Смотрелось это просто прекрасно.

Но, приглядевшись получше, я нахмурилась. Тело его покрывали шрамы. Несколько – явно от порезов, а на прессе и животе, похоже, когда-то были колотые раны.

Все они выглядели плохо, но ни один не казался настолько болезненным, как тот, что находился на затылке.

Как, черт возьми, он их заполучил?

На ум пришло множество вопросов о его прошлом, что так и остались без ответа. Трагическая подоплека его скульптур, кровать, которая прошлой ночью, когда я вошла в его студию, была идеально застелена, шрамы и тот факт, что он уже много лет не спал с женщиной.

Когда я окинула взглядом его текущую работу, мальчика с пистолетом, плачущего кровавыми пулями, в голове мелькнула мысль. А, может, он был военным? И поэтому стал таким замкнутым? Измученным людьми… жизнью?

С другого конца комнаты раздался громкий звуковой сигнал. Пронзительный звук разбудил Эльпи, он открыл темные сонные глаза. И взглянул на меня, а я затаила дыхание. Он свел брови вместе, словно озадаченный тем, что я распростерлась у него на груди. Но потом в уголке его губ появился намек на улыбку, и я ощутила, как в животе закружился рой бабочек.

– Привет, – прошептала я.

– Ага, – протянул он в ответ, медленно и сексуально.

Он потянулся, чтобы меня поцеловать. Но стоило ему коснуться губами моих губ, как мобильник снова запищал.

Я застонала, недовольная тем, что нас прервали, и отстранилась.

– Мне пора, – неохотно проговорила я.

Эльпи посмотрел на большие часы, висевшие на дальней стене, и кивнул. Лицо его помрачнело, словно в голову закралась плохая мысль; но она сразу исчезла, так же быстро, как и появилась.

В последний раз шутливо чмокнув его в твердый пресс, я скатилась с кровати и зашипела, когда босые ноги коснулись ледяного кафельного пола. Но стоило мне встать, как Эльпи схватил меня за руку, заставив обернуться.

Я смутилась при виде борьбы, отразившейся на его лице. Неохотно вздохнув, он проговорил:

– Приходи сегодня вечером.

Казалось, Эльпи больно произносить эти слова. Я понимала, как нелегко ему далось подобное проявление уязвимости, и ощутила, как сердце наполнилось теплом.

В животе вновь закружились бабочки и, улыбнувшись, я кивнула.

– Но я появлюсь поздно. Весь день и большую часть вечера я проведу с друзьями.

Он лишь коротко кивнул, по-прежнему серьезный и невозмутимый. Я коснулась ладони Эльпи, переплела его пальцы со своими.

– Жаль, что мне нужно идти.

Он сжал мои руки, и я покраснела. Определенно, Эльпи пытался дать мне понять, что ему тоже не хотелось меня отпускать.

Негодуя по поводу того, что сегодня первая игра «Сихокс» в сезоне, и мне придется присутствовать на матче, я неохотно направилась в другую часть комнаты, чтобы одеться.

Эльпи сел на кровати, простыня сползла ему прямо на бедра. Он закурил, и сейчас, с зажатой во рту сигаретой, походил на более мрачную и беспокойную версию Джеймса Дина23.

Он был живым, дышащим воплощением поэзии. Не любовной лирики, а тех стихов, что вырывают сердце из груди, а потом возвращают на место уже разодранным в клочья, заставляя невольно задаваться вопросом: а что же, черт возьми, только что уничтожило твою душу?

Влезая обратно в платье, я не могла оторвать от Эльпи взгляда. Его собранные в пучок волосы соблазнительно растрепались, а мышцы рельефного, покрытого татуировками брюшного пресса, казалось, напряглись. Сжимая в пальцах сигарету, он то и дело подносил ее ко рту, чтобы затянуться. А когда выдыхал дым, вокруг глаз собирались мелкие морщинки. Все в нем просто кричало об опасности. Я с ума сходила от этого парня.

Потянувшись, чтобы почесать широкую грудь, Эльпидио заметил мой взгляд. И в глазах его вспыхнуло неприкрытое желание. Он качнул головой.

– Убирайся отсюда к чертовой матери, или вообще никуда не пойдешь.

Услышав столь резкое заявление, я судорожно вздохнула и направилась к кровати. Эльпи с зажатой в зубах сигаретой выглядел чертовски сексуально, и это просто сводило с ума.

Я замерла в футе от него. Резко подавшись вперед, Эльпи вдруг схватил меня за бедра и дернул к себе, и я распростерлась поверх его тела. Он вынул сигарету изо рта и выпустил густое облако дыма, которое зависло прямо надо мной. И я застонала, ощутив насыщенный аромат табака, смешавшийся с его естественным, мускусным запахом.

– Ты, мать твою, вернешься сегодня вечером, – прорычал Эльпи, желая убедиться, что я его послушаюсь.

Взгляд его просто обжигал, и я смогла лишь молча кивнуть в знак согласия. Он провел рукой мне по бедру, а потом спустился ниже, обводя пальцами контуры моего естества.

Я с трудом сдержала стон и отстранилась, а потом подхватила с пола сумочку и, не оглядываясь, направилась к выходу.

Открыв дверь студии, я резко втянула в себя прохладный воздух и попыталась успокоиться. А потом запрокинула голову к небу и счастливо рассмеялась.

Мое сердце ожило. А душа… словно расплавилась… и слилась с Эльпидио. И всему этому я находила лишь одно объяснение. Под всеми татуировками и барьерами, которые он выстроил возле себя, стремясь держать окружающих на расстоянии вытянутой руки, скрывался хороший человек. И когда я играла на рояле любимую мелодию, что так много значила для меня, его душа улыбалась. Он даже занимался со мной любовью…

Слияние.

Это слово как нельзя лучше описывало ощущение завершенности, что поселилось сейчас внутри меня.

Вырывая меня из раздумий, снова запищал мобильник, и я застонала. Подойдя к машине, я открыла сообщения. Их было два.

Молли: Сегодня день игры!!!

И еще одно…

Молли: Я звонила тебе три раза, но ты так и не ответила. Вечером ты уехала к Эльпидио… и я заметила, что домой ты не возвращалась. Так что, полагаю, все хорошо? Круто! Но, если мы хотим попасть на игру, через час нужно выезжать. Увидев тебя там, Роум будет в восторге.

Прочитав последнее сообщение Молли, я улыбнулась и быстро написала ей в ответ, что еду домой. Она просто жаждала подробностей, и меня ждал настоящий допрос. Я в этом даже не сомневалась.

_______________________________

23 - Джеймс Дин – американский актер. Стал популярен благодаря фильмам «К востоку от рая», «Бунтарь без причины» и «Гигант». Трагически скончался в 1955 году.

* * *

– Черт побери, Моллс! Живут же люди! – воскликнула я, когда Молли провела меня в личную ложу Роума на стадионе «Сенчури-Линк», и покачала головой, рассматривая роскошь убранства.

Я подошла к стеклянной стене, откуда открывался прекрасный вид на поле, и тихо присвистнула. Просто потрясающе. Отсюда игру будет видно лучше всего.