– Нет, не делай так, милый. Гляди на меня, – велела ему мать.

Бен вскинул на нее глаза:

– При ярком свете это куда страшнее!

– Просто сосредоточься на том, чтобы делать аккуратные шаги, и прижимай руки к скале, как я. Иногда тут есть за что схватиться.

Бен шаг за шагом двинулся к Терезе.

– Ты отлично справляешься, сынок, – подбодрила она его.

Наконец он дошел до нее, и они продолжили путь вместе. Через двадцать футов под ними открылась зияющая пропасть, вертикальный откос в четыреста футов. Лес был прямо под ними. Если сорвешься, то даже ни обо что не ударишься, пока не рухнешь на землю у подножия.

– Как ты, дружок? – спросила Тереза.

– Все в порядке, – откликнулся сын.

– Ты не смотришь вниз?

– Нет.

Тереза оглянулась. Конечно же, он смотрел!

– Черт тебя побери, Бен! – рассердилась она.

– Я ничего не могу поделать, – пожаловался мальчик. – У меня от этого в животе странное чувство, как будто все дрожит…

Матери хотелось протянуть руку, коснуться его и крепко прижать к себе.

– Нам нужно идти дальше, – промолвила она настойчиво.

Тереза не была уверена, но ей казалось, что тропа сужается. Пятка левой ноги, которую она ставила перпендикулярно к краю, носком к горе, свешивалась с уступа уже на дюйм или два.

Когда они приблизились к изгибу горного склона, со стороны устья пещеры послышались беспорядочные выстрелы, и мать с сыном посмотрели в ту сторону. Несколько десятков человек отступали по тропе в тоннель так быстро и целеустремленно, что было понятно – они пытаются спасти свои жизни. Раздался крик абера, потом еще один, и еще… Бледные, с прозрачной кожей и плотью чудовища вскарабкались по горному склону. Оказавшись на широком уступе, они бросились на четвереньках по тропе к тоннелю.

– Что, если они нас увидят? – спросил Бен.

– Не шевелись, – прошептала Тереза. – Даже пальцем не двигай.

Когда последний из монстров – женщина насчитала их сорок четыре – скрылся в тоннеле, она снова подала голос:

– Идем.

Они уже огибали склон, и в этот момент из тоннеля долетел гулкий громовой раскат.

– Что это?! – вздрогнул Бен.

– Аберы. Они бьются о дверь пещеры, – объяснила миссис Бёрк.

Она обхватила скалу руками и сделала шаг за угол, на карниз шириной в шесть дюймов. Ей казалось, что сердце колотится у нее в глотке.

Неожиданно из прохода вырвался громкий слитный крик множества голосов.

Газ-Воркс-парк, Сиэтл, Вашингтон

1816 лет назад

Хасслер переворачивал бургеры на гриле неподалеку от развалин здания Сиэтлской газово-энергетической компании. Ржавые цилиндры и сплетение арматуры маячили поодаль, словно макет пейзажа в стиле стимпанк. Изумрудно-зеленые лужайки простирались до берега озера Юнион, искрящегося под предвечерним солнцем. Июнь. Тепло. Кажется, весь город вышел погулять и насладиться этим редким погожим днем.

Парусные лодки вписывают цветные треугольники в голубой простор озера. Воздушные змеи добавляют цветные крапинки в голубой простор неба. Тарелочки-фрисби рассекают воздух, и звонкое эхо детского смеха доносится от заводской насосной станции, переделанной теперь в «игровой цех».

Это был ежегодный корпоративный пикник, устраиваемый секретной службой Сиэтла для полевых агентов. Хасслер не мог отделаться от мысли о том, как странно видеть все эти голые ноги, обутые в сандалии, вместо наглаженных черных костюмов – женских и мужских.

Его ассистент Майк подошел с двумя пустыми тарелками и несколькими заказами на спиральные сосиски, и пока Адам накалывал вилкой одну из этих сосисок, он заметил, как Тереза Бёрк отделилась от группы, с которой стояла до того, и направилась к берегу. Походка ее была слишком быстрой, чтобы это можно было назвать прогулочным шагом.

Хасслер отложил вилку и взглянул на своего помощника.

– Я упоминал о том, что намерен тебя повысить? – спросил он Майка.

Глаза ассистента расширились, и в них блеснул огонек корыстного интереса. Молодой человек работал у Адама всего восемь месяцев, но уже проявил в ряде случаев полное отсутствие компетентности – что было особенно странно, если учесть, что основной его работой было отвечать на телефонные звонки, разливать кофе и печатать под диктовку отчеты специальных агентов.

– Серьезно? – переспросил Майк.

Хасслер стянул через голову свой красно-белый клетчатый фартук и протянул его помощнику:

– В твои новые обязанности входит спрашивать людей, хотят ли они гамбургер, сосиску или и то, и другое. И следи, чтобы ничего не подгорело.

Плечи молодого человека поникли:

– Я хотел взять порцию для Лейси…

– Это твоя новая девушка?

– Да.

– Так скажи ей, чтобы пришла сюда, и ты сможешь накормить ее и сообщить ей эту важную новость о твоем повышении.

Адам хлопнул Майка по плечу и пошел прочь от гриля, ступая по невысокой траве, испещренной золотистыми крапинками лютиков.

Тереза стояла у воды.

Хасслер подошел к берегу и остановился футах в двадцати от нее, притворяясь, что любуется великолепным видом. Там и правда было на что посмотреть: радиовышки на вершине Капитолийского холма, домики на склонах Куин-Энн… Несколько мгновений спустя мужчина оглянулся. Миссис Бёрк неотрывно смотрела на другой берег, и на скулах ее играли желваки, а взгляд был очень напряженным.

– Всё в порядке? – спросил Адам.

Женщина вздрогнула, обернулась, вытерла глаза и изобразила на лице жалкое подобие улыбки.

– Да-да. Просто наслаждаюсь хорошим днем. Жаль, что они так редко выпадают!

– Верно. В такие дни я иногда жалею, что не умею управляться с парусом.

Тереза оглянулась назад, на парк, где отдыхали все остальные участники пикника. Хасслер проследил за ее взглядом. Ветерок донес до них приятный запах пива, разлитого в пластиковые стаканы. Адам заметил Итана Бёрка и Кейт Хьюсон, стоящих чуть в стороне от остальных, вдвоем. Кейт смеялась, в то время как Итан рассказывал какую-то историю или анекдот, иллюстрируя свои слова жестами.

Хасслер чуть сократил расстояние, отделявшее его от Терезы.

– Вам не очень-то весело, верно?

Она покачала головой.

– Такие корпоративные вечеринки родным, должно быть, кажутся странными, – заметил Адам. – Мои агенты видят друг друга через день. Вероятно, они проводят друг с другом больше времени, чем с собственными супругами. А потом вы приходите сюда и чувствуете себя посторонней.