– Пойдем посмотрим, что видно с вершины, – сказал граф, поднимаясь и протягивая ей руку.

Ее рука была теплой, пальцы крепко сомкнулись вокруг его ладони. Когда он поднимал ее после трехминутного поцелуя из снега, на нем были перчатки.

О нет, он не хотел продолжения этого романа. Он приехал в Брукфилд для того, чтобы полюбить Аннабелл и окружить ее своим вниманием. Целый месяц молодой человек пытался убедить себя, что Розамунда была в его жизни всего лишь незначительным эпизодом. Короткая встреча, приятные воспоминания. И в конце концов ему удалось убедить себя в этом, или почти удалось. Нет, он совсем не хотел того, что происходило между ними сейчас.

Они шли вдоль обрыва, пока не достигли вершины холма. Заслонив глаза рукой, граф оглядел окрестности.

– Да, так я и думал. Взгляни, Розамунда. – Он положил руку ей на плечо и, склонившись к самому ее лицу, указал на дом, видневшийся в прогалине между деревьями. Парк с такого расстояния был не виден и казался просто зеленым пятном вокруг дома.

– Значит, из дома можно увидеть место, где мы сейчас стоим, – сказала Розамунда.

Только она могла высказать столь абсурдное суждение.

– Да, приятно было бы смотреть из окна на этот крошечный уголок первозданной природы, – согласился граф, не выдав своих мыслей. – Я рад, что побывал здесь.

Ему хотелось обнять ее и прижать к себе – не страстно, а просто чтобы почувствовать ее близость. Как тогда, когда она сидела у него на коленях и рассказывала о последних днях своего мужа. В те минуты она была ему ближе всех людей на свете. И ему хотелось испытать это чувство снова, хотя бы на несколько минут.

Он убрал руку с ее плеча, огляделся вокруг и вдруг снова схватил ее за плечи и повернул:

– Смотри, Розамунда!

У нее перехватило дыхание и вырвалось долгое «О-о-о!». Внизу, на склоне горы, раскинулась лужайка, сплошь покрытая ковром из желтых нарциссов.

Печальным реял я туманом

Среди долин и гор седых,

Как вдруг очнулся перед станом,

Толпой нарциссов золотых

<Стихотворение Уильяма Вордсворта «Желтые нарциссы». – Перевод с английского И. А. Лихачева.>

– тихо продекламировал граф.

Она подняла к нему сияющее улыбкой лицо.

– Мистер Вордсворт. Ты знаком с его поэзией?

Он улыбнулся в ответ, и она закончила строфу:

Шатал и гнул их ветерок,

И каждый трепетал цветок.

– Только сегодня нет ветра, – сказал граф. – Тебе тоже нравятся его стихи?

– Леонард купил мне томик Вордсворта и потом смеялся надо мной: мне так нравились некоторые стихотворения, что я заучивала их наизусть.

Лорд Уэзерби отпустил ее плечи и взял за руку, чтобы вместе сбежать вниз. Оказавшись на лужайке, Розамунда присела перед цветком и, сложив вокруг него ладони, зарылась лицом в золотые лепестки.

– Пахнет весной, – сказала она, прижмурив глаза и поднимая лицо к графу. – Я еще никогда не видела столько нарциссов сразу. А ты, Джастин?

– Я тоже. Правда, это, наверное, ничто по сравнению с десятью тысячами Вордсворта.

– Возможно, он немного преувеличил, – предположила Розамунда. – Спустя какое-то время мне тоже будет казаться, что здесь были тысячи нарциссов. – Она раскинула руки и закружилась, подставляя лицо солнцу.

– Может быть, их и в самом деле тысячи, – сказал граф. Он начал рвать цветы и класть их ей в руки. Золото на голубом фоне ее пелерины и платья. Солнце на небе. Ему хотелось завалить Розамунду цветами, пока она не упадет под их тяжестью, а потом упасть вместе с ней и целовать ее, чтобы поцелуи смешивались с запахами весны и цветов.

– О-о, какое великолепие! – сказала она, вдыхая аромат нарциссов и протягивая графу руку, чтобы взять у него новые цветы. Потом вдруг всхлипнула и уронила руку. – Это для Аннабелл?

Он на мгновение замер.

– Нет, это твои. Для Аннабелл я наберу еще.

– Спасибо.

Но куда подевались Аннабелл и Джош? Казалось, они пробыли вдвоем очень долго, хотя Джастин понимал, что прошло не так уж много времени.

Розамунда снова поднялась на вершину, посмотрела вниз и замахала рукой.

– Эй, там, – закричала она, – идите к нам, посмотрите, что мы нашли.

Неожиданно и непонятно почему граф Уэзерби почувствовал, что почти ненавидит ее. Или себя. Да, это себя он ненавидел.

Аннабелл спросила у леди Ситуэлл, как поживают ее сыновья, оба школьники. После чего долго слушала подробный рассказ о своих будущих племянниках и старательно изображала глубокую заинтересованность.

– Боже мой! – воскликнула леди Ситуэлл, услышав за спиной хруст веток. – Они уже возвращаются? Так быстро? Зачем тогда вообще было ходить?

Но оказалось, что вернулся один лорд Берсфорд. Приблизившись, он протянул Аннабелл руку.

– Пойдем, – сказал он. – Мы решили, что все, кому нет тридцати, обязаны двигаться. Вставай, Аннабелл. – Он с ласковой усмешкой смотрел на нее.

– Благодарю, но мы разговариваем с леди Ситуэлл, – холодно отозвалась девушка.

– Этим ты можешь заниматься еще целых две недели, – возразил он. – И кроме того, – он подмигнул леди Ситуэлл, – даже если супруги прожили вместе целую вечность, им тоже иногда хочется побыть наедине.

Аннабелл вспыхнула и, приняв его руку, встала на ноги.

– Бери меня под руку, – сказал лорд Берсфорд с дурашливым поклоном. – Обещаю, что не дам тебе упасть ни при каких обстоятельствах.

– Я вовсе не боюсь упасть, – мрачно ответила девушка и, отказавшись от помощи, начала взбираться по склону.

С минуту лорд Берсфорд смотрел ей вслед, затем покачал головой и последовал за ней.

– Аннабелл, – обратился он к ней через несколько минут, – ты хоть раз в жизни улыбалась?

– Конечно, улыбалась, – сердито ответила она.

– Ну, тогда покажи мне, как ты это делаешь. – Он поймал ее за руку и повернул лицом к себе. – Позволь мне увидеть твою улыбку.

– Но человек не может улыбаться без всякой причины.

– А я могу, – сказал он, тут же подкрепив свои слова действием. – А теперь улыбнись ты. Ну же, Аннабелл. Кроме меня, никто не увидит.

– Отпусти, пожалуйста, мою руку. Он со вздохом выполнил ее просьбу.

– Знаешь, ты самая хорошенькая из моих кузин, – сказал он. – У меня есть подозрение, что из тебя могла бы получиться необыкновенная красавица, если бы ты улыбалась.

– Какая чушь! Я улыбаюсь.