Второго января всё семейство выехало в аэропорт. Сын улетал в Австрию, а Марина с Рукожопом в Дубай. Марина от души наревелась, прощаясь с сыном, а потом с удобствами бизнес класса арабской авиакомпании сладко проспала весь перелет.

Вилла противного Гостюхина приятно удивила размерами и комфортом. Она располагалась в престижном районе рядом с заливом, имела глухо закрытый со всех сторон каменными стенами тропический сад с фонтанами и большим бассейном. Едва они переступили порог огромной гостиной, как Рукожоп ни с того ни с сего решил исполнить супружеский долг, стянул с Марины джинсы и завалил её на какой-то стол. Марина попыталась, было, сослаться на усталость с дороги, но номер не прошел. Она разглядывала замысловатую люстру и думала, что «коллеги» Рукожопа, которых он поздравлял с Новым годом, не иначе слегка приболели. Ну, вы понимаете, по-женски.

Однако все пять дней, которые они провели на этой вилле, напомнили Марине ту самую любовь-морковь, которая всё же была у них с мужем в самом начале их семейной жизни. В результате она даже пришла к выводу, что всё-таки погорячилась с разводом. Не так уж тяжела её жизнь с Рукожопом, а вполне себе даже приятна. Вон, как умело он нажимает на все её секретные кнопки. Приноровился. И вдруг он всё же решил завязать с совещаниями и переговорами? Вдруг он поздравил «коллег» с Новым годом и распрощался с ними навсегда? Вдруг всё наладится и будет как прежде, когда не было никаких «коллег» и невест консерваторок с совещаниями допоздна? А Марина сейчас возьмет и своими руками это всё разломает! Всё-таки двадцать пять лет вместе прожили. И не такой уж её муж и жлоб. Он щедрый и красивый мужчина. Любая бы Марине позавидовала. Подумаешь, гогочет и звенит. Ну, говорит иногда глупости, но он же не дурак, далеко не дурак. Ну, невоспитанный немного, плохо образованный, но так это же её раньше не смущало. Нет, пожалуй, пятнадцатого числа ни к какому адвокату она не пойдет. Тем более что некий абонент исчез из зоны действия сети, похоже, уже окончательно.

– Эх, посадить бы тебя под домашний арест на такой вот вилле, и чтоб ходила в одном браслете, – сказал Рукожоп перед отъездом, тоскливо оглядывая помещение.

Марина и не подумала спорить. Ей такая перспектива показалась вполне себе заманчивой. Ведь Рукожоп странным образом перестал её раздражать, постепенно превращаясь обратно в любимого Серёжу. Ну, не совсем, конечно, любимого, а в почти любимого, что тоже неплохо.

На следующий день после возвращения домой за завтраком, поглощая овсяную кашу, он сообщил, что вечером они приглашены на ужин в ресторан.

– Я тут одного человечка к хорошему делу пристроил, помог капитально, ну, он считает себя обязанным. Пойдем, сходим. И человеку легче станет, хотя он вообще-то со мной никогда не рассчитается, и тебе на ужин готовить ничего не придётся.

Он взял Марину за руку и поцеловал в ладонь.

– Конечно, сходим. Человек-то хоть хороший?

– Человек хороший, а вот жена у него говно! – Почти любимый Серёжа странно усмехнулся.

– Нельзя так про женщин говорить. – Марина испытала нечто похожее на женскую солидарность. Ей почему-то даже стало жаль эту незнакомую жену хорошего человека, которой приходится быть говном. Наверное, это потому что у самой Марины всё уже постепенно налаживалось.

– Не буду. Уговорила.

– Кроме того, муж и жена – одна сатана!

– И два сапога – пара. Иди ко мне. – Почти любимый Серёжа усадил Марину на колени и стал целовать.

Чего тут говорить, Марина слегка поплыла, а потом и вовсе выпала из реальности. В себя она пришла уже с твердым решением забыть про развод. От добра добра не ищут, всё будет хорошо и так далее и тому подобное. Короче, розовые сопли и нюни. Абсолютно.

Первым, кого она увидела, когда они вошли в полупустой зал ресторана, был улыбающийся Петюня, за ним маячила Лялька. Почти любимый Сережа взял Марину за талию и крепко прижал к себе. Наверное, решил не давать ей возможности развернуться и уйти. Она слегка обернулась к нему и спросила:

– Тебе так нравится меня унижать?

– Ага! – Он усмехнулся, стальной взгляд при этом остался злым и холодным. – Жаль я это поздно понял. Только сейчас. – Наклоняясь, шепнул он ей на ухо, поцеловал в шею и добавил:

– Будь умницей.

Марина преодолела желание вцепиться ему в рожу, вспомнила, что она финансовый директор, а значит, как учила её баба Вера, коварная стерва. А что делает коварная стерва, когда ей плюют в душу? Правильно! Мило улыбается.

– Петя, Ляля! Какой сюрприз! – сказала Марина и кинулась обнимать и целовать довольного Петюню и явно слегка ошалевшую Ляльку.

Уселись за стол. Рукожоп, который моментально превратился из почти любимого Сережи обратно в подлого Рукожопа, взял её за колено и слегка сжал.

– Правильно, что решили в ресторане. – Марина внимательно изучала меню, выбирая всё самое дорогое. – А то на даче у вас, хоть и хорошо, но Ляле у плиты торчать пришлось бы. Ведь праздники. Эх! Скоро на работу. Ну, рассказывайте, как провели каникулы? Мы вот в Дубай летали, там у Серёжиного товарища вилла. Это что-то, я вам скажу, – Марина закатила глаза. – А бассейн! Всё в восточном стиле. Везде розовый мрамор. Прямо сказка. Тысяча и одна ночь.

Марина беспечно щебетала весь ужин. Рукожоп поглядывал на неё с подозрением. Надо сказать, правильно поглядывал. Марина искала подходящую возможность, чтобы ударить по Ляльке всей мощью имеющихся у неё сведений. Возможность никак не подворачивалась. После десерта Марина отправилась в туалет. Ничего удивительного, что Лялька потянулась следом.

Когда Марина красила губы перед зеркалом, она пристроилась рядом и сказала:

– Маринка! Как я рада, что ты меня простила и не злишься.

– За что, Лялечка? – Марина изобразила недоумение. – Я тебе очень благодарна! Ты, можно сказать, спасла наш брак. У нас сейчас прямо медовый месяц. И утром, и вечером.

Увидев, что глаза Ляльки при этих словах расширились, добавила:

– А иногда и в обед! Ты бы видела, какой он мне браслет подарил! Представляешь, на ногу, белое золото с бриллиантами. – Марина изобразила руками размеры подарка. – Всё-таки Серёжа меня любит, это факт. – Она закатила глаза. – Вот думаю, может, ещё одного ребеночка заделаем? А что? Я ведь ещё могу вполне. Ты кстати, молодец. Мне Сережа всё рассказал. Правильно решила, зачем тебе чужого ребенка воспитывать? Ну, в смысле усыновлять. Кто его знает, что там за гены? А тут всё-таки Петин, и девочка молодая. Значит здоровенькая. Подумаешь, вторая жена! У некоторых, вон, еще больше, целый гарем. Главное, что штамп в паспорте у тебя. Ты главная.

Марина чмокнула Лялю в щёку, оставив там ярко-красный, почти кровавый след, и выкатилась из туалета. Она была собой довольна, очень довольна, и ни капельки не стыдилась.

Видимо по её победной физиономии Рукожоп понял, что произошло, он спешно распрощался с Петюней и уволок Марину к выходу. В машине он сидел каменным гостем, однако в лифте поинтересовался: