непригодного больше жить, существовать с в невыносимой реальности. Тяжесть от нее, словно соль на рану, будет сдавливать психику до критического момента, пока есть еще доля интереса просыпаться по утрам. Дальше – пустота. В любой другой обстановке, я бы прошёл весь коридор двумя шагами, но ужас от предстоящего постоянно увеличивал путь. Бояна, всегда смелая и решительная сжалась за моей спиной и шла шаг-в-шаг со мной, видимо, тоже боялась наступить на мину. Лишь ради нее я не бросил все и не убежал. А она ради меня пыталась вернуть себе решительность, но, честно говоря, это получалось паршиво.

И везде нас сопровождала тишина, даже в зале, где десятки молчаливых фигур бесшумно передвигались по огромным коврам. Она хранила тайны и порождала страх, который веял в воздухе и охватывал каждого в огромном помещении. Приглушенный свет с гигантских люстр едва ли озарял лица гостей. Это были страшные изуродованные морды. Не то люди, не то звери стояли и смотрели в одну точку. Они кого-то ждали. Того кто и был источником ужаса перед непослушанием. Мне показалось, что маски им были не нужны. Сними они их и ровным счетом ничего бы не поменялось. Их души уже не принадлежали им. И уродство, под мешковатым капюшоном не спрятать. Оно сочится наружу через глаза, через все гнойные раны, что покрыты их тела, через каждый жест, которыми они решались обмолвиться.

По щелчку дрожь пробежалась волнами по телу. Я вздрогнул, и тут же капли липкого пота намочили поясницу. Кто-то стоял сзади и схватил меня за плечо. Если есть хоть малейший шанс, что нас еще не раскусили, то им обязательно нужно воспользоваться. Но оружие, единственное в моем арсенале и весьма действенное, поразило цель. Я с наигранным спокойствием сделал полуоборот головой и краем глаза увидел чудовище. Буквально миг назад, оно собиралось меня пожрать. И все же мой ход сыграл свою роль. Когда значение имеет что-то одно единственное, почти что-то сакральное, то нет никакой разницы, что этого нет совсем или же наоборот – в излишестве. На меня смотрели и не смотрели десятки глаз. Говорили и молчали десятки ртов. Этот монстр имел множество лиц, искаженных гримасами и наложенных друг на друга. Будто бы собранный из страдающих грешников этот прислужник ада дернул меня за руку, указав головой направление к стене зала. Пришлось последовать за ним.

Он провел нас за собой в скрытую за черной шторой комнату, где на скромном столике стоял кувшин и несколько серебряных кубков. Мы рассчитывали потеряться в толпе, а такое особое внимание к нашим персонам могло нарушить весь тщательно непродуманный план. Эта процедура наверняка имела символические особенности, о которых я и Бояна, разумеется, не были просвещены.

– Братья и сестры передают через меня похвалу в вашу честь. Вы показали всем нам стойкость ваших сердец перед утратой и верность данной вами клятве, – глубоко под масками был слышан тихий голосок, – поэтому вам предстоит честь первыми увидеть Великого Создателя.

Каждая буква в каждом слове порождала волнение, растекающееся по телу. Если все, что здесь происходит правда, то на что все они способны, чтобы ее скрыть? В огромном доме читалось присутствие несметного богатства, а в прислуживании государственных органов – абсолютная власть. Деньги и власть – страшное сочетание для людей, чьи амбиции скрыты как минимум за зеркальным шифром.

Многоликий протянул нам по уже наполненному кубку и довольно странный крючковатый нож. Им я срезал швы и под пристальным присмотром отхлебнул черную жидкость. Кровавое послевкусие возникло вероятно из-за того, что я был не слишком осторожен с освобождением рта.

– Нет-нет-нет, – как будто меня отсчитывал воспитатель из детского сада, – вы же знаете, как нужно принимать дары нашего общества, – безумец ладошкой подпер снизу сосуд и направил его в рот, придерживая и запрокидывая, – до дна! Нужно до дна! – под несколькими измученными застывшими глазами я знал, что его собственные после этой фразы загорелись.

Вкус был очень непонятным, горечь, скрытая большим количеством подсластителей, еще и привкус металла, то и дело жидкость пощипывала ротовую полость. Убедившись, что я выпил без остатка, многоликий удовлетворённо кивнул и перевел внимание на мою спутницу. В безвыходной ситуации я помог ей освободиться от скотча и остался ждать, когда она решится повторить мой поступок. Из-за консультации Карлоты или из-за неподдельной боязни Бояна не поднимала глаза на говорящего, она их прятала в надежде, что после того, как всему этому придет конец, ей удастся сохранить частичку души нетронутой, и она будет по-прежнему принадлежать девушке. Еще секунда ожидания, как я бы схватил кубок и выпил содержимое за нее. Пауза затянулась. Возможно, Бояна услышала мои мысли и рывком отправила жидкость вовнутрь. Уж лучше бы пауза не кончалась никогда.

– Хорошо, мы гордимся вами. Тем не менее, низменные чувства могут вас охватить в любой момент, поэтому вы должны выполнить то, что вам было предписано, – в руке из глубокого кармана в черном плаще появился моток ниток и иголка, а в другой – клейкая лента, – но не бойтесь. Вам будет теперь совсем не больно, – после вручения этих предметов в руки многоликий исчез за массивной шторой, а вместо него появились две женщины с обнаженными грудями и огромными перьями, закрепленными на головах.

В черных кожаных чулках, подчеркивающих их достоинства, с ремнями по всему телу и в масках на пол лица, девушки принялись нам помогать. Та, что подошла ко мне, вставила нитку в ушко иголки и безболезненно пронзила мои губы. От нее исходил сладковатый аромат, перемешанный с ее дыханием, что меня неистово возбуждало. Сексуальный взгляд, игриво невинный, покусывание губ и работа языком напоказ повышали градус натяжения моих трусов. Сам не знаю почему, нарастающее возбуждение затмевало глаза. Напряженность ниже пояса уже почти достигла пика, и лишь чудом я не сорвался и не накинулся на желанные формы. Меня распирали животные инстинкты, я с трудом еще держал управление над своим телом. Во избежание тесной интимной связи моя потенциальная жертва закончила с делом и схватила меня за щеки как непослушного раба, приблизила к своему лицу, и когда я был так близок к желанному всем похотливым нутром резко повернула мою голову в сторону, прижавшись вплотную. Бояна уже была обмотана, как и полагалось по приглашению, а сексуальная девушка, помогавшая ей в этом, нанесла яркую помаду на свои губы, косившись на меня в процессе. Готов поспорить, что подобное зрелище возбудило бы кого угодно. Девушка из какого-то порнофильма схватила Бояну и прижалась вплотную к ее маске. Было заметно,