– О, да. Самые крупные для своего вида.

– С большими зубами?

– Ну, не совсем. Это черепахи.

– Насколько крупные?

– Думаю, где-то размером с мягкое кресло.

Ринсвинд подозрительно посмотрел на Думминга.

– А быстрые?

– Не знаю. Не очень.

– И это всё?

– По мнению Дарвина, эти острова известны многообразием видов вьюрков.

– А хищники среди них есть?

– Они питаются семенами.

– Значит… там, куда мы собираемся, нет ничего опасного?

– Нет. И вообще, нам необязательно туда отправляться. Сейчас для нас важно найти точку, в которой он решил написать «Теологию…» вместо «Происхождения…».

Ринсвинд придвинул к себе тарелку с картошкой.

«+++ Я должен сообщить печальные новости. +++»

Слова возникли просто из воздуха. В Круглом мире у Гекса был голос.

– Мы здесь как бы кое-что празднуем, – ответил Чудакулли. – Я уверен, новости могут и подождать, мистер Гекс!

«+++ Да. Могут. +++»

– Прекрасно. В таком случае, декан, ты не передашь…

«+++ Я не хотел портить вам аппетит. +++», – продолжал Гекс.

– Рад это слышать.

«+++ Уничтожение человеческой расы может и подождать, пока вы доедите ваш пудинг. +++»

Вилка Чудакулли замерла в воздухе между тарелкой и ртом. Затем он произнес:

– Мистер Тупс, не могли бы вы это нам объяснить?

– Не могу, сэр. Что случилось, Гекс? Мы же правильно выполнили все наши задачи, не так ли?

«+++ Да. Но… многозначительная пауза… вы слышали о мифическом существе, которое называется… еще одна пауза… гидрой?»

– Чудовище с множеством голов? – сказал Думминг. – И кстати, тебе необязательно говорить нам, когда делаешь паузы.

«+++ Спасибо. Да. Если отрезать ей голову, на ее месте вырастет дюжина новых. История этого мира тоже похожа на гидру. +++»

Ринсвинд кивнул Думмингу.

– Я же говорил, – проговорил он с набитым ртом.

«+++ Я не могу объяснить вам почему, но сейчас существует 1457 причин, помешавших Дарвину написать «Происхождение видов». В этой истории книга так и не была написана. И плавание не состоялось.+++»

– Не может быть! Мы-то знаем, что состоялось! – вспыхнул декан.

«+++ Да, состоялось. Но сейчас его не было. Пока вы тут ели, Чарльз Дарвин был удален из этой истории. Он в ней был, но теперь его нет. Он стал малоизвестным священником и занимался ловлей бабочек. И не писал книг. Человеческая раса вымрет через пятьсот лет. +++»

– Но вчера… – начал Чудакулли.

«+++ Представьте, что время не течет непрерывно, а является последовательностью отдельных событий. Карьера Дарвина-ученого из него вырезана. Вы помните его лишь потому, что не принадлежите к этой вселенной. Отрицать это – то же самое, что кричать на обезьян с соседнего дерева. +++»

– Кто это сделал? – спросил Ринсвинд.

– Что еще за вопрос? – сказал Думминг. – Никто этого не делал. Такие вещи вообще никто не делает. Это такой странный феномен.

«+++ Нет. Здесь не обошлось без разума. +++, – сказал Гекс. – +++ Помните, я обнаружил злонамеренность. Я предполагаю, что ваше вмешательство в историю этого мира повлекло за собой ответные меры. +++»

– Опять эльфы? – спросил Чудакулли.

«+++ Нет. Они не настолько разумны. Мне не удается обнаружить ничего, кроме действия природных сил. +++»

– Природные силы не воодушевлены, – сказал Думминг. – Они не могут думать!

«+++ пауза для драматического эффекта… Возможно, некоторые из них этому научились. +++», – произнес Гекс.

[35]

В типовом варианте истории Круглого мира Чарльз Дарвин оказался на борту «Бигля» лишь благодаря крайне маловероятной серии совпадений – до такой степени маловероятной, что так и тянет считать эти совпадения следствием вмешательства волшебников. Что Дарвин собирался стать вовсе не натуралистом-путешественником, перевернувшим взгляды общества на живых существ, а сельским приходским священником.

Во всем этом была вина Пейли.

Притягательная и прекрасно обоснованная цепь рассуждений «Естественной теологии» нашла существенную поддержку в набожном народе георгианской Англии (времен Георга III и Георга IV), а затем среди не менее набожных подданных Вильгельма IV и Виктории. К восхождению последней на престол в 1837 году сельским приходским священникам чуть ли не вменялось в обязанность разбираться в местных мотыльках, птицах или бабочках, а церковь активно поддерживала подобные занятия, ибо они служили признаком славы Божьей. Так, священник из Суффолка Уильям Кёрби в соавторстве с предпринимателем Уильямом Спенсом написал масштабный четырехтомный труд «Введение в энтомологию». В те времена очень ценили, когда духовное лицо интересовалось жуками. Или геологией – сравнительно новой областью науки, захватившей внимание Чарльза Дарвина.

Крупным прорывом, превратившим геологию в полноценную науку, стало введение Чарльзом Лайелем понятия «Глубокого времени», согласно которому признавалось, что Земля гораздо старше ашшеровских 6000 лет. Лайель утверждал, что камни, которые мы находим на поверхности, – это продукт непрерывной последовательности физических, химических и биологических процессов. Измерив толщину слоев пород и оценив время их образования, он пришел к выводу, что Земля должна быть необычайно древней планетой.

Дарвин, будучи страстно увлеченным геологией, впитал идеи Лайеля как губка. Однако он был очень ленив, о чем знал и его отец. Он также знал, – цитируя биографическую книгу под названием «Дарвин», написанную Эдрианом Десмондом и Джеймсом Муром, – что…

Англиканская церковь, тучная, самодовольная и порочная, целое столетие жила в роскоши за счет десятин и подаяний. Желанные приходы в порядке вещей продавались тому, кто давал высшую цену. Приличная сельская «жизнь» в просторном доме священника с парой акров земли, которую можно было сдавать или обрабатывать самому, и, вероятно, амбаром, чтобы хранить в нем десятину в несколько сотен фунтов в год, – все это доктор Дарвин мог легко купить на свои средства, чтобы передать сыну.

Таков, во всяком случае, был план.

И поначалу казалось, что он сбывается. В 1828 году Чарльз поступил в Кембриджский университет, холодным январским утром принеся присягу и поклявшись соблюдать устав и обычаи университета, «да поможет мне Господь да его святое Евангелие». Он был зачислен в колледж Христа на соискание степени по теологии, где уже год учился его двоюродный брат Уильям Дарвин Фокс. (Чарльз ранее пытался изучать медицину в Эдинбурге, следуя по стопам отца, но вскоре разочаровался и покинул учебу, не получив степени.) Став бакалавром искусств, он мог провести следующий год за преподаванием теологии и подготовкой к посвящению в духовный сан Англиканской церкви. Он мог стать помощником приходского священника, жениться и поселиться в селе неподалеку от Шрусбери.