- Как же тебя угораздило поваляться на том сугробе? – но она ничего не ответила, только сильнее стала дрожать.

- Может её отвезти в больницу?

- Ника, что случилось? Почему она раздетая лежала на снегу?

- Не знаю, я же говорила, всё было нормально, а потом после поздравления босса она изменилась в лице.

- Она пила?

- Ну да, мы все выпили по бокалу шампанского, за окончание года.

- От бокала она бы не лишилась мозгов настолько, чтобы гулять по улице в шелковой рубашке. Ладно, садись в машину, я тебя подвезу.

- А в больницу?

- Ты что меня сопровождать собралась? Садись, говорю!

- Хорошо, чего же орать сразу?

- Потому что ты задаешь идиотские вопросы, тратя время, которого у меня и так нет.

- Нет, - раздалось с заднего сиденья, но когда Андрей посмотрел в зеркало, Лена спала. – Нет, убирайся! Ненавижу!

- Тише, любимая, - он протянул руку и погладил её по волосам. – Тебе скоро станет лучше, я обещаю.

Женщина притихла, но так и не пришла в сознание. Андрей быстро довёз Веронику до её дома, после чего, на грани нарушения всех правил дорожного движения рванул в неотложку.

То, что творилось после, он плохо запомнил, врачи ругаются с ним, он с врачами, и уже хотел забрать её и отвезти в другую поликлинику, когда появился заведующий отделением терапии. Оказалось, что он знаком с отцом Волжанского и только благодаря этому Лене оказали необходимую помощь, спасая от переохлаждения и последовавшего за этим воспаления легких.

Андрей первые трое суток не отходил от больной, слушал её горячечный бред, как она ругается на кого-то, но поскольку Лена всё это делала на английском языке, он понял, что не он виновник её кошмаров. И должен был признаться, хотя бы самому себе, что хотел оказаться у неё во сне, пусть бы она его ругала, била, царапала, но его, а не того непонятного мужчину, которого видела. Он ревновал ко сну Лены. Да, ревновал, прекрасно понимая, что это бред полный, но продолжал сжимать её руку и с каждым часом ненавидел того мужика во сне всё сильнее. Когда она придёт в себя он обязательно разузнает, кто это мучил её в кошмарах. А пока ему оставалось только скрипеть зубами и сжимать её ладонь, молясь за скорейшее выздоровление.

В больницу приезжал Костя, приезжала Вероника с боссом, но всё это время Лена либо металась в бреду, либо спала после жаропонижающих уколов. Приезжали её родители, пытались уговорить сына вернуться домой, но Андрей отказывался наотрез. Вплоть до того, что он просто выставил их из палаты.

На четвёртые сутки его разбудил слабый голос, который звал его по имени. Открыв глаза, мужчина увидел любимую, лежащей на боку и непонимающе рассматривающей его самого спящего в кресле.

- Андрей?

- Ну, наконец-то! – он вскочил с кресла и кинулся обнимать её.

- Что случилось? – она поморщилась и слабо попыталась оттолкнуть его. - И где я?

- Ты в реанимации, родная, перед Новым годом возомнила себя, то ли снежной королевой, то ли моржом, решив поваляться в сугробе.

- В сугробе? – она так мило сдвинула брови, что он не смог удержаться и поцеловал её морщинку. – Но причём здесь реанимация?

- У тебя воспаление легких, придётся Новый год встречать здесь.

- Стоп! А какое сегодня число?

- Двадцать девятое, - ответил он, продолжая рассматривать любимую женщину. – Как ты себя чувствуешь?

- Так, словно на мне пахали целый год, используя в качестве дорожного катка. И голова ужасно болит.

- Я сейчас позову сестру, она сделает укол и тебе станет легче.

Андрей уже поднялся с кровати, но она схватила его за руку.

- Ты говоришь сегодня двадцать девятое?

- Да, ты была без сознания трое суток.

- Значит, я пропустила эту вакханалию? – её губы слабо дрогнули в улыбке, и Андрею нестерпимо захотелось поцеловать её, вновь почувствовать, что она рядом, живая и всё у них будет хорошо. – Слава Богу.

- О чём ты говоришь?

- О корпоративе, - она перевернулась на спину, отпуская мужчину. – Мне душно, откроешь окно?

- Нет, родная, я сделаю лучше, - он потянулся и нажал кнопку вызова.

Через пару минут явилась медсестра, сделала очередной укол, записала что-то в карту и опять оставила их одних.

- Что-то я устала, - она закрыла глаза, а Андрей наклонившись поцеловал её в лоб, почувствовав, что тот опять горячий и погладил по волосам.

- Отдыхай, родная, главное, что ты пришла в себя.

- Так спать хочется, – она зевнула. - А ты что, так и будешь торчать здесь? – проворчала Лена, уже с закрытыми глазами, на что мужчина улыбнулся.

- Конечно, я буду рядом и буду охранять твой сон.

- Шел бы ты домой, - Лена ещё раз зевнула. – Помылся.

- Обязательно, - он ещё раз поцеловал её и вернулся в своё кресло.

Оттуда он продолжил наблюдать, как дыхание женщины выровнялось, и она вздохнув, устроилась поудобнее, заснув окончательно.

«Не было бы счастья…»

Вот как бывает, теперь Андрей не намеревался отпускать её, а после того, как едва не потерял, и подавно.

От британского мерзавца не было покоя даже во сне. Даже там он явился и мучил меня, рассказывая, что всё это была шутка, что ничего серьёзного у нас и быть не могло и что я наивная дурочка, если подумала иначе. Потом наоборот говорил, что любит и никогда не отпустит, что всё это мне приснилось и вот он рядом, со мной, но больше я не верила ни ему, ни кому бы то ни было.

Новый год в больнице, с обколотыми венами и температурой. Что может быть лучше? Сам праздник прошел незаметно, потому что из бредовых сновидений с мучавшим меня британцем, меня выдергивал мучавший меня на яву бывший муж, который трясся надо мной и не желал оставить в покое. На сам праздник он притащил в больницу лимонад и торт, который мне захотелось просто одеть ему на голову.

Я не хотела больше видеть мужчин. Никого из них. Хотелось заползти в свою нору и не выходить оттуда лет сто, пока не перестанет болеть в груди. Но Волжанский прилепился, словно банный лист, не покидая мою палату, не давая даже времени передохнуть. Всё это время я отмалчивалась, старалась отделаться от него односложными фразами, но в один из ужасных дней терпение моё лопнуло.

- Почему ты не оставишь меня в покое? – спросила я, когда Андрей в очередной раз пытался накормить меня ужасным больничным бульоном. – Не понимаешь, что я хочу побыть одна?

- Ты уже побыла одна, - он отставил тарелку. – Так побыла, что теперь валяешься здесь на больничной кровати.

- Лучше бы ты меня не находил, - я отвернулась от мужчины, успев при этом заметить в его глазах боль. Но сейчас мне было наплевать на его чувства. Хватало своей боли, которая из острой превратилась в постоянную и тупую, как зубная. Я слышала, как отодвинулся стул, и шуршание одежды, но всё равно не повернулась, продолжая смотреть в окно, на крышу соседнего здания, где глыбами съезжал белый снег.