После шестого потопленного вражеского судна Петро не выдержал, произнёс непонятную для Хесселя фразу: «Это вам не испанская армада, пиратам недоделанным!» Давно говоривший по-русски адмирал не понял, причём тут испанцы и пираты, но смысл слова «недоделанный» в речи магаданцев он знал. И со свойственным ему северным юмором ответил подполковнику, что скоро доделает оставшихся англичан. Но, как выяснилось, часть эскадры противника успела скрыться, да так далеко, что нашли её через несколько лет и в другой части света. Магаданцы же, выловив моряков из воды, двинулись дальше, в обход южной оконечности оловянного острова. Так и шла флотилия два дня, высаживая десанты в запланированных портах. После разлетевшихся известий о разгроме Дрейка попыток сопротивления на море англичане даже не пытались оказывать.

Потому высадка прошла дружно, спокойно, в «рабочем режиме», как выразился главнокомандующий Головлёв. Магаданские войска, даже наёмники из Европы, не грабили захваченные города и сёла, а жители в ответ не пытались сопротивляться. Приходя в очередное английское селение, городок или деревню, командиры полков развешивали на видном месте пару листовок, которые переводчики зачитывали вслух при стечении народа. Священники изолировались сразу, с доставлением в ближайший условленный монастырь, местные власти оставлялись на месте, с обязательной клятвой на Библии не выступать против новой власти, под угрозой повешения. Случайные бароны или йомены, пытавшиеся сопротивляться, пристреливались на месте, без всякого снисхождения или попыток уговорить сдаться. Их семьи и сами борцы, если выживали, отправлялись в лагеря военнопленных, также заранее обозначенных на полковых картах. Грабить солдатам позволяли только тех, кто сопротивлялся с оружием в руках, а также их дома и семьи, мирных вилланов и прочих жителей трогать запрещалось. Потому каждый магаданский воин с надеждой посматривал по сторонам, не появится ли где вооружённый ополченец или барон.

Увы, бароны предпочитали встречать войска «освободителей» у ворот своих замков, едва ли не хлебом-солью, а хвалёным английским йоменам, якобы борцам за свободную Англию, было всё равно, кто собирает налоги. В результате, к концу операции «Оловянный остров» среди солдат вторжения оказались всего восемь погибших и сотня раненых. Сама же операция закончилась через месяц, как и планировалось Петром. Свою роль сыграла не только высокая выучка, лучшее в мире оружие, но и радиосвязь между всеми подразделениями. И, естественно, отлично спланированные действия, надёжные карты, опытные офицеры.

Магаданские ветераны работали привычно, вспоминая иногда Крым, где приходилось даже сложнее, было больше работы. Все немногочисленные пленники отправлялись в организованные лагеря, в такие же лагеря свозились их семьи. Нет, это были не концлагеря, выдуманные теми же англичанами в двадцатом веке, рассчитанные на уничтожение врагов с их семьями через голод и болезни. Не лагеря-резервации, что применяли англичане для индейцев, куда милостиво свозили одеяла, заражённые корью, опять же для скорейшего вымирания пленников. Их придумают англичане в девятнадцатом веке. А в восемнадцатом веке добрые англичане обойдутся даже без лагерей, просто вывезут все запасы пищи из захваченной Бенгалии, добившись голодной смерти для десяти или двадцати миллионов индусов, по разным оценкам. Это больше, чем всё население тогдашней Англии или России! «Голодомор» отдыхает!

Но всё это будет гораздо позднее, в «просвещённые века», сейчас же в простодушном средневековье англичане своих пленников просто казнили. Без особой выдумки вешали «за шею, пока не умрёт», либо развлекали зрителей колесованием, сжиганием на костре, четвертованием и прочими «гуманными» казнями. Тем, кто не верит, рекомендую перечитать «Проклятых королей» Мориса Дрюона. На фоне такого поведения «родных» властей отправка в лагеря, где кормили и оказывали медпомощь, смотрелась верхом человеколюбия. Пусть там заставляли работать и учили магаданскому языку, приучали к мытью в бане каждую неделю и переодели всех в простую одежду, но сам факт человеческого отношения к пленникам многое сказал простым людям. Пожалуй, не меньше всякой агитации рассказы некоторых выпущенных пленников об условиях в лагере меняли сознание простых англичан, всё реже склонявшихся к сопротивлению магаданским войскам.

Хотя возле Лондона спешно собранные остатки королевских войск и преданные королеве Елизавете дворяне попытались организовать сопротивление. Когда три магаданских полка, вышедшие к стенам английской столицы с разных сторон, начали стандартную артподготовку, постреливая издали по стенам городской крепости, английская армия решилась на вылазку. Петро с Валентином, наблюдавшие это действо с ближайшей высотки, почему-то сразу вспомнили «Трёх мушкетёров» Александра Дюма, в частности описание осады Ла-Рошели. Зрелище напоминало недавний костюмированный карнавал, а не сражение с вражеской армией. Настолько напыщенным и смешным оказалось поведение противника, якобы профессиональных офицеров и генералов.

Пока магаданские солдаты занимались зачисткой лондонских предместий, проверяя брошенные дома и собирая немудрёные трофеи, из двух городских ворот стали выходить и выстраиваться по фронту атаки мушкетёры и пикинёры в красно-белых одеждах. Затем выехали пижоны на лошадках, разодетые, как Арамис в многосерийном фильме, в шляпах с перьями, плюмажем, кружевами на воротниках и рукавах. Их мундиры синего и зелёного цвета, шитые серебром и золотом, частично прикрывали начищенные до блеска кирасы. Последними вышли четыре сотни таких же кирасиров, только пеших. Всё построение не заняло и полутора часов, в течение которых личный состав трёх магаданских полков смеялся до упада. Пример командиров, наблюдавших поведение врагов, как костюмированный карнавал, оказался заразительным для опытных бойцов, отлично понимавших важность маскировки и расцветки мундиров.

По команде Петра, решившего посмотреть карнавал до конца, его бойцы отошли от городских стен и выстроились за пределами дальности орудийного выстрела с крепостной стены. После чего около часа любовались на редкое зрелище, сопровождая комментариями наиболее одиозные одеяния и вооружения врагов. Когда всё-таки англичане решились атаковать врага, магаданцы моментально разбились на подразделения, организовав циничный отстрел врага на безопасном для себя расстоянии. Попытку английских командиров ускорить темп наступления избиваемой пехоты Пётр пресёк двумя залпами фугасов и картечи из двадцати орудий. После чего, собственно, сражение закончилось, а ворота крепости остались беззащитными. Остальное довершили ружья, выстрелами из которых добивали офицеров, пытавшихся остановить деморализованных английских солдат, организовать сопротивление врагу.

Уже через час, разбив фугасами все ворота крепости, с нескольких сторон магаданцы входили в город Лондон. Как обычно, небольшими штурмовыми отрядами, состоящими из взвода пехоты и одного орудия, с приданной парой снайперов, солдаты принялись методично зачищать городок. Да, именно городок, поскольку Лондон представлял собой жалкое зрелище, не больше тридцати-пятидесяти тысяч населения. Просто не столица, а посёлок городского типа какой-то. Не тянула захваченная крепость на столицу европейского государства, откровенно говоря, не тянула. Да и дворец оказался подлинной развалюхой, на фоне султанского дворца в Константинополе он совершенно не смотрелся. Грубо говоря, дворец больше походил на здание администрации небольшого городка. Такие же коридоры, золочёные таблички на дверях и обшарпанные выходы в захламленный всяким мусором двор.