– Лучший во всем Внутри! Отменные блюда и цены доступные.

Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Неужели Машка догадалась и привела поесть?

Тимур сглотнул ком слюны:

– Можно меню?

– Можно. Но его нет. – Трактирщик широким жестом обвел стол: – Выбирай, что хочешь!

Наверняка предлагалось изготовить свежее мясцо из спящих. Сразу обнаружив, что не так уж и голоден, Тимур спросил что-нибудь легкое, типа закуски.

Проявив внезапную радость, трактирщик стал выяснять, с каким вкусом желает закуску гость: меди, земли, белил, травы, с крысиным ядцем, ну, или чистейшую. Чтобы не нарваться, выбор был сделан на последнем блюде.

Хозяин подскочил к неприметному тельцу, выхватил хилую руку и опустил резиновую трубочку, выходившую из сгиба локтя, в банку дремучей свежести. Разжал стальной зажим – в стекло ударила тонкая багровая струйка. Нацедив с два пальца, трактирщик слизнул неупавшую каплю и протянул гостю:

– Наша фирменная: «Чистейшая». Вкус – изумительный. Лучшая во всем Внутри. И очень питательная.

– Это же кро… Тепла Водица?

– А что ж еще! Тут трактир, а не свинарник. Знаешь, на чем настаиваем? Это секрет! Попробуй – пальчики оближешь.

Чтобы оттянуть неизбежное, Тимур стал выпытывать, из чего делают «Чистейшую», как тонкий ценить выясняет, с какого склона виноградника собрана бутыль красного, прежде чем он сделает первый глоток.

– Так ведь живцы нагоняют! – радостно удивился трактирщик. – Чем кормим, такой и вкус. Не побрезгуй!

В банке плавно колыхалась багровая жижа, по стенкам уже засохли струпья.

– Не бойся, пришлец, продукт исключительно полезный. Заедочку желаешь? – Трактирщик протянул блюдо с отбитым краем, на котором аккуратным рядком выложил обрезки резины.

– Я не лизнец, – отказался Тимур.

– Вот и славно. – Хозяин ловко извлек трехлитровую бутыль, в которой густо колыхался желтоватый студень. – Пюре из мозгочков свежайшее, сам понимаешь, отведаешь?

Гость нашел приличную отговорку.

– А мясца свеженького? Ну, уж не обидь!

Не дожидаясь согласия, толстяк метнулся в глубины заведения, вернулся со шматом, который покоился на свежем номере «Космополитен», как на подносе, и заговорчески подмигнул:

– Только здесь понял, зачем нужны гламурные журналы.

– Веселые картинки?

– Мясцо разделывать сподручно.

Полированный глаз дивы смотрел из-под мясца печально. Трактирщик выхватил тесачок и ловко порубил на дольки свежанину, заляпав лик сгустками. Отодрав обложку с порцией мясца, радушно протянул:

– Угощайся.

Тимур спросил, сколько должен. Трактирщик сразу опечалился:

– Все обожрались мясцом глабьим, никто не идет. Так что на первый раз – за счет заведения… Иди уж, ждут тебя…

Резиновый полог, который казался грязной стеной, скрывал коридор, разделенный на отдельные закутки черными кулисами.

– Сюда, пришлец, – послышался знакомый шепот.

На груде резиновых подошв восседала Машка с махобоем наготове. Держа одной рукой мясцо, а другой банку с жидким, Тимур кое-как пристроился и предложил отведать, что трактир послал.

– Испить должен ты, – приказала безжалостная женщина.

Очень хотелось быть послушным учеником. Тимур представил, как коснется губами банки, как багровая жижа приблизится, как надо будет ее проглотить. Это просто, может быть вкусно. Надо лишь чуть-чуть заставить себя. Когда есть хочется, все равно что есть. Ну, вот теперь…

Тимур поставил банку и прикрыл мясной закуской.

– Я не могу. Прости.

Машка недобро насупилась:

– Чтоб исполнить наказ Чингиза, мало оружия. Нужно принять Тёплу Водицу и мясцо. Это твое обучение, пришлец.

– Справлюсь без него.

Махобой сверкнул.

– Ты на волоске, пришлец, стоит дунуть, чтобы его оборвать. Делай, что велено.

Как-то само собой явилось нестерпимое желание испробовать черный мячик на грозном Салахе. Но Тимур уговорил себя повременить: раз уж полез к противцам, нечего жалеть. Может, понравится.

– Хорошо, я отведаю. Но при одном условии…

– Как смеешь, пришлец…

– Смею. А нет – отпускай. Доложишь Чингизу о провале задания.

Машка прикусила губу:

– Говори, пришлец.

– Зачем ты соврала, что выхода нет?

– Выхода нет.

– Есть! – твердо сказал Тимур. – Где найти Закройщика?

Грозный Салах не был готов к внезапному повороту и растерялся:

– Как узнал? Слишком рано…

– Неважно как. Вопрос слышала: где Закройщик?

– Ты не найдешь его, пока он сам не захочет.

– А ты его видела?

– Нет, – слишком уверенно ответила она, и стало ясно: врет. Нагло врет. Дальше можно пытать, резать, жечь раскаленным железом – будет молчать. Из вредности.

Смотав махобой, Машка демонстративно скрестила руки, сделавшись копией Чингиза:

– Теперь готов?

Бывшая подруга достигла высочайшего градуса бешенства, дальше – игра с огнем, но все же Тимур попробовал:

– За что вы ненавидите Темнеца?

Может, и показалось, но грозный Салах расслабился, словно ожидал худшего:

– Ты имеешь право знать… Те, кто попадал в Треугольник, становился кто кем: лужником, месрезом или живцом. Каждый хотел выжить. Был закон: День для покоя и Ночь для охоты. Обитальцы жили сами по себе. Пока не объявился Темнец. Он решил овладеть Треугольником и дать свой закон. Темнец несет зло и погубит всех. Глаб отпустил он. Если не ты…

История походила на пропаганду или пиратский триллер с плохим переводом. Тимур даже не старался поверить. Чтобы Машка сражалась за абстрактные идеалы? Так же невозможно, как делать стриптиз вокруг елки. За всем этим пряталось что-то другое. Сморщив лоб, изображая задумчивость, он спросил:

– Выходит, Чингиз хочет всех спасти?

– Главное – остановить Темнеца.

– А вдруг с Темнецом будет лучше?

– Нет.

– Жрать человечину, пить кровь и жить как дикари – куда уж хуже?

Издав глухой рык, Машка вцепилась в худые коленки:

– Делай, что велено, пришлец!

Вот теперь – точно пора. Тимур поднял грязную банку как бокал, содержимое по цвету от вина не отличить.

– Хочу выпить за то, что, когда найду Закройщика, мы с тобой уйдем отсюда вместе…

– Мое место здесь.