.Т. Язова столкнулась с грузовой автомашиной Завидовской птицефабрики.

Вот характеристика водителя спецавтомашины майора З. из СПФЛ., которая отмечает ряд негативных его психофизиологических качеств: «Поведение ориентировано на ситуацию и строится в зависимости от социального одобрения, в стрессовых ситуациях могут резко снижаться организованность поведения и работоспособность, что может привести к профессиональным ошибкам и срывам; низкие показатели концентрации и переключения внимания; низкие показатели зрительной памяти; из-за невысокой способности к анализу и обобщениям может неправильно оценивать ситуации на дороге и непроизвольно способствовать созданию аварийной обстановки и др.».