Параллельно с этим японский военный министр Итагаки и начальник генерального штаба принц Каньин представили императору Хирохито оперативный план боевых действий в районе высоты Заозерной. По этому плану два пехотных полка японцев должны были вытеснить советские части с вершины сопки Чанкуфэн (Заозерная). Конечная цель намечаемого контрудара состояла в том, чтобы в результате «разведки боем» выяснить дальнейшие намерения СССР. Со своей стороны, Сталин был настроен весьма решительно и выражал готовность «дать самураям по зубам».

Тем временем 29 июля небольшой отряд советских войск занял южный (обращенный к Маньчжурии) склон другой сопки – Безымянная (Сячаофэн), расположенной в 2 км от Заозерной. Это побудило японцев к активным боевым действиям. 29 июля они перешли границу и, несмотря на сопротивление, 31 июля захватили высоты Безымянная, Заозерная и Пулеметная горка, продвинувшись в глубь советской территории почти на 4 км.

Ко времени начала вооруженного конфликта у озера Хасан на Дальнем Востоке была дислоцирована Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (ОКДВА), штаб которой находился в Хабаровске. По приказу наркома обороны ОКДВА была преобразована в Краснознаменный Дальневосточный фронт (с 1 июля 1938 г.) под командованием маршала Советского Союза В.К. Блюхера. В состав фронта входили: 1-я Приморская (комбриг К.П. Подлас) и 2-я Отдельная Краснознаменная (комкор И.С. Конев) армии.

После перехода японскими войсками границы и захвата ими высот Заозерная и Безымянная, имевших важное оперативно-стратегическое значение, в район вооруженного конфликта немедленно был направлен усиленный 39-й стрелковый корпус (командующий – начальник штаба Дальневосточного фронта комкор Г.И. Штерн). Численность войск Красной Армии здесь превысила 32000 чел., имевших на вооружении около 1000 пулеметов, 237 артиллерийских орудий, 285 танков и 250 самолетов. Им противостояли японские части, усиленные артиллерией и пулеметами (всего около 20 000 чел.). Непосредственно в боевых действиях участвовало с советской стороны более 13,5 тыс. чел., а с японской около 7 тыс. чел.[270]

2 августа части Красной Армии начали боевые действия по вытеснению японцев с высот Заозерная и Безымянная, которые первоначально оказались безуспешными и сопровождались неоправданно большими потерями с советской стороны. Решающие бои развернулись 6-9 августа. Несмотря на ожесточенное сопротивление японцев, эти высоты, а также сопка Пулеметная горка были заняты частями Красной Армии. Однако японские войска попытались взять реванш. В результате военные действия у озера Хасан продолжались до 12 часов 11 августа. В конечном счете конфликтующим сторонам удалось достичь договоренности о прекращении огня и восстановлении статус-кво на границе между СССР и Маньчжоу-го.

Несмотря на всю свою скоротечность, вооруженный пограничный конфликт в районе озера Хасан привел к большим потерям в живой силе. Японцы потеряли около 500 чел. убитыми и 900 – ранеными. По уточненным данным, потери Красной Армии составили: около 1000 чел. убитыми, умершими от ран и болезней, 2752 чел. ранеными, 75 чел. пропали без вести или оказались в плену.

В связи с обострением обстановки у озера Хасан по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) на Дальний Восток был командирован Л.З. Мехлис. Уже 28 июля он телеграфировал Сталину, что уволил из армии свыше 200 политработников, большая часть которых была арестована. В.К. Блюхер считал, что именно советские пограничники несли ответственность за инцидент в районе высоты Заозерная, с которого и начался вооруженный конфликт. Он пытался предостеречь высшее советское руководство от ненужных военных действий. Однако в Москве эту версию расценили как полную «чепуху».

В то же время, задерживая развитие событий, находясь в ожидании распоряжений из Москвы о приостановке сосредоточения войск и наказания виновных за нарушение границы, командование Дальневосточным фронтом не сумело вовремя оценить всей важности происходящего. Своими действиями (вернее, бездеятельностью) В.К. Блюхер порождал в боевом управлении ситуацию неясности и безответственности. Он также не принял своевременных мер по укреплению государственной границы в районе озера Хасан. В довершение всего маршал Блюхер всячески пресекал попытки дать достойный отпор провокациям японцев на советско-маньчжурской границе. Дело кончилось тем, что Сталин позвонил Блюхеру и задал командующему Краснознаменным Дальневосточным фронтом вопрос: есть ли у него вообще желание дать отпор японцам?

Не случайно, прибыв в район вооруженного конфликта, Л.З. Мехлис поспешил сообщить Сталину о «двурушничестве» командующего Краснознаменным Дальневосточным фронтом, которое «лило воду на мельницу японцев». В конечном счете, маршал В.К. Блюхер был отстранен от должности, арестован и умер в ходе следствия над ним.

В период инцидента у озера Хасан выяснилось, что у советских востоковедов-переводчиков, участников событий не было еще навыков в области пропаганды на японские войска с целью подрыва их морального состояния, поскольку такая задача и не ставилась.

Л.З. Мехлис, вызвав к себе помощника начальника разведотдела штаба Приморской группы войск Б.Г. Сапожникова, заявил ему: «Вы ведь коммунист и обязаны уметь вести пропаганду, чтобы морально обессилить противника». Мехлис выдвинул конкретную задачу: составить листовку-обращение «к японским солдатам, рабочим и крестьянам», в которой требовалось рассказать, что они «воюют за чужое им дело японских эксплуататоров, против рабочих и крестьян Советской России». В листовке также должен был содержаться призыв «сложить оружие и уйти с нашей (советской. – В.Н.) и вернуться на территорию Маньчжурии». Вопрос о необходимости овладения методикой пропаганды на войска вероятного противника имел большую актуальность. По словам Б.Г. Сапожникова, это было своеобразное «искусство, требующее политической зрелости, знания и учета особенностей „аудитории“ (будущего читателя, его нравов, обычаев, индивидуальной психологии), особенностей исторического опыта».[271]

В период пребывания на Дальнем Востоке Л.З. Мехлис делал все для утверждения культа вождя – Сталина. Именно Мехлису принадлежит авторство знаменитого лозунга «За Сталина, за Родину», который начальник ПУРККА внедрял в период боев у озера Хасан.

Согласно официальному отчету, партийно-политический аппарат продемонстрировал во время этого вооруженного конфликта преданность «социалистической родине, показал способность выполнять любое сталинское задание, в любое время, в любых условиях». В то же время руководство ПУРККА было вынуждено признать, что при организации политико-пропагандистской работы пришлось столкнуться с рядом трудностей.

Во-первых, политотделы действующих частей не были укомплектованы ни на полковом, ни на дивизионном уровне. В ходе боев регулярно отмечалась острая нехватка политсостава. Так, в политотделе 39-го стрелкового корпуса следовало иметь 11 чел., однако к началу боев налицо оказалось лишь 3 чел. Его штат «буквально был сколочен» в период хасанских событий. Помимо этого, политработники не имели опыта практической работы в боевых условиях, а изучение театра военных действий было затруднено, поскольку, как подчеркивалось в итоговом документе ПУРККА, «враги народа, сидевшие в руководстве» 39-го стрелкового корпуса, «умышленно не допускали к изучению командно-политическим составом этого участка». В результате не только начальники политотделов и комиссары отдельных частей не представляли себе обстановки, но даже в политуправлении фронта «некоторые ответственные работники» не знали, что именно делают воинские части и где находятся войска на данный день и час.[272]Сравнительно высоким был процент потерь среди политработников на поле боя. Из 90 чел. погибших, представлявших среднее и старшее звено комсостава, 18 чел. (20%) являлись политработниками.[273]