Орфа кружилась, а Джиа пела. Она пела – и пристально всматривалась в лицо молодого жреца, не сводившего с нее затуманенных глаз.

Закончились выступления, но одурманенная музыкой, танцами и напитками толпа теперь завела собственные хороводы и песни. Уставшие от криков и смеха девушки отделились от круга и направились к большим и, казалось, бездонным бочкам.

– Вино наполовину водой разбавь, – попросила Джиа.

– Это было неописуемо! – воскликнула Орфа, подхватывая под руку новую подругу. – Где ты научилась так петь, расскажи?

– У эльфов, – улыбнулась Джиа и, одним махом жадно опустошив кубок, потянулась за добавкой. – Петь, играть на том и на сем. Ну а ты где научилась так танцевать?

– Да как-то само собой получилось, – ответила Орфа, принимая из рук виночерпия кубок. – От души идет, как будто всегда танцевала. А вот с голосом не сложилось, ну ты слышишь… Да и обзывают меня.

– Ах, хорошо, что ты не видела, как я танцую! – рассмеялась Джиа.

– Простите, что отвлекаю, – раздался рядом мужской голос. – Я хотел бы поблагодарить вас за представление…

Высокий темноволосый жрец в белом одеянии, до этого внимательно наблюдавший за ними со стороны, наконец решил приблизиться к девушкам.

– Мое имя – Дрейчьис, – проговорил он, поклонившись. – Я верный последователь и служитель Единого.

– Орфа, – только и смогла выговорить смущенная Орфа, зардевшись румянцем.

– Меня зовут Джиа. Благодарим тебя, Дрейчьис, жрец Единого, за добрые слова.

– Однако не только словами я собираюсь выразить восхищение, – предупредил жрец и обернулся к продавцу. – Эй ты, корми и пои этих красавиц вдоволь… Я все оплачу.

– Весьма кстати, – одобрила его благородный жест Джиа.

– Хороший аппетит – признак благого труда, – кивнул жрец, поднимая кубок.

Джиа хорошо помнила, что жрецу для его таинственного замысла понадобятся минимум две девушки, а потому перед опасным заданием решила как следует подкрепиться. Оставив парочку любезничать друг с дружкой, она направилась за пирогами. Но тут между палатками девушка вновь услышала уже знакомое шипение.

– Эй, ты! – шикнул ведьмак.

– Да ты начинаешь утомлять меня, дядя! – Джиа фыркнула, но все же приблизилась к нему. – Как хоть тебя звать-то?

– Летодо́р Змей, – ответил ведьмак. – И не смей называть меня «дядей», соплячка!

– Джиа, – представилась девушка. – И еще раз назовешь меня «соплячкой», я тебе всю щетину на роже твоей повыщипаю…

– Прелестно, – ядовито улыбнулся мужчина, покосившись на декольтированную часть ее платья. – Ровно так и должна разговаривать прекрасная дама, достойная носить сей роскошный наряд. Никакая ты не Джиа, можешь не дурить меня. – Он вздохнул, отводя глаза. – Но уж ладно, буду пока тебя так называть…

– Весьма польщена твоей галантностью, о рыцарь без страха и упрека, – ответила девушка, хищно оскалив белые зубки.

– Скажи честно, – проговорил Летодор. – Кто твоя жертва? Этот жрец? Староста? Не заставляй меня выпытывать…

– О, даже интересно, как ты собрался это делать, – усмехнулась Джиа, но затем снова стала серьезной. – Слушай, рыцарь, слушай меня очень внимательно. Я обещаю тебе, Единым клянусь, что никто из невинных не пострадает. Оставь меня в покое…

Ведьмак помолчал, задумчиво почесывая щетинистый подбородок, потом заметил:

– Ох, не вяжется тут что-то, Джиа-безымянная. Вот ты все твердишь о сердцевине угрозы, но ответь, разве это не общеизвестная злосчастная вырубка у Ойро? Почему ты думаешь, что нашла решение здесь, в этой деревне?

– Потому что я была в других деревнях. Была я и в Ойро на вырубке. Тамошняя местность заболотилась по иной причине. – Джиа нахмурилась, готовясь умничать: – Понимаешь, иногда подземные воды находятся слишком близко к поверхности. И если деревья, которые используют часть этой влаги, вырубить, то образуются болота… – Она утомленно вздохнула. – Ты вообще понимаешь меня?

Ведьмак сделал вид, что понимает, хотя в этот момент он и задумался совсем о другом. Мужчина пристально рассматривал глаза лисицы. Теперь, когда солнечный свет больше не мешал его зрению, он разобрал в них колдовской зеленый ободок вокруг зрачка. И на мгновение ему показалось, что эти глаза его зачаровывают – глаза, ее открытое платье либо ее запах…

Он вдруг поверил наемнице, хотя и не собирался это делать. Что-то было в ней эдакое, что он никак не мог разобрать. Внезапно Летодор понял, что должен быть рядом с ней – проследить, чтобы она никому не навредила. А там – кто знает, чем закончится праздничная ночка.

– Я не оставлю тебя в покое, – предупредил он. – И, возможно, смогу помочь.

– Ладно, – неожиданно согласилась девушка, оглядываясь. – Не скрою, помощь мне пригодится. Пятеро на одну связанную – многовато, пожалуй, будет… Но ты должен пообещать мне кое-что, Ледотор… Лето… – она закусила губу, – как там тебя? Ты сам-то мне настоящее имя назвал? Я всегда запоминаю, а тут…

– Летодор я, – сердито повторил ведьмак. – Для женщин просто Змей, как…

– Ага-ага. – Джиа насупилась и легонько пнула его локтем в бок. – Поняла я. Так вот что… Змей, обещай, что не будешь вмешиваться до поры до времени.

– Но как я пойму?

– О, поймешь, будь уверен. – Джиа нахмурилась. – Но не вмешивайся, что бы ни происходило, не вмешивайся, пока я не подам знак…

– Что?

– Скажу я! И не беспокойся за нас.

– За вас? Ты будешь не одна?

– Тшш, надеюсь на твою ведьмачью компетентность и скрытность, не испорти мне все дело.

– Поживем – увидим… – кивнул он.

Джиа горько вздохнула, сожалея о потерянном времени, которое она отвела на пирожки, но, взглянув на небо, поняла, что откладывать их дело больше нельзя.

Она вернулась к подруге. Орфа и жрец по имени Дрейчьис ее заждались. Румянец на щеках танцовщицы сиял уже не от смущения, ее высокий голос стал мягче и нежнее, а язык слегка заплетался. Подвыпивший Дрейчьис тоже вел себя более уверенно, если не сказать развязно.

Вскоре к ним подошла пара высоких крепких молодцов из компании жреца. Джиа рассмеялась, непринужденно приобняв одного из них, покорно приняла его незамысловатый комплимент и грубую ручищу у себя пониже спины. Неспешно, за приятными разговорами, они незаметно покинули людную площадь.

А затем все произошло ровно так, как Джиа и предполагала. Хотя удару по голове парни все же предпочли легкое удушение. Бесчувственных девиц они связали, подхватили на руки и понесли по направлению к лесу.

Джиа очнулась в дороге. Как ни тяжело ей было болтаться вниз головой, она лишь крепче стиснула зубы. Продолжая делать вид, будто находится в обмороке, девушка огляделась и прислушалась.

Вокруг них простиралась густая чернильная тьма, какая бывает перед самым рассветом, и лишь свет факелов тускло озарял лес. Смрад здесь стоял совсем не похожий на обычные болотные испарения, но