— Нашел меня? — Ратха разинула пасть. — Ты меня искал? Но зачем Безымянному костегрызу искать какую-то пастушку?

— Возможно, затем, чтобы научить тебя приличиям, малявка, — рявкнул он, и в раздражении отвесил ей оплеуху.

Ратха отскочила, мотая гудящей головой. Потом прищурила глаза.

— Я не верю, что ты Безымянный! Ты слишком умен. Ты очень похож на кого-то из нашего племени, только я никак не могу вспомнить, на кого. — Она встопорщила шерсть на загривке. — Это Меоран послал тебя найти и убить меня?

— Будь это так, болотные птицы уже давно клевали бы твою грязную шкуру. Нет, племенная кошка. У меня нет имени, и я никому не подчиняюсь. — Он снова ухмыльнулся. — Кроме своего желудка, разумеется.

— Вот в это я верю! — кисло пробормотала Ратха, разглаживая вздыбленную шерсть.

«Наверное, он говорит правду, — подумала она. — Меоран ни за что не потерпел бы в своем племени такого дерзкого кота!»

— Пора охотиться, племенная кошка, — сказал костегрыз, поворачиваясь к ней. — Начнем с болотных землероек. Ты готова?

— Да… — выдавила Ратха, а потом неуверенно замолчала.

— Ммм? — Он вопросительно изогнул хвост.

— Как мне тебя называть?

— Никак. У меня нет имени.

— Но я же должна как-то к тебе обращаться, раз уж мне придется с тобой разговаривать. Ты называешь меня «племенная кошка». Значит, мне тоже нужно что-то придумать.

Он повел ушами.

— Придумай.

Ратха задумалась.

— Скажи, как бы ты хотел, чтобы я тебя называла?

— Это тебе нужно имя. Ты и придумывай.

— Аррр, это не совсем имя! — с сомнением пробормотала Ратха. — Только племя может дать коту настоящее имя, такое, как у меня.

Ей показалось, что ее слова разозлили самца.

— Для меня это не более чем глупое название, дарованное вам каким-то разжиревшим самцом, которому вы все безропотно подставляете свои глотки! Не вижу никакой разумной причины обзаводиться этой глупостью, — насмешливо добавил он.

Ратха стала перебирать все возможные варианты. Ни одно из племенных имен не подходило этому самцу. Единственное, что звучало более-менее сносно, было имя, которое она сама придумала.

Чем больше Ратха размышляла об этом, тем больше ей нравилась эта мысль. К тому же, в этом не было ничего плохого. Это же не настоящее имя!

Она поймала на себе его пристальный взгляд и поняла, что от самца не укрылся блеск ее глаз.

— Придумала, — объявила Ратха.

Он оттянул назад усы.

— Кто бы сомневался! Я весь внимание, племенная кошка. Как же я буду называться?

— Костегрыз!

— Аррр, — проворчал он. — Пожалуй, это имя мне подходит. Так, а теперь займемся делом. Идем на болото, посмотрим, получится ли у меня сделать из тебя охотницу.

Ратха потрусила за ним, наслаждаясь своей маленькой местью. Костегрыз! В самом деле, звучало совсем неплохо!

Этим вечером они поймали еще несколько полосатых землероек, причем одну из них Ратха сумела загнать и убить самостоятельно. К ночи ее стало клонить в сон от сытости и усталости. Ей не хватало только логова, в котором можно было как следует поспать.

Но Костегрыз привел ее на освещенную луной прогалину под склоном того самого холма, откуда бил ключ, и велел спрятаться в папоротниках.

— Мы не будем охотиться, — сказал он, когда Ратха начала было ворчать, что уже не сможет впихнуть в себя ни кусочка дичи. — Просто тихо посиди рядом со мной и смотри в оба.

Они уселись рядышком и стали смотреть, как поляна постепенно оживает.

Ратхе не раз приходилось пасти скот и идти по следу ночью, однако ей и в голову не приходило останавливаться и обращать внимание на то, сколько мелких зверьков выбираются из своих нор с наступлением темноты.

Ратха вся затряслась от возбуждения, забыв о переполнявшей ее сытости, и Костегрыз положил лапу ей на спину, удержав от порыва выскочить на поляну и учинить расправу над ночными обитателями луга.

Крохотные лапки топотали под кустами туда-сюда, шурша прошлогодними сухими листьями.

Костегрыз внимательно прислушивался и тихо рассказывал Ратхе, какое животное издает какие звуки. Некоторые зверьки были ей известны по ночным пастушеским бдениям. Но большую часть она вообще не знала и не могла на слух отличить друг от друга. Ее слух был приучен различать лишь клики отбившихся стадных животных или шорох воров, притаившихся в засаде в кустах.

Ратха, словно зачарованная, смотрела, как маленькая черная змейка выползла из норы прямо у нее под передними лапами и заскользила прочь, блестя посеребренными луной чешуйками. Ратха видела, как змея проползла по траве и шмыгнула на камень, все еще хранящий дневное тепло. Не успела змея с тихим шорохом свернуться кольцом, как к подножию камня подбежал какой-то зверек с тусклой серой шерсткой, острым носом и длинным голым хвостом. Черная змея приподняла голову, стремительно выстрелила раздвоенным языком, и устремила немигающий взор на голохвостого. Затем медленно распустила кольца и бесшумно заструилась вниз.

Ратха сморщила нос, почуяв мерзкий запах голохвостого, и мысленно согласилась со змеей в том, что можно найти дичь и поаппетитнее. Следом за первым голохвостым показался второй, бежавший, изогнув хвост над спиной. Несколько серых комочков болтались на нем вниз головой, обвив свои хвостики вокруг хвоста старшего зверька.

Костегрыз шепотом пояснил ей, что голохвостые вонючки всегда так носят свой молодняк.

Только на рассвете Костегрыз отвел Ратху в свое логово, где она без задних лап проспала до полудня. Днем они снова охотились на землероек, а когда насытились, Костегрыз повел Ратху в другое место, где можно было спрятаться и наблюдать.

Несколько ночей подряд они провели в таких укрытиях. И каждую ночь Костегрыз показывал ей все новых и новых зверьков, составлявших мир и добычу охотников. Он рассказывал Ратхе об их жизни и привычках, заставляя повторять его слова до тех пор, пока она не запомнила их назубок.

Только после того, как она научилась распознавать каждую примету, каждую уловку и каждую особенность поведения дичи, он разрешил ей охотиться.

Поначалу Ратха злилась и громко причитала, поскольку инстинкт велел ей, не раздумывая, кидаться на добычу. Но чем больше она узнавала, тем меньше жаловалась, потому что начала понимать мудрость своего наставника. Со временем она стала так серьезно относиться к каждому новому заданию, что полностью отдавалась наблюдению, забывая о необходимости наполнить пустой живот.

Тогда Костегрыз для разнообразия стал показывать ей других охотников, промышлявших на его территории. Одной из его соседок оказалась та самая нелетающая птица, которая напала на Ратху в день ее первой охоты.