домой надо. Двадцать минут осталось.

- Поехали.

- А Таня…мы должны вместе уехать, - заминается и снова срывается на бег.

- Её Март докинет, - достаю из кармана телефон, включаю и набираю Марта. – Говори, - вручаю Юле телефон.

Пока спускаемся, Крайнова Миху озадачивает и с подругой переговаривает.

Играя в шашечки, гоню до дома бабки Крайновой.

- Мы уже не успеем, она меня не пустит домой, - констатирует Юля, когда до дедлайна остается пять минут.

Я еле сдерживаюсь. Тремор Крайновой обоснован, я даже не сомневаюсь. Хочется описать одним словом на букву «х» чушь про комендантский час. Не укладывается в голове, что бабка предпримет меры. Какие?

И всё же притапливаю педаль газа.

Три минуты спустя переключаю тачку на паркинг, и Юля вылетает пулей из салона. Иду за ней. Не знаю зачем. Убедиться, что у бабки шизофрения под контролем?

Юля роняет ключи, поднимает, открывает дверь подъезда и забегает на третий этаж и торопливо засовывает ключ в замок. Дергает раз за разом и упирается лбом в дверь.

- Давай попробую, - отодвигаю её и берусь за ключ.

- Бабушка учит меня пунктуальности. Я обещала быть вовремя, а в итоге опоздала, - шепчет и сползает вниз.

Проверяю время на телефоне – опоздание на две минуты.

Присвистываю и выдергиваю ключ. Реально перекрывает красным от поступков этого семейства. Хочется спросить, а родная ли она для своей семейки.

Ударяю кулаком в дверь. Никакой реакции с той стороны.

- Дёма, не стоит. Бабушку не проймёт. Она не злая, просто…я только начала жить у них и это скорее уроки, а не показатель отношения, - успокаивает скорее себя.

- И куда теперь?

- Не знаю. А Март сможет организовать номер? Отель же его семье принадлежит вроде как, - поднимает полный надежды взгляд.

- Может к подружке или домой? Я свалю на ночь.

- К Таньке уже стыдно проситься. Пускай её мама отдохнет нормально после работы, а к вам…. не хочу, - поджимает губы.

- Почему? – протягиваю ей руку и помогаю встать.

- Слишком много сиропа от Вики. Я не поняла, зачем она меня позвала, если я с папой и с ней толком не поговорила. Как-то всё странно, - признается через силу и отступает назад.

- Они на новогодних праздниках свалить в свадебное путешествие хотят, и мама тебя умасливает, - рублю правдой без напряга.

Обелять мать не стану принципиально. Пускай мать с Олежкой сами барахтаются в своём болоте, а я не собираюсь участвовать больше, чем есть. Тем более Крайнова сама просекла большую часть.

Юля открывает рот, образуя идеальный овал, и издевательски ахает.

- Да уж, а сразу сказать не могут? А зачем ты сказал, кстати?

- Могу отмотать назад и сказать, что шутку юмора сморозил, – усмехаюсь и кладу ладонь на изгиб поясницы Юли.

- Не надо. Спасибо за искренность, что ли… - смещается, разрывая контакт.

Горячий осадок оставляет и сбегает по ступеням вниз. Провожаю ухмылкой мигающую от движений задницу. Шорты её подчеркивают на сто процентов выгодно. Мои внутренности в трубу от жарких картинок закольцовываются. Добавить пороху, и меня подорвет.

Это просто наблюдение. Очередное за сегодня…

Убеждаю себя и спускаюсь.

- Вариант есть – квартира отца. Он раньше запирался там, когда сроки сдачи материала горели или идея захлестывала. Я в ней время от времени кантуюсь, когда тащиться домой в лом, - предлагаю, поддаваясь мгновению.

Мозг воспален и пашет на пределе. Плевать мне на рациональную часть, кричащую, что пора сбросить газ. Я не контролирую виражи, которые сам же выписываю.

Я, черт возьми, четко представляю Юлю в квартире отца.

Юля оборачивается и мажет по мне удивлением. Настоящим. Зарывается пальцами в волосы, кусает губы и кивает.

По дороге рассказываю что, где лежит и подбиваю итог фразой:

- ключи можешь кинуть в почтовый ящик. Я приеду туда ближе к вечеру, после тренировки.

Юля безмолвно соглашается, и отворачивается к окну.

Провожаю Крайнову до квартиры. Отдаю ей ключ, и мы замираем напротив друг друга. В тишине сцепляем взгляды. Ураган в крови превращается в тайфун. Ни один из внутренних ограничителей не срабатывает. Будто взлетно-посадочная зажглась.

Четко понимаю – мне не нужна реанимация порывов Юли подружиться. И чувство вины здесь не причем. Мне нужно новое чувство. Другое.

Не занимаюсь отрицанием, а делаю шаг к Юле.

Тесно прижимаюсь, носом веду по изгибу шеи и вдыхаю аромат кожи. Улетаю от него на космической скорости. Закусываю мочку уха, перекатывая её языком. И захватываю манящие губы. Не успеваю распробовать, Крайнова конвульсивно отшатывается и выставляет руки перед собой.

Сквозь пелену опьянения вижу зеркальный туман в голубых глазах.

- Покровский, давай ты не будешь заигрываться? – возмущенно фыркает.

Она воспринимает мои действия как часть игры?

Свирепею от осознания. Расталкиваю мысли и усмиряю себя.

Я сам раздал карты в этой игре, она лишь следует правилам.

- Юля, - глухо зову, не сдвинувшись с места. - У меня есть шанс?

- На что? – хмурится, облизывая губы.

- На доверие, - вкладываю максимум смысла.

- Не думаю, - отзывается тихо и без капли уверенности. Её тело рябит от мелкой дрожи, и глаза бегают. Не хочет на меня смотреть.

Не выдерживает. Отворачивается к двери и вставляет ключ в замок.

- Спасибо за помощь, - бормочет сдавленно.

- Пока.

Спускаюсь в машину и завожу двигатель. Держу курс обратно на приём. Настраиваюсь на разговор с Олежкой и накидываю план дальнейших действий.

20.1

20.1

Сжимаю одеяло в кулаках и со стоном роняю голову на подушку.

Я в квартире Покровского. В святая святых его отца. Здесь каждая мелочь будто ждёт хозяина. Меня поразили кипы заметок написанных крючковатым почерком на кухонном подоконнике и на столике в зале. Вчера, когда я осматривалась, возникло стойкое ощущение будто я на запретной территории. Хотела уйти в гостиницу. Не решилась на ночь глядя искать что-либо. Сглупила.

Чем мне аукнется доброта Демьяна? Когда ловушка захлопнется?

Я не верю, что под оболочкой демона скрывается человек. Хотя предпосылки для сомнений есть.

Доверительный разговор на крыше чего стоит. Сюда же можно добавить небезразличие под дверью бабушкиной квартиры. И наше прощание, от которого бессильная злость гуляет по кровотоку.