Он повернулся к ней.

– Я не… я не хочу… – Кэти видела, что Виктор говорит неправду. Видела это по его глазам. Но было в его взгляде и что-то еще. Что-то, от чего у нее перехватило дыхание. – Не хочу…

Она стояла молча и только смотрела на него, ожидая, когда слова лжи сменятся словами правды.

Чего она не ожидала, так это поцелуя. Все случилось как-то вдруг. Он обнял ее, и все тревоги и сомнения вдруг исчезли, а сама она словно перенеслась в некое волшебное, тихое и безопасное место. Но это было не все. Рожденный не страстью, но отчаянием, поцелуй стал чем-то другим, как только их губы встретились. Он словно соединил их воедино теми волшебными узами, что сильнее уз страсти и что не рвутся даже после того, как размыкаются объятия.

Когда они наконец отстранились и посмотрели друг на друга, у нее на губах остался жар его желания.

– Вот видишь? – прошептала Кэти. – Я была права. Ты хочешь, чтобы я была с тобой. Хочешь.

Он улыбнулся и погладил ее по щеке:

– Я никудышный врунишка.

– И я не брошу тебя. Без меня тебе не обойтись. Ты нигде не можешь показаться, а я могу. Могу выполнять твои поручения, могу…

– Что мне надо, – вздохнул Виктор, – так это новое лицо. – Он оглянулся. – А поскольку клиники пластической хирургии рядом нет, предлагаю прогуляться до ближайшей станции метро. Народу там сейчас должно быть много. Доберемся до Ист-Бей…

– Господи, какая ж я дурочка, – простонала Кэти. – Новое лицо… тебе нужно новое лицо! – Она схватила его за руку. – Идем. У нас мало времени.

– Куда? – Виктор послушно последовал за ней по переулку. На углу они остановились и огляделись – полицейских видно не было. – Куда мы идем? – прошептал он.

– Нам нужно найти телефонную будку.

– И кому ты собираешься звонить?

Она повернулась и посмотрела на него с невеселой гримасой.

– Тому, кого мы оба знаем и любим.

Джек собирал вещи, когда снова зазвонил телефон. Лучше не отвечать, подумал он, но в самом звуке было что-то настойчивое, требовательное – или ему так показалось? – что заставило снять трубку. О чем он тут же пожалел.

– Джек?

Он тяжко вздохнул:

– Скажи, что мне это только чудится.

– Джек, я буду говорить быстро, потому что телефон, возможно, прослушивается…

– Неужели?

– Мне нужен мой гримерный набор. Помнишь, такой чемоданчик? И немного денег. Обещаю вернуть в ближайшее время. Приготовь все прямо сейчас. Потом отвези на то место, где мы снимали последнюю сцену «Кретиноида». Ты знаешь где.

– Кэти, подожди минутку! У меня и без того большие неприятности!

– Один час. Больше я ждать не могу.

– Но сейчас же час пик! Я просто не успею…

– Это последнее, о чем я тебя прошу. – Пауза и… мягко: – Пожалуйста.

Он выдохнул:

– Точно последний раз? Обещаешь?

– У тебя один час, Джек. Поспеши. Я жду.

Он положил трубку и посмотрел на чемодан.

Уложено еще не все, но придется довольствоваться тем, что есть. В любом случае сюда он уж точно не вернется.

Джек закрыл чемодан, снес его вниз и поставил в «ягуар». Уже отъезжая, он вдруг вспомнил, что позабыл позвонить Лулу и отменить назначенное на вечер свидание.

Ладно, времени все равно нет. У него сегодня дело поважнее – побыстрее убраться из города.

Лулу, конечно, закатит скандал, но ее успокоить нетрудно, и он знает надежное средство. Например, парочка сережек с бриллиантами. Да, это ее смягчит.

Старушка Лулу. Как легко ей угодить. Вот женщина, которую можно понять.

Угол Пятой авеню и Мишн-стрит издавна считался местом встречи уличного люда. Без четверти пять здесь уже наблюдалась небывалая активность. По слухам, передвижная кухня в конце квартала устроила настоящий пир с гуляшом по-бургундски, который, как скажут вам те, кто помнит лучшие времена, готовится с красным вином. Никто не собирался упускать возможность вспомнить вкус винограда, пусть даже из него и выпарили начисто весь алкоголь. Толпясь на углу, уличные гурманы делились мнением о запомнившихся блюдах, судачили о погоде, о длинных очередях у бюро регистрации.

Никто не обращал внимания на двух несчастных, прикорнувших у дверей ломбарда.

Какое счастье, с горькой усмешкой подумала Кэти, поплотнее заворачиваясь в старый плащ. Самое грустное заключалось в том, что они уже почти смешались с местной публикой. Секунду назад она поймала собственное отражение в витрине ломбарда и почти не узнала себя в растрепанной бродяжке с затравленным взглядом. «Когда я в последний раз расчесывала волосы? Когда в последний раз нормально ела и высыпалась?»

Виктор выглядел не лучше. Разорванная рубашка, двухдневная щетина, усталые глаза – он мог бы войти в бесплатную столовую для бедняков, и никто бы не посчитал его там чужим.

«Когда я с ним поработаю, будет выглядеть еще хуже», – улыбнулась она про себя.

Если, конечно, Джек привезет набор.

– Уже пять минут седьмого, – пробормотал Виктор. – Целый час прошел.

– Подождем еще немного.

– Только попусту теряем время.

– Мы еще можем успеть на автобус. – Кэти посмотрела в конец улицы, словно надеясь одной силой воли материализовать своего бывшего мужа. Но вместо него из-за угла появился городской автобус. «Ну же, Джек! Хотя бы раз не подведи меня…»

– Вы только посмотрите! – прохрипел кто-то, и толпа отозвалась восторженным гулом.

– Эй, красавчик! – воскликнул другой. – Ты что толкнул, чтобы на такой тачке раскатывать?

Кэти приподнялась и вытянула шею – за серыми спинами блеснула хромированная решетка.

– Убирайтесь! Не тритесь у моей машины! – донесся до нее недовольный голос. – Мне ее только что отполировали!

– А красавчик-то вроде как заплутал. Не на ту улицу свернул, а, приятель?

Кэти вскочила:

– Это он! Приехал!

Пробившись через толпу, они увидели, что Джек уже вышел из «ягуара» и приготовился защищатъ свою сияющую собственность от любых поползновений.

– Нет! Не трогай! – завопил он, когда кто-то провел грязным пальцем по капоту. – Почему б вам не убраться? Заняться, что ли, нечем? Нашли бы какую-нибудь работу.

– Работу? – крикнул кто-то. – А что это такое?

– Джек! – окликнула Кэти.

Заметив ее, Джек облегченно выдохнул:

– Имей в виду, я делаю это в последний раз. Больше никаких любезностей. Абсолютно никаких…

– Где оно?

Джек подошел к багажнику, по пути шлепнув по чьей-то тянущейся к «ягуару» руке.