– Но дела-то передать. – Ганнушкин растерянно посмотрел на Рукожопа. На слова Марины он не обиделся. Правильно! Чего на правду обижаться?

– И чо? Много там дел? – поинтересовался Рукожоп.

– Достаточно, – сказала Марина.

– Сколько надо времени?

– Дней пять, как минимум. – Марина с грустью посмотрела на Ганнушкина и вышла из кабинета.

Рукожоп выкатился в приемную следом.

– Я поехал к себе, – сообщил он, натягивая пальто. – Вечером, чтоб дома была.

– Да я и так, собственно говоря… – Марина пожала плечами.

– Вот и славно! – Он чмокнул её в нос.

В собственном кабинете кроме Кристины её поджидала ещё и баба Вера.

– Это правда? – Баба Вера надела очки и посмотрела на Марину, потом очки сняла и опять надела.

– Правда. – Марина в свою очередь сняла чёрные очки, и баба Вера с Кристиной хором сказали матерное слово.

– А в чём дело? – спросила Кристина.

– Он не хочет, чтобы я работала, хочет, чтоб детей рожала.

– Рожать? Да вы ж старая! Ой. – Кристина прижала руку ко рту. – Я не то хотела сказать.

– Конечно старая! – воскликнула баба Вера. – Для родов, разумеется. Так не ровен час и загнуться можно.

– Говорит, увезет на вынашивание и роды за границу, – сообщила Марина.

– А ты что, уже? – Баба Вера опасливо посмотрела на плоский живот Марины.

– Нет, конечно! Он меня сначала отвезет к проверенному гинекологу, чтоб там у меня вынули спираль, а потом возьмется за дело.

– Мамочки дорогие! – Кристина уже схватилась за щёки. – Это ж домострой какой-то.

– Не то слово, – поддержала её баба Вера. – Но самое удивительное, что сейчас большинство молодых девок просто мечтали бы оказаться на этом вот месте. – Она ткнула указательным пальцем в сторону Марины.

– Ты чего, баб Вер? – возмутилась Кристина.

– А чего? Работать не надо, кормят хорошо, одевают красиво, украшают всячески, денег дают. Ну, кроме этого вот. – Баба Вера указала на фингал под глазом Марины. – А некоторым и это не помеха. Бьёт, значит любит. Знай, вынашивай плоды любви.

– Ну, да, – согласилась Кристина. – Психология самочки.

– Самка Рукожопа! – Марина хихикнула. – Вот уж предел мечтаний.

– Рукожоп в смысле домашний умелец? – уточнила Кристина.

– Рукожоп – во всех смыслах, и в этом тоже, но главный смысл нашего рукожопства – хватание посторонних баб за задницу и запихивание им туда своих рук, – пояснила Марина.

– Ага! Это там, в Думе один, я слышала, – Баба Вера поправила очки, – всё девок хватает, но за передок. А твой, значит, сзади норовит подкрасться?

– Точно, – Марина захохотала. – У него ещё и невеста есть! На всякий случай. Запасная. Из консерватории. Сопрано у неё. Лирическое!

– Ну, ты, я вижу, не унываешь.

– Я так просто не дамся. Уйду. Мне б ещё работу найти.

– Так, а разве с Ганнушкиным договориться нельзя? – удивилась Кристина. – Он же вас любит. В смысле по-человечески.

– Ганнушкин против моего Рукожопа не попрет, да и тот, если Ганнушкин меня при деле оставит, всегда будет знать, где меня найти, чтобы ещё как следует разукрасить. – Марина отогнула ворот свитера и продемонстрировала присутствующим синяки на шее.

Присутствующие опять хором матюгнулись.

– Поэтому, девушки, хватит лирики! Мне сегодня надо успеть перебрать целую кучу крупы и посадить чёртовы розовые кусты. Те самые. Шесть штук.

– Иначе к вечеру превратишься в тыкву! Удачи тебе, – с этими словами баба Вера выкатилась из кабинета.

– Кристина, я тебе сейчас тут расскажу всё в общих чертах. – Марина приступила к делу. – Времени у нас в обрез. Гораздо меньше, чем я сказала Ганнушкину. Поначалу я тебе помогать буду в удаленном доступе. А там Ганнушкин что-нибудь придумает. На моё место, как сказала баба Вера хоть и по другому поводу, желающих пруд пруди. И в штанах, и в юбках, и в очках, и в шляпах.

– Я без вас не хочу. – Кристина жалостно посмотрела на Марину, потом на дверь, за которой скрылась баба Вера.

– Я сама не хочу, но что же делать.

Марина озадачила Кристину по полной программе. Потом всё же не удержалась и сходила в директорский кабинет, высказала Ганнушкину всё, что про него думает, выслушала в ответ, что он в свою очередь думает про неё и её мужа. Отсканадалив с Ганнушкиным, с чувством выполненного долга и гордо поднятой головой Марина переговорила с главным бухгалтером, чтобы ей в срочном порядке подсчитали деньги, положенные при окончательном расчёте, а также выдали их наличными, после чего рванула в банк, где максимально очистила собственный счёт. Проверила в банкомате, сколько денег на карточке Рукожопа и поняла, что снять их в один присест не удастся. Более того, после первого же «присеста» Рукожоп немедленно заподозрит неладное. Значит, нужно действовать максимально быстро и придумать для этого самого первого «присеста» логичное обоснование, а именно, для чего ей вдруг понадобилась такая куча денег наличными. После банка Марина отправилась по магазинам, закупила продуктов и отвезла их в новую квартиру. Там не удержалась, сварила себе кофе и по-хозяйски выпила его на диване в гостиной. Домой она вернулась незадолго до возвращения мужа. Этого времени ей хватило только на то, чтобы переодеться в домашнее, нацепить передник и встать к плите. Правда, приготовить она ничего не успела, зато как полагается любящей жене, встретила драгоценного супруга в прихожей. В руках у него были цветы и коробка с шампанским. С тем самым Кристаллом.

– А я вот подумал, отметим твое увольнение, сходим куда-нибудь.

– Конечно, отметим. – Марина забрала у него шампанское и цветы, ушла с ними на кухню. Шампанское сунула в холодильник, цветы в вазу. – И увольнение отметим, и фингал под глазом. Великий почин! Как не отметить? – сказала она, вернувшись.

– Ну, Мартыш! Не злись. – Рукожоп обнял Марину и поцеловал в глаз с синяком.

– Это ты здорово придумал, сходить куда-нибудь. Очень вовремя. Никому и в голову не придёт, что меня муж побил от большой любви, наоборот, глядя на мои чёрные очки, все будут думать, что я звезда, которая гасится от поклонников.

– Ты и есть звезда. А поклонникам твоим я оторву всё лишнее. У тебя теперь один поклонник, это я. – Он продолжил целовать Марину, засунул руки ей под футболку, и она поняла, что категорически не хочет продолжения этой истории.

– Я сейчас, быстро, только переоденусь. Ты просто велел дома быть, вот я и… – Она попыталась вывернуться, но не тут-то было.

– Да, ладно! – Рукожоп продолжил шарить по её телу. – Зачем переодеваться? Лучше раздевайся.

– Но я ничего приготовить не успела! Работы много, мне ж теперь дела передавать приходится. – Она тяжко вздохнула.