В начале марта 1939 года П. Судоплатов, на этот раз с новым наркомом, отправился в Кремль на встречу со Сталиным. Как позже вспоминал Павел Анатольевич[31], началась она с доклада Берии, который сообщил о результатах чистки разведки:

«— По указанию партии мы разоблачили бывшее руководство закордонной разведки НКВД (к этому времени руководители советской разведки Пассов и Шпигельглаз уже были расстреляны. — Прим. авт.) и сорвали их вероломную попытку обмануть правительство.

Затем Берия предложил Сталину:

— Мы выносим предложение назначить товарища Судоплатова заместителем начальника разведки НКВД.

Сталин ничего не сказал, и после паузы Берия перешел к изложению задач разведки в новых условиях обстановки. Они, по его мнению, должны быть скорректированны, а именно:

— Ее основной задачей должна стать не борьба с эмиграцией, а подготовка резидентур к войне в Европе и на Дальнем Востоке. И здесь важная роль должна принадлежать агентам влияния, то есть людям из деловых и правительственных кругов Запада и Японии, которые придерживаются либеральных взглядов, имеют выходы на руководство этих стран и могут быть использованы для достижения наших целей во внешней политике…»

Надо отдать должное дальновидности Берии. Как показало время, именно агенты влияния, будь то советские, американские или другие, изменяли не только политический вектор тех или иных стран, но и существующие там режимы. Не без их участия в конце 1980 — начале 1990‑х годов произошло крушение советского блока в Восточной Европе, а затем и падение партийной номенклатуры в СССР.

При этом Берия посетовал на то, что Троцкий и его сторонники сильно мутят воду среди деятелей либерального толка, и предложил «нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом. А ответственным за проведение этих операций назначить Судоплатова». И здесь, как вспоминал Павел Анатольевич, слово взял Сталин. Он, в частности, заявил:

«В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена. Устранение Троцкого в 1937 году поручалось Шпигельглазу, однако тот провалил это важное правительственное задание».

Затем, чтобы у Павла Анатольевича не возникало сомнений на сей счет, категорично потребовал:

«Троцкий, или, как вы его именуете в ваших документах, Старик, должен быть устранен в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению в случае нападения империалистов на Советский Союз».

С того дня Павел Анатольевич приступил к выполнению очередного задания Сталина. Ему предстояло решить две сверхзадачи. Одна из них имела политический характер и состояла в том, чтобы после ликвидации Троцкого не вызвать тени подозрений в причастности к данной акции советской разведки. Но прежде чем ее выполнить, ему предстояло решить другую, не менее сложную задачу — добраться до логова Троцкого.

После бегства на Запад советского резидента В. Кривицкого и встречи в ноябре 1937 года в Париже с сыном Троцкого Л. Седовым, тот узнал о ведущейся на него охоте агентов‑боевиков Шпигельглаза. Позже его слова подтвердил и другой перебежчик, бывший советский резидент в Испании Л. Фельдбин (А. Орлов). В феврале 1939 года он направил письмо Троцкому, в котором предупреждал о готовящемся на него покушении агентов НКВД: «Лев Давидович, будьте на страже, не доверяйте ни одному мужчине или женщине, которых провокатор может прислать или рекомендовать».

После таких предупреждений вилла Троцкого в пригороде Мехико, Койоакане, на Авенида Вьена, стала напоминать неприступную крепость. Круглосуточно ее охраняли десять полицейских, помимо них во внутренних помещениях дежурили телохранители из числа троцкистов. По внешнему периметру было оборудовано несколько огневых точек, а поверх трехметрового каменного забора тянулась проволока, находившаяся под напряжением.

В сложившейся ситуации Павел Анатольевич, казалось, был заведомо обречен на неудачу, но судьба распорядилась иначе. В тот трудный момент она свела вместе двух выдающихся мастеров своего дела. Из всех возможных кандидатур на должность заместителя руководителя оперативно‑боевой группы он выбрал Эйтингона. В его пользу говорили ряд успешно проведенных в Испании разведывательно‑диверсионных операций, наличие на связи надежных агентов, в том числе среди троцкистов, а также личные симпатии. Именно Эйтингон в мае 1938 года, после выполнения Павлом Анатольевичем задания в отношении Коновальца, осуществлял его вывод в Советский Союз.

Но не только выдающиеся организаторские способности Эйтингона привлекли внимание Судоплатова. Сам не раз смотревший смерти в глаза, он знал не понаслышке, что испытывают те, кому предстоит нажимать на спусковой крючок пистолета или кнопку взрывного устройства. Только вера в правоту своего дела и тех, кто в течение долгих месяцев готовил тебя к операции, дают силы, чтобы преодолеть страх перед собственной смертью. Эйтингон не раз ходил рядом с нею, и ему можно было верить! Кроме того, за ним закрепилась слава «везунчика», а удача Павлу Анатольевичу ох как была нужна. В своем выборе Судоплатов не ошибся. Последующие годы подтвердили это, они стали не только единомышленниками, но и друзьями. Участие в операции положило начало крепкой мужской дружбе, которой они оставались верны как в минуты славы, так и в часы испытаний, когда им пришлось испить до дна горькую чашу черной неблагодарности партийных вождей.

Предложение Судоплатова о назначении Эйтингона своим заместителем Берия безоговорочно утвердил. Теперь уже вместе они принялись за планирование операции и подбор ее участников. По предложению Эйтингона, ей присвоили кодовое название «Утка» — в том смысле, что после ликвидации Троцкого должны полететь информационные «утки», которые сбили бы контрразведку и полицию с советского следа. При разработке самого плана акции они учли печальный опыт Шпигельглаза и наряду с основным вариантом действий предусмотрели резервный.

Согласного основному варианту группе агентов‑боевиков, получившей условное наименование «Конь», предстояло штурмом взять виллу Троцкого и затем уничтожить его. В ее состав вошли бывшие бойцы интербригад: испанцы, мексиканцы, бразильцы, имевшие за своей спиной опыт диверсионных и террористических операций, полученный во время войны в Испании. Возглавил эту группу известный мексиканский художник и коммунист Д. Сикейрос.

Резервный план был намного сложнее основного, а сама оперативная комбинация носила многоходовой характер. На первом ее этапе предусматривалось агентурное проникновение в ближайшее окружение Троцкого, затем выход на прямой контакт с ним и в последующем, при благоприятно складывающейся ситуации, его ликвидация. Вторая группа, условно называвшаяся «Мать», была значительно меньше по составу. Ключевая роль в ней отводилась тому самому лейтенанту Рамону Меркадеру, с которым Павел Анатольевич мимолетно встречался в Испании в 1938 году, когда возвращался на Родину после выполнения задания по Коновальцу. Ему предстояло в одиночку уничтожить Троцкого.