других, — расхохотался невидимка и Кианг ощутил, как воздух в комнате изменился. Весь его яд был уничтожен за одно мгновение. Но как такое вообще возможно? — Я нужен тебе Кианг Тан. Без меня ты не сможешь вернуть свои лучшие образцы. Восьмая и Девятый не достанутся тебе, если не будешь меня слушать.

— С чего я вообще должен тебя слушать? Ты всего лишь голос, без какой-либо силы. Возможно это просто моё воображение. Слишком перенервничал, вот и началось мерещиться всякое.

После этих слов посреди комнаты появился дряхлый старик, который стоял с трудом, опираясь на обычную палку. И этот человек хочет, чтобы Кианг его слушался?

Блюститель расхохотался, мгновенно привлекая внимание охраны. Дверь в комнату распахнулась, и заглянул один из гвардейцев.

— Господин Кианг, у вас всё в порядке? — спросил он, словно не замечая ухмыляющегося старика.

— Ты видишь кого-нибудь кроме меня? — не ответив на вопрос, спросил Кианг, отчего гвардеец удивлённо поднял бровь.

— Вы в этой комнате один.

— Я сделал так, что, кроме тебя, меня никто не сможет увидеть и услышать. А если тебе нужны доказательства моих способностей, смотри, — старик вытянул руку в сторону гвардейца и с его узловатого пальца сорвалась крошечная искорка. Когда она коснулась гвардейца, комнату наполнил тошнотворный запах палёной плоти. Секунда и гвардеец осыпался пеплом.

Кианг атаковал в то же мгновение, выпуская свой сильнейший яд. Облако, которого мгновенно накрыло старика. Этот яд смог поразить даже внераногового одарённого, чего уж говорить об этом непонятном старике. Да его сила была велика, но он совершил большую ошибку, показавшись Киангу. Теперь необходимо было придумать, что сказать про гибель гвардейца. Это человек императора и его смерть нельзя так просто списать на случайность.

— А для чего тебе, что-то придумывать? Просто скажешь императору, что его человека убил твой покровитель и всех делов. Если у него будут какие-нибудь претензии, пускай обращается, я ему всё популярно объясню.

Облако яда начало постепенно рассеиваться, открывая ухмыляющегося старика. Он уже должен был выплёвывать лёгкие и истекать кровью. Но ничего этого не было.

— Раз ты не понимаешь с первого раза, — сказал старик и ударил своей тростью по полу. В это же мгновение Кианг заорал. Его рука, повреждённая Девятым, превратилась в один сплошной комок боли. Кианг не видел, что с ней происходит, глаза застилали слёзы, которые текли сами по себе.

— Я объясню тебе второй, — продолжал говорить старик, наблюдая, как Кианг орёт и корчится от боли. — Я выбрал тебя своим слугой в этом мире. И ты должен быть благодарен. Ты поможешь мне сделать мальчишку сильнее. Он нужен мне. Без его помощи я не смогу продолжать совершенствоваться. Встречи с ним я ждал слишком долго.

Ещё один удар палкой и Кианг уже не может кричать, он просто хрипит оттого, что в голове у него разлился жидкий огонь, начавший сжигать его изнутри. Подобной боли Кианг не испытывал ещё никогда в жизни. Но несмотря на боль, он прекрасно слышал, что говорит ему старик.

— Если ты не поймёшь и сейчас, то третьего раза уже не будет. На третий раз ты умрёшь. Хотя нет, смерть для тебя будет слишком хорошим концом. Я помещу тебя в место, где ты будешь страдать вечность. Вроде в вашем мире это называют адом. Запомни, что с этой минуты ты стал моим рабом. Моей собственностью, с которой я могу делать всё, что захочу. Если ты будешь хорошо выполнять мои приказы, то получишь то, что так страстно желаешь. Я могу сделать тебя повелителем этого мира. Империя слишком мелко, нужно мыслить более масштабно. И первый мой подарок ты уже получил. Поднимись.

Боль прошла так же резко, как и появилась. Кианг не посмел ослушаться старика, он принялся вставать и опёрся на руку, которая была уничтожена Девятым. Кианг поднялся и уставился на утраченную уже давно конечность. Но как? Ни один целитель не мог помочь Киангу восстановить руку. А этот старик справился без видимых проблем.

— С этого момента я буду твоим повелителем. Служи мне хорошо и тогда ты будешь вознаграждён.

— Я сделаю всё, что от меня зависит повелитель. — покорно произнёс Кианг прекрасно понимая, что этот старик — настоящий монстр. Он сильнее любого одарённого, которого знал Кианг. Да все внеранговые бойцы в сравнении с этим стариком — ничто.

Впервые в жизни Кианг решил подчиниться кому-то.

— А теперь мы дождёмся возвращения Второго, и ты отдашь ему новый приказ. Виктор должен становиться сильнее. А ничто не делает человека сильнее, чем забота о дорогих ему людях. И ещё распорядись, чтобы слуги принесли что-нибудь выпить. Я гость в вашем мире и хочу попробовать здесь всё.

Григорий Константинович Вяземский

Как только Зверь пришёл в себя, настало время возвращаться в столицу. Григорий Константинович не сомневался, что получится убедить Шуйского пойти с ним добровольно. С его сыном они все уже обсудили. И даже удалось успокоить наследника.

Оставалось только дождаться, когда друзья наконец разрешат все старые обиды. Дом Зверя ходил ходуном и скорее всего, мебели там уже не осталось. Михаил Шуйский несколько раз порывался войти и попытаться разнять Володю с Ильёй. Но Вяземский не давал ему это сделать. Он рассказывал о том периоде своего детства, когда три маленьких аристократа по пятам ходили за старшим братом одного из них и представляли, какими сильными станут, когда вырастут. Каждый утверждал, что станет самым сильным. Так оно и вышло. Все трое смогли прорваться за границу рангов. Хотя перестали общаться уже очень давно.

И вот спустя столько лет они снова собрались вместе. И причина для этого была по-настоящему дерьмовая.

— Григорий Константинович, князь Романов пришёл в себя и угрожает нам, — сказал Кирилл, вынырнувший из тени. Проигнорировать это Григорий Константинович не мог.

— Михаил Владимрович присоединитесь ко мне?

Через пару секунд они уже стояли рядом с Карташовым, который использовал свою способность на Бастионе. Впрочем, как и ещё несколько человек из отряда Вяземского. Они не давали князю возможности коснуться дара.

— Он пришёл в себя и решил воспользоваться своей силой. Думал, что мы не заметим. Наивный аристократишка, — доложил Давыдов, который в отсутствие Григория Константиновича оставался за старшего.

— Остановитесь, — отдал приказ Вяземский, после чего подошёл к Романову, который сейчас лежал на полу и просто смотрел