Сражение между римлянами и сабинянами продолжалось несколько дней, а сабинские женщины, из-за которых разгорелся этот спор, изнывали от тревоги и печали. Они любили своих отцов и братьев, но они также любили своих мужей; их сердца переполнял ужас при мысли, что день за днем те, кто им одинаково дорог, сражаются и убивают друг друга, а они не могут ничего сделать, чтобы это остановить.

После дней мучительных переживаний наступил перелом, когда они поняли, что могут вмешаться. Обе стороны уже устали от сражений. Ни одна из сторон не могла одолеть другую, и ни одна не хотела уступать. Сабиняне не могли пойти на унизительный для себя вариант и уйти из Рима, оставив своих дочерей и сестер в руках похитителей. А римляне не могли взять женщин, которые стали их женами и матерями их детей, и выдать захватчикам, желающим вернуть их с помощью угроз и насилия. Хотя в войне наступил перерыв и обе стороны устали от нее, ни одна из них не желала уступать; обе готовились вернуться к сражениям с новой силой и решимостью.

Сабинские женщины подумали, что теперь они могут вмешаться. Одна из них по имени Герсилия (она часто упоминается как наиболее выдающаяся среди них) собрала своих соотечественниц и объяснила им свой план, который заключался в том, что они должны пойти в римский сенат и попросить там разрешения вмешаться в конфликт между враждующими сторонами и умолять их заключить мир.

Женщины, взяв с собой маленьких детей, пришли к палате, где заседал сенат, и попросили, чтобы их приняли. Двери открылись для них, и они вошли. Они выглядели взволнованными и несчастными. Горе и тревога, которые им пришлось испытать в то время, пока шла эта война, еще не покинули их; они просили сенат разрешить им отправиться в лагерь сабинян и попробовать уговорить их заключить мир. Сенат был склонен согласиться. Женщины хотели взять с собой детей, но у римлян возникли опасения, что под предлогом мирных переговоров женщины сбегут из Рима. Поэтому они настояли, чтобы они оставили детей как заложников своего возвращения, за исключением тех, у кого было двое детей. Таким позволили взять одного из них, что должно было вызвать сочувствие у их сабинских родственников.

Женщины с детьми вышли из палаты сената. Их волосы были распущены, одежды в беспорядке, а лица бледны от горя. Скорбной процессией они вышли из ворот города, прошли по равнине и подошли к воротам крепости. Они были приняты, после некоторой задержки их проводили в совет сабинян. Здесь они снова разразились слезами и горькими жалобами. Когда тишина была восстановлена, Герсилия обратилась к военачальникам сабинян с речью: она и ее спутницы пришли просить своих соотечественников положить конец войне. «Мы знаем, – сказала она, – что вы ведете войну из-за нас, и видим в этом доказательство вашей любви к нам. Действительно, вы считаете, что эта война за наши права, но мы заинтересованы в том, чтобы она закончилась. Вначале, когда римляне захватили нас, мы чувствовали, что с нами поступили нехорошо, но мы покорились своей судьбе. Теперь мы обжились в новых домах, довольны и счастливы. Мы любим своих мужей и своих детей; каждый здесь относится к нам с добротой и уважением. Не надо теперь ради ложно понятой доброты к нам стараться увести нас отсюда или продолжать эту ужасную войну, делающую нас несчастными».

Это вмешательство произвело эффект, которого можно было ожидать. Сабиняне и римляне немедленно вступили в мирные переговоры, а мир заключить легко, когда обе стороны искренне этого хотят. Более того, ситуация коренным образом изменилась. Безжалостная и неутомимая вражда, которую испытывали друг к другу два народа, сменилась дружескими чувствами: между государствами был заключен договор о союзе. Было решено, что два народа сольются в один. Территорию Сабинии присоединили к Риму, и Тит Татий, главный военачальник сабинян, должен был переехать в Рим, который становился столицей нового царства. Никогда еще примирение двух воюющих сторон не было столь внезапным и полным.

После прекращения войны с сабинянами Ромул продолжал еще много лет править в Риме. Его царствование, хотя в то время и не велись систематические исторические записи, представляло собой последовательность обыденных событий и происшествий, но все же, несмотря на частичные отступления, город и связанное с ним царство становились все богаче и многочисленнее.

Первые четыре или пять лет после объединения римлян и сабинян Тит Татий и Ромул правили царством совместно. Дом и двор Ромула в это время располагались на Палатинском холме, с которого началось строительство города и где жило большинство римлян. Штаб-квартира сабинского военачальника располагалась на Капитолийском холме, где стояла крепость, захваченная сабинянами в ходе войны. Место между двумя холмами было оставлено для рыночной площади, или форума, как она называлась на их языке. Это место было выбрано благодаря его удобному расположению в центре. Впоследствии, когда в этой части города появились красивые улицы, застроенные величественными зданиями, место, которое Ромул выделил для рынка, оставалось открытой площадью, где происходили самые значительные события, связанные с римской историей, и стало известно всему миру под названием римский форум.

В результате объединения римлян и сабинян, последующего быстрого роста населения Римское государство заняло высокое положение среди окружающих государств и стало могущественнее и влиятельнее их всех, вместе взятых. Этим оно было, вне всякого сомнения, обязано личным качествам людей, которые тогда правили Римом. Законы и правила, которых они придерживались с основания города и в течение первых лет его существования, были необычны по своему характеру, что говорит о необычных качествах людей, которые их придумали. Эти законы были смелыми, всеобъемлющими и дальновидными, выполнялись с храбростью и великодушием, которые всегда дают тем, кто ими обладает и может проявить их в полной мере, господство над умами людей. Те, кто обладает этими качествами, обычно чувствуют свою власть и не раздумывают, когда надо ее отстаивать. Исключительное событие такого рода произошло спустя несколько лет после заключения мира с сабинянами. Недалеко от Рима располагался город Камерия, жители которого были известны своим беззаконием, они время от времени совершали набеги на соседние города с целью грабежа. Римский сенат отправил правителям города послание, где сообщал, что против них выдвинуты обвинения, и приказывал им явиться в Рим для судебного разбирательства. Камерийцы, разумеется, прийти отказались. Сенат объявил против них войну и послал армию, чтобы захватить город. Сенат действовал так, как если бы римское правительство обладало правом осуществлять свою юрисдикцию и поддерживать закон и порядок среди всех окружающих их народов. К слову сказать, с каждым годом Рим продолжал насаждать и укреплять свое влияние на все большей территории, пока наконец, спустя столетия после Ромула, он не сделался верховным судьей для всего мира.

Тит Татий разделял с Ромулом верховную власть в течение нескольких лет, и все это время оба монарха осуществляли совместное правление, проявляя большее единодушие, чем можно было предположить вначале. Однако по прошествии этого времени у них появился повод для разногласий, и между ними произошла размолвка, в результате которой Татий встретил внезапную и необычную смерть. Группа римских солдат совершила разбойничий акт в Лавиниуме – древнем городе, который основал Эней, когда прибыл в Лаций. Жители Лавиниума пожаловались Ромулу на грабителей. Случилось так, что виновные в этом поступке были, главным образом, сабиняне. В споре, который возник в связи с этим делом, Татий принял их сторону и постарался их прикрыть, а Ромул был склонен выдать их лавинцам для наказания. «Они разбойники и грабители, – заявил Ромул, – и мы не должны укрывать их от наказания, которого их преступления заслуживают». – «Они римские граждане, – ответил Татий, – и мы не должны выдавать их другому государству». Спор разгорелся не на шутку, у обоих нашлись свои сторонники. Когда посланцы лавинян, которые приезжали в Рим потребовать выдачи грабителей, возвращались домой, люди Татия напали на них по дороге и убили.