— С днем рождения, Голубка.

— Но он только завтра, — пролепетала я, ошарашенно оглядываясь по сторонам и всем улыбаясь.

Трэвис пожал плечами.

— Поскольку тебе все разболтали, нам пришлось внести в план кое-какие изменения. Сюрприз удался?

— Еще как, — подтвердила я, когда подошел Финч и обнял меня.

— С днем рождения, крошка! — Он поцеловал меня в губы.

Америка толкнула меня в бок.

— Еще повезло, что я взяла тебя в город, иначе ты здесь выглядела бы чучелом!

— Ты великолепна, — похвалил Трэвис, осматривая мой наряд.

Брэзил обнял меня, прижимаясь щекой.

— А как тебе коронная фраза Америки: «От Брэзила у меня мурашки». Ведь это только для того, чтобы заманить тебя сюда.

Я взглянула на Америку, и подруга засмеялась.

— Главное в том, что это сработало.

Когда все по очереди обняли меня и пожелали счастливого дня рождения, я наклонилась к Америке.

— А где Паркер?

— Придет позже, — шепнула она. — До самого обеда Шепли не мог дозвониться ему.

Брэзил добавил громкости в колонках, и все закричали.

— Идем со мной, Эбби! — Брэзил повел меня на кухню.

На стойке бара он выставил целый ряд стопок текилы.

— Поздравление с днем рождения от футбольной команды, малышка! — улыбнулся он, разливая текилу «Патрон» по стопкам. — Вот так мы отмечаем эти праздники. Раз тебе исполняется девятнадцать, то столько же и стопок. Ты можешь выпить или поделиться ими, но чем больше выпьешь, тем больше получишь вот этого. — Он пошуршал горстью двадцатидолларовых купюр.

— Боже! — завизжала я.

— Давай, Гулька, выпей их! — сказал Трэвис.

Я с подозрением глянула на Брэзила.

— Значит, я получу двадцатку за каждую выпитую стопку?

— Так точно, слабачка. Учитывая твой вес, ты заработаешь к концу вечера баксов шестьдесят.

— Брэзил, не торопись с выводами. — Я взяла первую стопку, поднесла к губам, мигом опустошила и переложила в другую руку.

— Вот черт! — воскликнул Трэвис.

— Брэзил, это пустая трата денег, — сказала я, вытирая губы. — Надо пить не «Патрон», а «Куэрво».

Самодовольная улыбка исчезла с лица Брэзила. Он покачал головой и пожал плечами.

— Тогда принимайся за дело. В твоем распоряжении бумажники двенадцати футболистов, и парни сомневаются, что ты сможешь прикончить хотя бы десяток рюмок.

Я прищурилась.

— Удваиваем ставки. Я говорю, что выпью пятнадцать.

— Сорок баксов за рюмку? — неуверенно спросил Брэзил.

— Испугался? — поинтересовалась я.

— Нет, черт побери! Я дам по двадцатке за каждую стопку, а когда ты доберешься до пятнадцатой, удвою общую сумму.

— Вот как празднуют дни рождения в Канзасе, — сказала я, опустошая еще одну рюмку.

Через час и еще три стопки я танцевала в гостиной с Трэвисом. Играла рок-баллада; двигаясь в такт музыке, Трэвис шевелил губами и повторял слова песни. В конце первого припева он наклонил меня, а я забросила руки назад. Парень снова поднял меня, и я ахнула.

— Только не делай так, когда я перейду к двузначному числу стопок. — Я захихикала.

— Не помню, я уже говорил, что ты потрясающе выглядишь сегодня?

Я покачала головой, обняла Трэвиса и уткнулась лицом ему в плечо. Он крепко прижал меня к себе и зарылся в моей шее. Я совершенно позабыла о всяких решениях, браслетах и раздвоении личности. Я находилась там, где и хотела.

Когда музыка стала более ритмичной, отворилась дверь.

— Паркер! — Я подбежала к нему и обняла. — Ты все-таки пришел!

— Извини, Эбс, что опоздал. — Он поцеловал меня в губы. — С днем рождения!

— Спасибо, — ответила я, краем глаза замечая, как на нас пялится Трэвис.

Паркер приподнял мою руку.

— Ты надела его.

— Я же обещала. Потанцуем?

Паркер покачал головой.

— Э… я не танцую.

— Тогда хочешь посмотреть, как я опустошу шестую стопку «Патрона»? — Я улыбнулась, показывая пять двадцатидолларовых купюр. — Если доберусь до пятнадцатой, то сумма удвоится.

— А тебе не кажется, что это немного опасно?

— Я ловко с ними управляюсь, — шепнула я ему на ухо. — Мы с отцом играли в это с моего шестнадцатилетия.

— Правда? — неодобрительно спросил Паркер и нахмурился. — Ты пила с отцом текилу?

— Так уж он налаживал отношения. — Я пожала плечами.

Паркер никак не отреагировал на мои слова. Он обвел взглядом толпу.

— Я не смогу остаться надолго. Мы с отцом рано утром уезжаем на охоту.

— Хорошо, что моя вечеринка сегодня, иначе завтра у тебя не получилось бы, — сказала я, удивляясь его планам.

Паркер улыбнулся и взял меня за руку.

— Я вернулся бы вовремя.

Притащив Паркера к стойке бара, я схватила очередную стопку, прикончила ее и с грохотом опустила обратно, к предыдущим пяти.

Брэзил вручил мне еще двадцатку, и я отправилась танцевать в гостиную. Трэвис перехватил меня, и мы кружились вместе с Шепли и Америкой.

Шепли шлепнул меня по ягодицам.

— Раз!

Америка добавила второй шлепок, а потом присоединились все остальные, кроме Паркера. Перед девятнадцатым разом Трэвис потер ладони.

— Мой черед!

Я потерла свою пятую точку, начавшую уже побаливать.

— Полегче только! У меня задница не железная!

Лукаво улыбнувшись, Трэвис высоко занес руку.

Я крепко зажмурилась, через мгновение приоткрыла глаза и увидела, что за секунду до шлепка Трэвис остановился, а потом легонько хлопнул по моей попе.

— Девятнадцать! — заявил он.

Гости радостно закричали. Америка пьяным голосом принялась исполнять «Happy Birthday». Я засмеялась, когда вся комната запела «Голубка» вместо моего имени.

Заиграла очередная медленная мелодия, и Паркер повел меня на импровизированный танцпол. Очень скоро я поняла, почему он не танцует.

— Извини, — сказал парень, в третий раз наступая мне на ноги.

Я опустила голову ему на плечо и соврала:

— У тебя все отлично получается.

Он прижался губами к моему виску.

— Что будешь делать вечером в понедельник?

— Ужинать с тобой?

— Ага. В моей новой квартире.