Вопрос третий. Каким именно образом изготовлены слитки?

Ответ третий. Слитки изготовлены в заводских условиях, никакой дополнительной обработке или переработке не подвергались.

Дополнительный комментарий эксперта.

Детальное исследование представленных слитков позволяет сделать однозначное заключение: они изготовлены в фабричных условиях, с использованием сертифицированной техники. Основные параметры, как то: размер, вес и геометрия, – полностью совпадают с размером, весом и геометрией стандартных слитков, представленных для сравнения Центробанком. Процентное содержание металлов в данных слитках полностью совпадает. Дополнительно исследованные слитки, представленные Центробанком, также не являются золотыми на 100 процентов.

Директор ФСБ шумно выдохнул и укусил себя за верхнюю губу. Он очень хотел задать кому-нибудь вопрос: с каких пор в хранилища начали поступать фальшивки, – но прекрасно понимал, что никто ему не ответит. То есть, конечно, наверняка есть осведомленные люди, вот только сам директор не знает их имен или номеров телефонов. Теперь нужно сообщить обо всем президенту. Его реакцию, в принципе, можно предугадать. «Господи, за что мне это?» – подумал директор и поднял глаза. Но там, где могла бы находиться икона, висел портрет поляка-убийцы Дзержинского. Железный Феликс не отвечал и никаких знаков не подавал.

Директор еще раз шумно выдохнул и протянул руку в сторону белого эбонитового аппарата с двуглавым гербом вместо диска. Президент ответил после четвертого гудка.

Если бы он знал, то у него, безусловно, был бы повод гордиться. Решение о его ликвидации принималось на самом высоком уровне – выше только звезды и объявление войны. Так получилось, что он оказался самым слабым звеном, самым опасным винтиком в огромной машине. Опасным и лишним. Он, как это обычно говорят в дешевых книгах и фильмах, слишком много знал. Нет, конечно, никто не нес ответственности за гибель его близких, за кровь и слезы, которые лились уже несколько лет подряд, напрямую. Просто так вышло.

Люди, принимавшие решение, тоже втайне сожалели о том, что случилось. Они по-своему любили и свою страну, и свой народ. Они просто не любили, когда из избы выносился такой сор. Кто знает – ведь он вполне мог оказаться (и, скорее всего, оказался бы) тем настоящим русским патриотом, человеком, который ради покоя родной страны ограничит себя во многом, если не во всем. Он вполне мог промолчать или сказать только то, что надо. Он умел. Но никто не знал – даже и он сам, что греха таить, – как выйдет на этот раз. Наверное, он не смог бы молчать. Так решили и люди, находившиеся сильно выше. Люди, решавшие и определявшие. Именно потому он и превратился в мишень, в опасную – и даже очень опасную – помеху.

Но все деградировало. Остались в прошлом те советские спецслужбы, о которых пели песни и рассказывали легенды. На помощь государству вновь пришли парни с ледорубами в руках. Пришли и нарубили.

Нет, конечно, президент не знал о нем, не помнил его имени и фамилии, никогда не видел его лица. Но именно он сказал – «убить». Точнее – «убрать», «уничтожить», сделать так, чтобы он молчал. Одним словом, устранить помеху. А дальше – работали исполнители. Они были безусловными профессионалами, но на общем фоне их работа оказалась слишком топорной. Они считали, что можно убить хоть тысячу, чтобы достичь цели. Более того – они были уверены, что именно такой способ убийства вызовет меньше всего подозрений. Майор Баринов был против с самого начала, но кто будет слушать простого майора, когда решается судьба огромной страны? И даже сам Баринов не возражал, не возражал даже до того момента, пока на его груди не отпечатался след радиатора большого грузовика, он считал, что парень может быть полезен, что не надо с ним так. В его отеческой заботе было слишком много убийственной любви к чему-то большему, к чему-то такому, ради чего может быть уничтожено все человечество.

В последний раз майор Баринов был «против» в кабинете директора. Он говорил много и жарко, правда, не вслух. Он пытался защитить своего подопечного, пытался сделать так, чтобы больше никто не погиб. За все время этого странного разговора он произнес только одну фразу – он попросил разрешения самостоятельно решить все проблемы. Одним выстрелом. Хоть из табельного, хоть из «калаша», который планировал взять у Носорога – почти официального поставщика любого инвентаря для «деликатных спецопераций». Он пообещал, что все будет тихо и интеллигентно – без шума и пыли. Но его не захотели слушать. Директор был иного мнения, за которое, впрочем, теперь получал по голове от президента. Президенту – и надо понимать, что это не блажь, – категорически не нравились взорванные жилые дома. Он совершенно не хотел опять ехать на руины и опять обещать перед телекамерами, что все будет хорошо. В конце концов, президент тоже был человеком и тоже стыдился, когда говорил откровенную неправду. Особенно сейчас.

– В прямом эфире программа «Чрезвычайная ситуация», – сообщил набриолиненный ведущий. – Сегодня в выпуске: вандалы осквернили могилу Игоря Талькова; на Кутузовском убит вор в законе по кличке Памятник; референт Администрации президента застрелен в служебной машине на Рублевке; у солиста группы «Бандэрос» украли нижнее белье. А теперь – подробнее о…

Носорог отключил звук. Его интересовала только одна новость, и до тех пор, как она начнется, можно спокойно успеть пожарить бараньи котлетки. Он смотрел телевизор одним глазом, ловко орудуя молотком для отбивания мяса. По пять ударов на каждую сторону, потом соль, черный перец и немного травы, названия которой он все равно не знал. Костя успел подготовить мясо и даже перевернуть его, прежде чем начался репортаж, который действительно его интересовал…

…Михаил Акимов был убит выстрелом в голову на заднем сиденье своего служебного автомобиля. Эксперты сообщили, что на теле мужчины имеются и другие огнестрельные ранения – вероятно, перед смертью сотрудника Администрации пытали. У него прострелены стопы и колени. В кармане пиджака Акимова найдена записка, напечатанная на струйном принтере. Точный текст письма неизвестен, но, как сообщили источники в следственных органах, из него можно понять, что референту за что-то отомстили. Рассматриваются все возможные версии, включая и бытовые… Тем не менее сотрудники милиции не исключают, что убийство связано с профессиональной деятельностью покойного, который в последнее время отвечал за направление, связанное с предстоящими выборами президента, а также неоднократно принимал участие в международных переговорах, связанных с реструктуризацией внешнего долга нашей страны и вступлением в ВТО…

Дальше Носорогу стало скучно. Он снова отключил звук и перевернул почти готовые бараньи котлеты. «Вот уроды», – подумал Носорог. Он был в курсе, зачем и почему убили мальчика. Именно потому руки его сейчас и тряслись. Именно потому он подошел ко входной двери и еще раз проверил английский замок. Куратор считал, что знает все лучше всех, но у Кости тоже были неплохие информаторы. Он получал отрывочные сведения, из которых со временем складывалась стройная картина. Ему было известно о наемниках, работающих на Куратора, известно о подготовке нескольких покушений, известно о том, что самые разные люди вдруг, совершенно неожиданно, начали бегать по Москве в поисках «чистого» оружия. В последнем донесении от надежного человека Носорог прочитал, что довольно интересный комплект стволов купил бывший «оборотень», бывший полковник МУРа Сосенский, совсем недавно условно-досрочно вышедший на свободу. Винтовку с оптикой и пистолеты мент заказывал сам, а вот забирал их совершенно другой человек – какой-то бывший журналист (Костя никак не мог вспомнить довольно простую фамилию). Авторитет всегда отличался любопытством и любознательностью – только потому еще и ходил по земле – он не поленился, потратил время и деньги, чтобы узнать подробности. «Бывшие, бывшие, – бормотал Носорог– Бывший мент покупает оружие, бывший журналист будет из него стрелять. А в кого?» Ответ, как выяснилось, был на самом видном месте, на поверхности.