Фишка трагедий в том, что они непредсказуемы. Конечно, если исключить горести того рода, к возникновению которых ты приложил руку. Мы кузнецы как собственного счастья, так и собственного несчастья. Но порой горести просто сваливаются на плечи тяжким грузом. Словно судьба таким образом напоминает: «Не расслабляйся».

Меня только что выселили из съемной квартиры.

Хозяйка позвонила перед тем, как я соскочила с кресла, заперла свой кабинет и на радостях помчалась домой. Коротко и сухо сказала, что есть разговор, не вдавшись в детали, не предупредив о смысле предстоящей беседы, даже малюсенького намека не кинув. И моя интуиция подвела. Не прозвенел в голове тревожный звоночек. «Может, хочет поговорить о кварплате», подумала я, спешно вылетая подземки.

Вернее, о выселении…

Не описать словами шок, кинжалом вонзившийся точно в темечко.

— Согласно договору, в моем распоряжении есть две недели на то, чтобы подыскать другое жилье! — едва справляясь с потрясением, возражала я. Голос подрагивал от бушующих эмоций. — К тому же, за этот месяц оплачено! Ни разу не случалось такого, чтобы я задерживала платежи! Ни на день! Почему… по какой причине вы лишаете меня жилья? Куда мне идти?!

— Не мои проблемы, дорогуша. Соседи давно на тебя жалуются.

— Что?! — я задыхалась. Голова шла кругом.

Арендодатель, тучная женщина сорока лет, с презрением поджала рот.

— Шумишь, мужиков водишь… я, конечно, все понимаю. Молодая, одинокая. Но совесть иметь нужно. Мои соседи — семейные приличные люди с маленькими детьми. Я долго терпела…

— Абсурд! — выкрикнула я, не сдержавшись. — Меня оклеветали…

— Да-да, все вы так говорите, — отмахивалась пухлой рукой. — Деньги за последний месяц верну, орать не надо. Номер своей карты скажешь, завтра переведу.

Ее грубый, властный голос тонул в нахлынувшем отчаянии.

— Пожалуйста, могу я остаться до утра? — я звучала бесцветно и раздавлено.

— Завтра сюда въезжают другие квартиранты. Не собираюсь я ждать. Поторопись и управься за час-два.

— Но…

Этого недостаточно!

Хозяйка была непреклонна. Всем своим видом демонстрируя то, что ее невозможно переубедить, она потребовала выехать в немедленном порядке. Не дала времени до утра, чтобы собрать вещи. Скрестив руки на груди, надзирала над тем, как я в полном недоумении и растерянности складывала тяп-ляп вещи в сумки и пакеты.

Я это так не оставлю. Я добьюсь справедливости и полного возмещения моральной компенсации. Если понадобится, и до суда дойду.

Ни разу за все мое проживание в данной квартире от соседей не поступало претензий. Я жила, руководствуясь поговоркой: «Тише воды, ниже травы». О каком, черт подери, шуме и мужчинах могла вообще идти речь?!

К лешему ее.

Арендодатель вытурила меня за дверь с кучей сумок. Забыв о позднем времени и сне, я лихорадочно обдумывала дальнейший план действий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нужно подыскивать новую квартиру. Вызвать машину для перевозки вещей…

Но кто примет меня в первом часу ночи?!

Какое счастье, что на банковской карте оставались средства для снятия номера в отеле!

Одной головной болью меньше?

Как бы не так.

Совершая онлайн-бронь апартаментов в ближайшем отеле, я столкнулась с новым препятствием.

— Заблокирована? — трясущимся голосом пробормотала я, не верящим взором уставившись в экран телефона.

Металл чуть не выпал из руки. Ледяные пальцы мигом задеревенели.

Я крепко зажмурилась, сделала глубокий вдох. Это какая-то ошибка. Сто процентов.

Открыла глаза и зашла в приложение мобильного банка.

— Нет… — сиплый шепот сорвался на надорванный стон.

Счет арестован.

С картой же не было проблем! Как такое возможно?!

— Ну почему именно сейчас? — всхлипнула я, прислонившись к перилам.

И наличных, как назло, не водилось.

С безысходностью и печалью я плюхнулась на холодную, грязную ступень и посмотрела на груду сумок, составленных в углу лестничного пролета. Нестерпимо хотелось дать волю эмоциям и пролить слезы гнева, обиды и грусти.

Вселенная сговорилась против меня?..

Похоже на то.

Шмыгая носом, я набрала в быстром наборе единственный номер, к которому могла обратиться за помощью.

— Алло, мам. Не спишь?

— Ася? — сонный голос, раздавшийся на другом конце провода, поднял мощную волну щемящей боли в моей груди.

Скукожившись от сквозняка, я нашла в себе силы улыбнуться сквозь слезы.

— Извини, что беспокою в такое позднее время.

— Доча, что-то случилось? — послышался слабый щелчок. Мама зажгла свет торшера на прикроватной тумбе. — Что с голосом?

— Я…

За спиной раздался семенящий громкий топот ног.

— Секунду, мам, — глухо произнесла я в динамик.

Хватаясь рукой за перила для опоры, я поднялась со ступеньки, чтобы освободить спускавшемуся по лестнице человеку проход.

Высокая, крупная фигура в черной одежде надвигалась стремительно. Когда прохожий, чье лицо было скрыто за черным капюшоном, резко выхватил из моей ладони телефон, я и глазом моргнуть не успела.

Незнакомец, обутый в черные кеды с белой подошвой, миновал следующие лестничные пролеты с молниеносной скоростью.

— Эй! — не щадя голосовых связок, завопила я.

Плевать, если мой крик разбудит соседей.

Плевать на брошенные в углу вещи.

Я последовала за грабителем.

— Стой! — кричала вдогонку ублюдку.

Выжав из своих спортивных навыков максимум, я все равно не сумела сократить значительную дистанцию. Разрыв между нами увеличивался с каждой секундой.

В легких — адский пожар. Грудь охватила агония. В правый бок стреляла пронзительная боль. Под глазами засохли слезы. Ресницы в уголках глаз слиплись, создавая дискомфорт.