них в Англию». Немедленно шифровкой в Москву. И сообщите в печать, что переговоры вторично прерваны по инициативе англичан.

В е р а. А причины?

М а к с и м о в. Без указания причин. Так лучше.

Ресторан отеля «Лебедь». За столиком сидят Максимов и французский дипломат.

Д и п л о м а т. Ваше приглашение, мсье Максимов, очевидно, нужно рассматривать в связи с посланным вами меморандумом, не так ли? Я имею в виду ваши мирные предложения.

М а к с и м о в. Да. К сожалению, я не получил на него никакого ответа.

Д и п л о м а т. А мы в недоумении, мсье Максимов. Неясно, на какой ответ вы рассчитываете. Вы там пишете, что готовы к мирным отношениям даже со странами, которые относятся к вам враждебно. «С ненавистью» — такое как будто употреблено вами выражение.

М а к с и м о в. Именно такое.

Д и п л о м а т. Но, мсье Максимов, ненависть не возникает на пустом месте. Очевидно, с вашей стороны ей предшествовали какие-то действия, которые ее и вызвали.

М а к с и м о в. Революция. Национализация. Но ведь и с вашей стороны последовали действия, которые никак не назовешь доброжелательными: интервенция! Так что этот метод действий мы уже испробовали. Не пора ли перейти к мирным отношениям? В политике ненависть нерентабельна, вы с этим согласны?

Д и п л о м а т. Я предпочту ответить на ваш вопрос через некоторое время. Если только вы будете через некоторое время.

М а к с и м о в (с улыбкой). Через некоторое время будут другие вопросы. И другие условия. (Поднимает бокал.) Ваше здоровье.

Гостиная. Максимов нажимает кнопку звонка. Подходит к окну и смотрит на темную в поздний вечерний час улицу. Стук в дверь.

М а к с и м о в. Войдите.

Входит хозяйка гостиницы — госпожа ван Бруттен. Вид у нее чопорный. Глядя не на Максимова, а куда-то вбок, она спрашивает:

— Господин Максимов звонил?

М а к с и м о в. Госпожа ван Бруттен?! Вот уж не хотел беспокоить хозяйку гостиницы. Мне всего лишь чашечку кофе.

Х о з я й к а. Ничего. Я подам.

М а к с и м о в. Мне, право, неловко. Я думал, Марселла…

Х о з я й к а. Марселла вечером не подает в номера. А другая горничная сейчас занята внизу. Кофе со сливками, без?

М а к с и м о в. Без. Но, если можно, с улыбкой.

На лице хозяйки недоумение.

М а к с и м о в. С вашей улыбкой, мадам.

Недоумение растет.

М а к с и м о в. Я видел, как вы улыбались другим постояльцам, и позавидовал им.

Каменное лицо хозяйки. Она смотрит на Максимова, желая заметить следы насмешки, но он полон доброжелательства.

Х о з я й к а. Кофе один, два? (После паузы.) Простите?

М а к с и м о в. Я думаю. (Подумав.) На двоих.

Х о з я й к а. Господин ждет гостя?

М а к с и м о в. Гостью.

Х о з я й к а. После одиннадцати задерживаться дамам в номерах у мужчин нельзя.

М а к с и м о в. А если с вашего разрешения?

Х о з я й к а. Это не такая гостиница, господин Максимов. И я не разрешу.

Хозяйка величественно выходит. Максимов включает граммофон. Музыка.

Стук в дверь.

М а к с и м о в. Войдите.

Входит Марселла с подносом, на котором две хрупкие чашечки, кофейник, вазочка с печеньем. На Марселле белоснежный кокетливый кружевной фартук, на волосах накрахмаленный чепчик, и вообще она сейчас похожа на нарядную куколку. Старается держаться чинно.

М а к с и м о в (улыбнувшись). Ах, это все-таки вы. Мама решилась.

Потупившись и сдерживая улыбку, Марселла ставит поднос на стол.

М а р с е л л а. Кофе на двоих. И еще печенье. Мама сказала, если не хотите, я могу унести.

М а к с и м о в. Ни в коем случае.

Девушка выставляет все аккуратно на салфетку. Затем делает книксен. Видно, что ей очень хочется задержаться. Максимов, дождавшись, когда она поднимет на него глаза, улыбается ей. Она отвечает улыбкой.

М а к с и м о в. Спасибо. (Она поворачивает было к двери, но он останавливает ее.) Да, Марселла, передайте, пожалуйста, маме, что у меня и у девушек в спальнях очень холодно. А печек нет. (Пьет кофе.)

М а р с е л л а. И не надо.

М а к с и м о в. Как же вы обогреваете комнату?

М а р с е л л а. В спальне спят, а не греют комнату.

М а к с и м о в. Как же спать, если в комнате холодно?

М а р с е л л а. Это в постели должно быть тепло.

М а к с и м о в. Так кто кого должен греть? Я — постель или постель — меня?

Их взаимное удивление растет от реплики к реплике.

М а р с е л л а. Нужна перина.

М а к с и м о в. Тогда давайте перину.

М а р с е л л а. Хорошо. Я принесу три перины.

М а к с и м о в. Спасибо. Перина — это, конечно, выход из положения. Когда нет дров. У вас совсем нет леса?

М а р с е л л а. Может быть, мы его и вырастим. У нас не было и земли. Но мы ее достали. Со дна моря. У нас говорят: бог создал море, а голландцы — землю.

Максимов одобрительно кивает головой.

М а р с е л л а. Но лучше иметь и лес, и землю. У вас есть, да?

М а к с и м о в. Хватает. Только поднимать землю нам придется не со дна моря, а со дна горя.

М а р с е л л а. Это грустно.

Входят Вера и Ляля. Обе радостные.

В е р а. Телеграмма!

Л я л я. Все в порядке!

В е р а. Протекло тогда у них и…

Ляля показывает глазами Вере на Марселлу.

В е р а. Виновата! (Бросается целовать Лялю, а затем Марселлу.)

М а к с и м о в. Быстро починили.

М а р с е л л а. А вы говорили, у вас нет дня починок. Сегодня — четверг.

М а к с и м о в. Марселла! Вы — прелесть!

Стук в дверь.

М а к с и м о в. Войдите.

Входит хозяйка. Она строго взглядывает на дочь и хочет сделать ей замечание, но Максимов предупреждает:

— Моя вина. Я ее задержал.

Но хозяйка неумолима. Она глазами показывает дочери на поднос, и та, мгновенно все убрав, исчезает. Хозяйка тоже хочет удалиться, но Максимов ее задерживает.

М а к с и м о в. А ваш кофе, госпожа ван Бруттен, увы, остыл.

Х о з я й к а. Это же для вашей гостьи?

М а к с и м о в. Я надеялся, что ею будете вы. Мне так хотелось этого…

Х о з я й к а (чуть оттаяв). Спасибо. (Взглянув на часы, которые у нее на шнурке.) Ого. Уже начало двенадцатого.

М а к с и м о в. Ай-ай-ай. А ведь позже одиннадцати… Ох и попадет мне от госпожи ван Бруттен.

Х о з я й к а. Ну-ну. Что-то не похоже, чтобы вы ее боялись.

М а к с и м о в. Смотрите не попадайтесь ей на глаза.

Х о з я й к а. Ну-ну. Не такое уж она страшилище.

М а к с и м о в. Совсем наоборот!

Х о з я й к а (еще мягче). Кофе был вкусный?

М а к с и м о в. Превосходный. Не хватало лишь одного.

Х о з я й к а (впервые улыбнувшись). Вы все свое.

М а к с и м о в. Теперь все в порядке.

Хозяйка величественно выплывает. Максимов глядит на радостные, но усталые лица Веры и Ляли.

М а к с и м о в. Вы заслужили отдых. Завтра у меня будет для вас сюрприз.

Зал кинотеатра. На экране — Чарли Чаплин в одной из своих комедий. Зрители смеются. Среди них — Максимов, Вера и Ляля. Максимов смеется так, что вытирает слезы платком.

Уже 1920 год. Гостиная в номере Максимова. На часах без семи минут десять. Обстановка сходная с той, что была на прошлой встрече. Опять так же стоят столы, и на них лежат листы бумаги. В комнате — Вера и Максимов. У Веры уже другая прическа, а Максимов при галстуке и в светлом пиджаке. Вера оттачивает карандаши.

В е р а. Нервничаете?

М а к с и м о в. Боюсь, у них камень за пазухой.

В е р а. А может, они просто согласны?

М а к с и м о в. Вряд ли.