– Как драгоценная реликвия охраны порядка, – пробормотал я.

– Как? Смешно! – улыбнулся, двинув желваками, Проскурин. – Я бы отдал его в музей, но не могу – это хозяйское.

– Понимаю, – сказал я. – Выше вашей воли.

– Так надо, – весомо отчеканил Проскурин.

– Спасибо, – улыбнулся я, – это была очень интересная история. У вас тут действительно исключительно богатый во всех отношениях край. Однако давайте к делу.

– К делу, так к делу. – Хозяин пригнул голову, словно боксер. Взгляд из-под тяжелых скошенных век был неприятен и вполне ощутимо давил. – Андрей сказал, что вы интересуетесь пещерой.

– Только что оттуда.

– Ну и как она, по-вашему?

– Сырая дрянная дыра.

Я старался не сболтнуть лишку. Хозяин вряд ли знал больше, чем Лепяго. Скрывать очевидные факты не имело смысла, но и обманывать такого опасно. Видно было, что вранье прожженный мент раскусит сразу и только получит дополнительный козырь. Мудрым ходом, на мой взгляд, стало бы предложение сотрудничества. И сделать это надо самому, не дожидаясь его инициативы.

– Есть смысл там копать? – продолжая сверлить своими чукотскими буркалами, поинтересовался хозяин.

– Полагаю, что есть, – честно ответил я. – Второй завал не разобран. Андрей Николаевич упоминал о проводившемся в семидесятых годах сканировании, но лично я не доверяю этому исследованию. Приборы у геологов в то время были далеки от совершенства, да они и наврать могли из расчета поживиться самим, проникнув в гору через какие-нибудь другие ходы. Во всяком случае, они обнаружили полость, поэтому я намерен продолжать раскопки. Было бы хорошо, Феликс Романович, если бы вы нам помогли. В смысле, как представитель власти. А вознаграждение за найденный клад мы бы разделили.

– Вы уверены, что золото действительно есть? – смягчился Проскурин. Теперь, когда в его голове перетасовывались всевозможные расклады, он не казался строгим начальником.

– Процентов на тридцать, – загнул я, – учитывая, что золото могли найти и скрытно вывезти, и то, что оно вообще там было. Кладоискательство – предприятие всегда рисковое. Обогащаются таким путем редко. Как правило, затеи подобного рода прибыли не приносят.

– Но вы же в это средства вложили? – Проскурин неожиданно энергично потер пальцами, словно купюры считал.

– Здесь не повезет, там повезет, – неопределенно ответил я. – Все от удачи зависит. В таких делах можно надеяться, а не рассчитывать, поэтому я прошу вас помочь рабочей силой, ничего при этом не гарантируя. Если это в ваших, конечно, силах.

Мент удовлетворенно заухмылялся, клюнув на провокацию. Разумеется, в пределах Усть-Марьи ему было подвластно все. Этакий божок местного значения. Недаром начальника колонии называют хозяином. Тут он мог казнить и миловать, распоряжаясь судьбами проще, чем шашками в партеечке на дружеской посиделке. Я заискивающе улыбнулся.

И это ему понравилось! Азиатская рожа Проскурина аж залоснилась. Как же он предсказуем! С таким противником легко и приятно играть, ибо знаешь, что непременно выиграешь. Я тоже повеселел, а полковник не преминул дополнительно обрадовать:

– Сразу видно, человек с материка приехал. Подкину вам бесконвойников. Сколько надо?

– Человек десять для начала, – прикинул я. – И машину, чтобы до места добираться.

– Машина не проблема, если вы оплачиваете бензин.

– Сколько я буду должен за горючее?

– Триста долларов для начала. – Похоже, гражданин начальник был крохобором. – Чтобы не возиться, деньги лучше передать через меня.

– Да, вы правы, зачем возиться. – Я достал из кармана стодолларовые купюры и положил на стол перед Проскуриным. – Так будет быстрее.

Лепяго оторопело следил за стремительным развитием переговоров. Для него столь резкая перемена в отношениях была ошеломляющей.

– Хорошо, что вы все правильно понимаете, – расплылся в улыбке начальник. – Сработаемся.

– Договорились, – сказал я. – А бесконвойным конвой требуется?

Мы посмеялись, отлично понимая, о чем идет речь. Сторожить если и будут, то не рабсилу, а управленцев, то есть мою банду.

– Охрану я тоже выделю. – Проскурин расставил все точки над «i».

– Вот и прекрасно, – заключил я. – Когда мы сможем приступать?

– Хоть завтра.

– Тогда не будем терять времени. – Я поднялся, давая понять, что стороны достигли согласия и переговоры окончены.

К тому же очень не хотелось сказать что-нибудь лишнее. Взгляд Проскурина обладал неодолимой гипнотической силой.

Хозяин тоже встал и протянул руку, что казалось совершенно немыслимым в начале нашего разговора. Пожав ее, я для Лепяго приобщился к существам высшего плана, вознесшимся над основной массой населения его родного городка.

Рука полковника была узкой и жесткой, пожатие оказалось неожиданно крепким. Он проводил нас до дверей кабинета.

– Когда ждать людей? – уточнил я на прощание.

– С утра, после развода. Развод у нас в девять. Работайте хорошо, я заеду проверить.

– Ну конечно! – изобразил я светлую радость. – Для своего же блага стараемся. А еды на сколько человек брать?

Количество охраны мне бы тоже хотелось знать.

– Кормежку вам привезут, – не выдал раньше времени служебной тайны Проскурин. – Покушать из дома берите только для себя, остальным еда будет отсюда. – Он мотнул подбородком на стену, за которой находилось опекаемое хозяйство.

– Превосходно, – широко улыбнулся я, выражая самую искреннюю признательность. – Всего вам хорошего.

– До свидания, – пискнул Лепяго, бочком протискиваясь в щель между мной и дверью.

Проскурин молча кивнул.

Облагодетельствованные всеми доступными способами, мы с Андреем Николаевичем возвратились домой, где нас заждались компаньоны. Слава уже приготовил свою артиллерию. Из приоткрытого устья рюкзака, лежащего на лавке, торчала синяя пачка патронов «Магнум» с полуоболочечными пулями калибра 11,43-мм. Приятно было лишний раз убедиться, что рядом есть надежные друзья, готовые прийти на помощь в трудную минуту. Корефан выручал меня уже не раз, и в его преданности я мог не сомневаться.

– Все нормально, – известил я с порога. – Завтра с утра начинаем разбирать завал. Да не сами, – добавил я, увидев, что у Вадика вытянулось лицо, а взгляд опустился на холеные пальчики с отполированными ногтями. – Гражданин начальник выделяет нам десять человек. Кстати, – обернулся я к Лепяго, – надо бы продуктов на завтра купить. Я денег дам, может быть, сходите?

– Да-да, схожу, – беспрекословно согласился Андрей Николаевич. Теперь я понял, почему он казался таким зашуганным. Продолжительное общение с Проскуриным могло сломать кого угодно.