На восьмой или девятый день полета сеансы связи завершились. Слишком далеко.

Кораблик уже покинул пределы Солнечной системы, серебряным шариком мелькнул за иллюминатором Плутон, и вокруг стало пусто.

Корабль все разгонялся и разгонялся, пока не помчался со скоростью света. И тогда, согласно теории относительности, время на нем существенно замедлилось, и дни, которые мелькали для землян, как огоньки пролетающего навстречу поезда, потянулись на корабле как положено, с трехразовым питанием.

На третий месяц пути Удалов начал узнавать знакомые созвездия и космические маяки. Они влетели в обжитую высокими цивилизациями часть Галактики. Именно оттуда к нам прилетают неопознанные космические объекты и всевозможные тарелочки.

Но Удалов помалкивал. Его могли неправильно понять. Да, он путешествовал по Вселенной, но на чужих кораблях, капитаны которых не подозревают о существовании Альберта Эйнштейна, а пользуются обычным космическим флопом – то есть прыгают через пространство. Эту технологию Земле знать еще рано, слишком нестабильно ее внутреннее положение, слишком много на ней очагов напряженности и взаимной вражды.

А вот и планета, так удачно высчитанная и открытая мальчиком Сережей. Она лежит на краю Космической Федерации, и сюда редко залетают корабли.

Планета медленно вращалась под кораблем.

Наступало время решительных и ответственных действий.

Минцу предстояло возвратить космонавтам их обычные размеры, чтобы они не потерялись среди чужих громадных людей. Ничего себе будет сенсация, если кто-то из космонавтов, не говоря уж об Удалове, попадет под каблук аборигену!

Но сделать это надо было осторожно, уже после посадки. Для этого садиться придется вдали от местного космопорта, если таковой имеется, потом превращаться в людей нормального размера, а уж потом выходить на контакт.

Корабль вышел на орбиту. В приемнике раздались голоса – значит, здесь уже открыто радио!

План Минца заключался в следующем.

Корабль должен был выбрать самое укромное место, спуститься незаметно, затаиться в траве, среди жуков и лягушек.

Дальнейшие действия – по обстановке.

Поведение Минца, который пожелал отыскать безлюдное место, показалось космонавтам бессмысленным. Ну зачем им было лететь через половину Галактики, чтобы прятаться от местных жителей?

Зато Удалов-то все понимал.

– Мальчики, – сказал он, – мне хочется жить, вам хочется жить и приносить пользу Родине. А для этого нужна элементарная осторожность. А вдруг здесь живут вспыльчивые, подозрительные люди, которые откроют зенитный огонь по кораблю пришельцев, пикирующему на столицу их державы? Может, они будут правы?

– Прилетим, отдышимся, сделаем анализы, – подхватил речь Удалова Минц. – Вышлем разведку, пускай она поговорит, объяснит. А там и торжественная встреча.

Подумавши, космонавты согласились.

Несколько раз кораблик облетел планету. И если не считать одного опасного момента, когда попали в грозу, ничто не угрожало. Видели города и посевы, но цивилизация оказалась не очень развитой.

Отыскали густой лес в умеренном поясе, чтобы поменьше было тигров и анаконд. Опустились на полянке.

К счастью, лес был невысоким, к тому же темнело.

Посадка получилась мягкой, ничто не вызывало тревоги.

Настроение было приподнятым.

Распили бутылочку водочки, взятую для этого случая. Удалов в который раз порадовался таланту российских умельцев. Ведь, если говорить объективно, высотой бутылочка едва достигала трех миллиметров, но в ней оказалась пробка, на боку наклейка, а внутри содержимое.

Потом Минц приказал всем спать.

Они с Удаловым тоже заснули – сказалось действие напитка.

Когда занялся синий прохладный рассвет и незнакомыми голосами запели чуждые нам инопланетные птицы, Минц растолкал Удалова и сказал:

– Пора.

Удалов с некоторого похмелья помотал головой и спросил:

– Чего пора?

Минц показал на спящих товарищей-космонавтов.

– Вытаскиваем их на улицу, вкалываем им увеличитель и делаем уколы себе самим. Через несколько минут мы все становимся обычного размера.

– Ясно, – согласился Удалов. – А корабль?

– Для корабля мне выдали надувную копию. – Минц перекинул через плечо сумку со сложенным кораблем-гигантом. – Поставим ее в отдалении, а сами поведем друзей в другую сторону.

С немалым трудом они вытащили крепко спящих космонавтов на лужок. Минц притащил медицинский ящичек.

Только он собрался сделать уколы для увеличения космонавтов, как кусты неподалеку раздвинулись и незнакомый голос произнес на космолингве, к счастью, знакомой Удалову:

– Добро пожаловать на планету Столоки. Мы есть поисковая партия, наблюдавшая спуск вашего замечательного корабля в наш заповедный лес, да.

Удалов выпрямился и сделал шаг навстречу дружественно расположенным аборигенам.

Ну слава богу, подумал он. Они оказались нормального роста. И ничего не надо делать.

Он посмотрел на Минца, который так и остался сидеть на корточках возле спящих на траве космонавтов, и увидел на лице профессора выражение крайнего изумления. Хотя изумляться было нечему.

Он переводил взор с профессора на скромно, по-походному одетых аборигенов, которые мило улыбались…

Удалов пошел к ним, протягивая руку.

Глава поисковой партии тоже сделал шаг навстречу. Рукопожатие получилось теплым, дружеским, настоящим.

– А это профессор Минц, – сказал Удалов, указывая на друга.

Тот стоял со шприцем в руке, и с иглы капал ценный увеличитель…

И только тогда Удалов понял, что местные жители – это не нормальные люди, не большие люди, а очень маленькие люди, почти такие же, как Удалов, Минц и космонавты. И нет нужды никого увеличивать.

Или, как сказал вечером профессор Минц после окончания официального банкета по случаю прилета дружественных инопланетян с Земли:

– А кто тебе сообщил, что все существа во Вселенной должны быть одного роста? Шансов на то, что они будут человеческого размера, не больше, чем на то, что они – карлики. И еще меньше, чем на то, чтобы они оказались осьминогами. Нечего удивляться. Нам просто повезло, как бывает в приключенческих романах или в телевизионных передачах, где в кустах обнаруживается рояль.

– И все-таки это странно и невероятно.

– Не более невероятно, чем зарождение белковой жизни. А это произошло, – сказал Минц.

Удалов задумался.

– Ты не отвлекайся, – сказал Минц, – снимай кино про наше пребывание. С тебя на Земле строго спросят – где доказательство того, что мы утерли нос американскому империализму?